Живем одним днем
Лидия Маслова о мужском и женском празднике 8 марта
Бывают дни в начале календарной весны, когда таксисты и продавцы, обслужив тебя, вдруг добавляют к обычным формулам вежливого прощания душевный бонус: "С праздником!" "И вас",— обычно машинально отвечаю я, потому что каждый год забываю о существовании такого двусмысленного государственного выходного, как Международный женский день.
В сущности, если немного расковырять приторную глазурь расхожих слоганов о "любви, весне и красоте", это настолько же мужской праздник, насколько и женский,— то есть номинально женский, а по смыслу мужской: день победившего мужского шовинизма и превосходства, против которого как раз и пытались восстать чуть ли еще не в позапрошлом веке основательницы этого феминистского дня защиты женских прав.
Героические усилия Клары Цеткин и других участниц движения за одинаковую с мужчинами заработную плату и избирательное право особого равенства в итоге не принесли, зато подарили нам такой оксюморон, как 8 Марта: календарная резервация для женственности, которая на самом деле не проявляется по четным или нечетным и которую вообще-то некоторые философы даже наделяли эпитетом "вечная". Есть, безусловно, нечто обидное в том, что официально санкционированную возможность испытывать не сожаление, что ты родилась женщиной, а некую гордость своей половой принадлежностью, а равно право и обязанность получать от этого бонусы в виде поданного манто или предупредительно открытой двери, предоставляется гражданкам один-единственный день в году. Да и в самом словосочетании "женский день" слышится, откровенно говоря, какой-то медицинский подтекст — например, лирический герой Василия Аксенова в романе "Ожог" язвительно упоминает: "Женский день 8 Марта, менструальный цикл страны". К тому же женщины не одиноки. Всесоюзный этот критический день традиционно имеет некую гендерную тень — мужской праздник 23 Февраля (как бы то же 8 Марта, но по новому стилю), трансформировавший из первоначального Дня Советской армии в День защитника отечества, а теперь в повседневном быту служащий поводом поздравить имеющегося в твоей жизни мужчину с тем, что он в ней есть, даже если он от армейской службы благополучно откосил.
Но все равно, несмотря на попытки уравнять два недалеко отстоящих друг от друга в календаре гендерных праздника и сделать 23 февраля в России тоже выходным, 8 Марта не только более международный, но и более энергетически заряженный праздник: мужчина, особенно достойный поздравлений, есть не у всех, но как минимум одна женщина, которую невозможно не поздравить, имеется у большинства людей — мать. Любовь к матери в наших школах предлагается детям в качестве главного эмоционального наполнителя 8 Марта, хотя тут возникает аналогичный вопрос — если маму любят один день в году, то что же происходит все остальное время?
Тут уместно процитировать одно из праздничных стихотворений, которые курсируют в интернете для желающих как-то оснастить свое 8 Марта бесплатной поэзией,— вот что пишет в стихотворении "Волшебная весна" Ирина Гурина: "Пришла волшебница-весна, // Нам дарит женский день она! // Сегодня даже папа пол // С утра метелкою подмел, // Пропылесосил, суп сварил, // Подарок маме подарил, // Конечно, мамин суп вкусней, // Но выходной мы дали ей!" Тут глаз цепляется за это "даже папа": надо же — сам глава семейства опустился до того, чтобы взять в руки метелку и дать хозяюшке выходной, судя по этой восторженной атмосфере беспрецедентности происходящего, единственный в году.
В целом в повседневном обиходе граждане, естественным образом радующиеся любому выходному, независимо от его смысла и идеологической окраски, в своем восприятии восьмимартовских торжеств плавно перевели стрелки с мифического равенства полов, которого все равно нет и быть не может по объективным психофизическим причинам, на встречу весны. Хотя обычно 8 марта в средней полосе России еще стоит климатическая зима, но массовая скупка охапок тюльпанов создает некую иллюзию, что совсем немного — и все зацветет. Отдельный символ, без которого редко обходится восьмимартовская открытка,— мимоза, с оттенком ужаса упоминаемая Татьяной Толстой в рассказе "Женский день", где запечатлена детская травма девочки, которую заставляют изъясняться с самым близким человеком — матерью — официозными штампами: "...Когда приходит весна, они собирают по три копейки и покупают открытки, а потом раздают их нам, раскладывая на парты: каждому по глянцевой карточке... У государственной открытки две простые стороны: на одной — красная лента восьмерки, запрещенная, женская, преступная лента, змея, кусающая саму себя за хвост; под ней веточка мимозы — цыганского, не существующего в природе растения,— оно появляется раз в году, весенними вечерами, оно светит желтыми шариками в питерском сыром мраке, его приносят домой, и оно сейчас же умирает, не выдержав насилия. На другой стороне картонки — белая, разлинованная поверхность, и на ней под диктовку краснолицых, толстых надсмотрщиков, пристукивающих костяшками пальцев по столу, мы покорно пишем: "Дорогая мама! Желаю тебе счастья в личной жизни... успехов в труде... мирного неба над головой"".
Главное лицемерие заключалось в том, что женственность-то в советской школе всячески запрещалась, третировалась и изгонялась (все эти накрашенные ногти, высокие каблуки, помада, химическая завивка и даже красные ленты) — и только 8 Марта внезапно выяснялось, что быть женщиной-то, оказывается, можно и не так уж неприлично, с чем вас и поздравляем, будущие жены и матери!
В нынешней постсоветской школе ритуал празднования 8 Марта мало изменился — разве что к непременному упоминанию всуе Валентины Терешковой добавились ранее запрещенные персонажи женского пантеона вроде императрицы Александры Федоровны. И вряд ли когда-то изменится предпраздничная атмосфера накануне 8 Марта, когда уличный пейзаж приятно оживляют компании пьяных сослуживиц с подрастрепавшимися охапками цветов.
Мужчине, кормильцу и добытчику, общественное мнение в общем-то каждую пятницу позволяет отметить с друзьями конец трудовой недели, а женщину неумолимо ждет семейное гнездо, и многие только раз в год могут вести себя наравне с мужчинами в смысле ресторанного отдыха. И это, пожалуй, положительная сторона праздника — к тому же если вам предстоит деловой визит по поводу оформления каких-либо бумаг, например, в нотариальную контору или бухгалтерию, лучше сделать всего это в последний рабочий день перед 8 Марта: уже размягченные предстоящим праздником женщины не так строги и придирчивы, как обычно, и не будут требовать лишнюю справку или печать.
Самое-то, конечно, смешное, что во всех таких местах сидят женщины и от них реально зависит решение многих мужских вопросов, а более высокооплачиваемые мужчины в основном "руководят" — надувают щеки и раз в год, 8 Марта, щедро тратятся на букеты, которые у женщин оставляют двойственное ощущение: едучи в метро накануне женского дня, даже не знаешь, что более стыдно: быть вообще без букета или сразу с несколькими букетами в натруженных на обслуживании, упорядочивании и регулировании мужского мира руках.