Вероятность того, что правительственная концепция бюджета будет одобрена Думой с первого захода, была на уровне чуда. На чудеса ни депутаты, ни члены правительства не рассчитывали. Ритуальное действо с традиционным битьем правительства и конечным закланием бюджетного проекта было предопределено.
Участники действа откровенно тяготились этой предопределенностью (см. также стр. 2). Министр экономики Евгений Ясин, перескакивая через абзацы, стремился поскорее завершить свой доклад об экономическом прогнозе на 1997 год и покинуть неуютную думскую трибуну. Его прогноз явно не соответствовал бюджетному проекту, подготовленному ведомством Александра Лившица. Сам министр финансов, которого это, похоже, нимало не смущало, с честной, но несколько вымученной улыбкой не очень убедительно расписывал думцам достоинства представленного проекта. Депутаты Лившицу явно не верили и не улыбались.
Развязка скучноватого действа явно была заранее известна всем его участникам: бюджет будет отклонен. Никаких иллюзий на этот счет не строили и самые большие оптимисты. Вопрос состоял лишь в том, с какой формулировкой думцы завернут представленный проект. Вокруг этого и возникла коллизия. Коммунисты настаивали на том, что бюджет порочен в принципе и доработке не подлежит. Поэтому, мол, нужно потребовать от правительства, чтобы оно подготовило иную бюджетную концепцию и представило ее в Думу. Дума, таким образом, устраняется от работы над новой концепцией бюджета и снимает с себя всякую ответственность. Если же в отведенный двадцатидневный срок правительство не справится с поставленной задачей, Дума вполне может выразить ему недоверие и отправить в отставку, не рискуя быть распущенной (роспуск Думы возможен лишь через год после ее созыва). Самоустранение от бюджетного творчества и перспектива дальнейшего обострения отношений с правительством устроили далеко не всех. Ряд фракций, в том числе правительственная НДР, соглашаясь с коммунистами в том, что представленный проект должен быть отклонен, предлагали учредить согласительную комиссию, которая бы дорабатывала бюджет вместе с правительством. Такой вариант, похоже, вполне устраивал и само правительство. Как всегда, в решающий момент правительство поддержал и Жириновский. Он доходчиво объяснил депутатам, почему им не следует отправлять бюджет обратно в правительство: "Если просто отправим, они вернут его через 20 дней в том же виде, мы же как политическая структура лишимся всякой возможности воздействовать на бюджет".
Лидер ЛДПР предложил не оставлять правительство "один на один с бюджетом": это все равно, что доверить работу над уголовным кодексом "лицам, лишенным свободы". "Надо, чтобы это дело было в руках, которые наиболее чисты", — объяснил Жириновский. Его поддержали многие одномандатники, не желающие упускать возможности порадеть за интересы своих регионов и ведомств. Лоббирование приносит не только политические дивиденды. Не случайно многие депутаты стремились попасть именно в бюджетный комитет. Комитет, кстати, высказался за создание согласительной комиссии, партийные интересы были легко принесены в жертву интересам корпоративным. Предложение КПРФ о возвращении проекта бюджета в правительство не встретило особого энтузиазма и у ее традиционных союзников. "Народовластие" и аграрии в этом вопросе раскололись. Жесткий вариант отклонения бюджета коммунисты облекли в довольно оригинальную форму. Юрий Воронин, изложивший позицию КПРФ, начал с весьма неожиданного пассажа о том, что КПРФ "целиком и полностью поддерживает основные задачи, изложенные в бюджетном послании президента". Далее последовал проникновенный вариант сказки про доброго царя и коварных бояр: Ельцин-де поставил перед правительством четкие задачи, поручив ему полностью профинансировать социальную сферу, стимулировать инвестиционную активность, обеспечить безусловное выполнение своих финансовых обязательств, а правительство все сделало с точностью до наоборот. И теперь депутаты хотят получить бюджет, в котором были бы учтены все пожелания президента.
ЕВГЕНИЙ Ъ-ЮРЬЕВ