В Сочи вчера открылась первая в истории России Олимпиада. Для страны, ее принимающей, она, может быть, будет не столько праздником, сколько важнейшим испытанием — на умение превращать в будущие успехи громадные ресурсы, вложенные в главное спортивное мероприятие, и опыт, накопленный во время его подготовки и проведения.
Фото: Getty Images/Fotobank
Вчера в 22:54 вечера наступил момент, когда впервые, не рискуя сильно ошибиться, можно было сказать, что Россия наконец действительно оказалась в центре внимания всего мира. Это кульминационный момент торжественной церемонии открытия. Момент, когда легендарный хоккеист Владислав Третьяк и легендарная фигуристка Ирина Роднина зажгли факел на центральном стадионе Олимпиады "Фишт". Момент в каком-то смысле истины для России.
Существует точка зрения, согласно которой Олимпийские игры — просто самый дорогой праздник, самая дорогая игрушка из тех, что когда-либо изобрело человечество. Что они — просто способ потешить национальное самолюбие в эпоху, когда остальные способы показывать иностранцам мускулы стали слишком опасными. Что многомиллиардные затраты, которые вынуждены нести государства, их получившие, никогда не окупятся — как уйдут в сочинский грунт те сотни миллиардов рублей, что вложила в свою первую Олимпиаду щедрая Россия. И приводить в пример, скажем, Грецию. Афинскую Олимпиаду 2004 года, половина объектов которой сегодня пустует, греки сейчас упоминают чуть ли не как главную причину своих экономических проблем.
На самом деле с этой точкой зрения будут отчаянно спорить многие. И не только те, кто отвечает за имидж Олимпиады сочинской. С ней будут отчаянно спорить организаторы зимних Олимпиад в Нагано в 1998 году и в Солт-Лейк-Сити в 2002-м, которые через несколько лет после них отчитывались об увеличившемся в разы турпотоке на обновленные горнолыжные курорты и росте связанных с туризмом доходов. С ней будут отчаянно спорить организаторы летней пекинской Олимпиады 2008 года, которые уверены, что заплаченная гигантская цена была адекватна отдаче — почти полутора миллионам созданных под нее рабочих мест, превращению олимпийских объектов (скажем, стадион "Птичье гнездо") в визитную карточку китайской столицы, а самого Китая — в страну, уже никого на Западе не пугающую своей непредсказуемостью. С ней будут отчаянно спорить организаторы состоявшейся позапрошлым летом лондонской Олимпиады, указывая на то, как изменился тот, прежде депрессивный и похожий на свалку район города, где разместили Олимпийский парк, и на то, какой всплеск интереса к спорту вызвал прорыв британской сборной в топ-тройку медального зачета.
Согласно этой, все-таки преобладающей точке зрения, в самой дорогой игрушке, изобретенной человечеством, содержится глубокий смысл. Согласно этой точке зрения, Олимпиады — и грандиозный праздник страстей и эмоций, и важнейшее испытание, своеобразный тест. Тест на эффективность, на способность воплощать вложенные в Олимпийские игры деньги и ресурсы в результаты в будущем, в перспективе. Для России, никогда не пытавшейся устраивать мероприятия такого масштаба — по таким высоким стандартам, этот тест будет особенно важным и особенно трудным. И сданным его можно будет считать не 23 февраля, когда на том же "Фиште" развернется действие второй сочинской церемонии — закрытия, а спустя годы.
Сданным его можно будет считать, когда станет ясно, что Сочи и Россия с толком распорядились тем, что принято называть олимпийским наследием. Когда станет ясно, что построенные к Олимпиаде гостиницы, подъемники, дороги и горнолыжные трассы сделали из курорта, по сути, локального значения курорт, востребованный по-настоящему, на международном уровне, в любой сезон. Когда станет ясно, что ни одна из красивых арен, возведенных ради Олимпиады, не возвышается посреди Олимпийского парка покрывающимся плесенью памятником былому карнавалу, а продолжает принимать публику. Когда станет ясно, что безбарьерная среда для инвалидов, созданная в Сочи, распространилась на всю Россию, а опыт по устройству спортивных соревнований активно используется и в других городах. Когда станет ясно, что телевизионные трансляции олимпийского турнира спровоцировали общероссийский взрыв интереса к спорту и что спортивные школы по популярности у молодежи превзошли ночные клубы.
Когда станет ясно, что наследие и вправду пошло впрок, эту Олимпиаду можно будет включать в число основных российских достижений, в тот ряд, что был показан зрителям церемонии открытия в ее начале. Тогда ее можно будет приравнивать к числу безусловных российских достижений, которые были продемонстрированы во время вчерашнего спектакля,— к открытиям Менделеева и Сикорского, картинам Малевича, полету в космос Гагарина.
Кое о чем, впрочем, можно будет узнать уже совсем скоро. Умение на своей площадке завоевывать больше медалей, чем обычно, умение извлекать из Олимпиады ту самую 30-процентную хозяйскую надбавку — это ведь тоже показатель того, насколько страна эффективна, насколько она знакома с современными технологиями. И количество завоеванных ею наград, как ни крути,— тоже критерий успеха Олимпийских игр, тоже наследие, которое не вычеркнешь из учебников. И этот первый итог сочинской Олимпиады будет подведен уже через две недели.