"На падении курса заработали госбанки"

Каждая неделя бьет рекорды: рубль становится все дешевле (за единицу американской валюты уже дают 36 рублей, а за евро — больше 50), закрываются очередные коммерческие банки. Что происходит с нашими деньгами, "Огоньку" объяснил Александр Хандруев, экс-зампред Банка России, гендиректор консалтинговой группы "Банки. Финансы. Инвестиции"

— События в Крыму вызвали резкое снижение валютного курса рубля. Так же было и в августе 2008 года, когда началась война в Южной Осетии. Как связаны политика и валютные курсы?

— Снижение курса рубля вызвано девальвационными ожиданиями. Война или угроза войны в сознании наших людей прочно связаны с девальвацией, деноминацией или еще какими-то финансовыми мероприятиями властей. Россия за один век устроила два дефолта: в 1918 году, когда отказалась платить по царским долгам, и в 1998-м. Наша страна четырежды проводила деноминации — в 1948-м, 1961-м, 1991-м, 1998-м. И во всех этих случаях люди теряли свои рублевые накопления. Поэтому сейчас стремительно растет спрос на валюту: людям кажется, что, переводя рубли в доллары или евро, они что-то смогут сберечь. Но выигрыш большим не будет. Когда волна схлынет, придется менять валюту обратно на рубли, но уже по более низкому курсу. Банки откликаются на этот спрос, продают валюту, которую они недавно дешево купили на валютном рынке, а теперь продают с выгодой для себя.

— А почему банки скупали валюту? Чтобы повысить на нее спрос и заработать на нем?  

— Банк России начиная с IV квартала 2011 года стал увеличивать объемы выдаваемых банкам кредитов. Поводом для таких мер стало торможение экономического роста. Замысел заключался в том, чтобы основные получатели этих средств — крупные банки — расширяли кредитование экономики, а часть средств направляли на межбанковский рынок для поддержания ликвидности в банковском секторе. Причем кредиты Банка России были дешевыми по сравнению с официальной ставкой рефинансирования — 5,5 вместо 8,25 процента. (Рефинансирование — привлечение банками дешевых кредитов Центрального банка для обеспечения выданных кредитов.— "О".) Это даже ниже уровня инфляции. К началу 2014 года банкам было предоставлено почти 5 трлн рублей. Более 65 процентов кредитов получили банки с государственным участием.

Но эти деньги только частично пошли в экономику, потому что у предприятий спрос на кредиты был вялым. Не пошли они и на межбанковский рынок, поскольку там обострилась ситуация в связи с начавшимися отзывами лицензий у банков — трудно давать взаймы, не зная, выживет ли заемщик. Деньги остались в основном на счетах крупных, прежде всего государственных, банков.

В конце прошлого года начали падать валюты развивающихся стран, в том числе и России. Наш Центральный банк начал сдвигать вверх "валютный коридор", в рамках которого он может не вмешиваться в торги, и тем самым позволил рублю снижаться. Теперь банкам, получившим кредиты в рублях, стало выгодно вкладывать их в валюту.

Но спусковым крючком стала публикация 13 января пресс-релиза Банка России, в котором было заявлено, что ЦБ отказывается вообще регулировать валютный курс. То есть рубль был отпущен в свободное плавание. Реакция рынка последовала быстро — валюта начала расти в цене. Эта ситуация подкреплялась интересами экспортеров и пополнением доходной части бюджета.

Нашим экспортерам девальвация рубля была весьма кстати, потому что они получают так называемую экспортную премию, переводя доллары в рубли по более выгодному для них курсу. Бюджету это тоже выгодно. Расходная часть в связи с Олимпиадой оказалась очень большой, а доходы не увеличиваются, рост ВВП в 2013 году составил всего 1,3 процента. Поэтому надо было дать рублю немного упасть. 26 февраля первый заместитель министра финансов Татьяна Нестеренко заявила, что бюджет получит от девальвации рубля 760 млрд рублей. То есть пресс-релиз 13 января был сигналом банкам: покупать доллары. И они стали покупать.

— А какие банки начали игру на валютном рынке?

— Те, у кого оказалось достаточно ликвидности, в том числе полученной от ЦБ. У средних и малых банков денег для игры на рынке нет. И крупные, прежде всего государственные, банки сыграли и получили свое. Сначала они купили валюту по более низкому курсу, а позднее, когда рубль начал стремительно падать и население побежало покупать валюту, стали ее продавать по более высокому курсу доллара и фиксировать прибыль, превратившись из валютных спекулянтов в "защитников отечественной валюты".

— Как снижение курса рубля отразится на доходах людей?

— Падение рубля уже вызвало повышение цен. Учитывая, что импорт занимает значительную долю в розничной торговле, инфляция может вырасти еще больше. И это коснется не только потребительских цен. Подорожает производственное оборудование, станки, которые закупаются на Западе. Значит, рост потребительских цен усилится. Последний год показал неприятную тенденцию замедления темпов роста реальных доходов населения. И мы лишаемся одного из стимулов экономического роста.

— То есть люди в очередной раз теряют свои рублевые накопления. А можно ли остановить девальвацию рубля?  

— У Банка России очень большие резервы, он может быстро стабилизировать ситуацию. Частично, хотя и с запозданием, он уже это сделал. 3 марта Центробанк провел валютную интервенцию почти на 11 млрд долларов, и курс рубля сразу пошел вверх. То есть фактически перешел на режим "ручного управления" валютным курсом. Но нужно еще ограничить объемы рефинансирования.

— Что будет со ставками по потребительским кредитам?

— Темпы роста потребительского кредитования уже второй год сокращаются. В то же время Бюро кредитных историй сообщило, что в 2013 году объем кредитов с признаками мошенничества вырос более чем вдвое, до 153 млрд рублей. Количество потенциальных мошенников может превышать 600 тысяч человек. Понятно, что риски в этом секторе очень велики, и они влияют на уровень ставок. Однако завышение ставок банкам тоже не выгодно, потому что это отталкивает потенциальных заемщиков. Но и банки тоже не всегда полностью раскрывают всю информацию о кредитах. В июне 2014 года вступает в силу Закон о потребительском кредитовании, в котором (статья 6) предусмотрено, что банки должны информировать заемщиков о полной стоимости кредитов. Думаю, что здесь нужно взаимное встречное движение. И заемщики, и банки должны понимать свою ответственность и выполнять взятые на себя обязательства.

— Осенью и зимой ускорился процесс ликвидации российских банков, более 50 банков лишились лицензий. Почему это происходит и что означает такая массовая зачистка банковской системы?

— Я не сторонник термина "зачистка". В каждом отдельном случае действия регулятора имели под собой почву. Говорю со всей ответственностью: поводы у Банка России для таких действий были. Во всем мире в банковской системе существуют безнадежные к взысканию, проблемные и непрофильные активы. Банки вообще работают в зоне повышенных рисков, и их финансовое положение может меняться в зависимости от множества факторов. Более того, на любом банке может налипнуть грязь сомнительных и незаконных операций. И так происходит потому, что везде, в том числе и у нас, есть недобросовестные клиенты, менеджеры и собственники банков. Поэтому, повторю, почва, безусловно, была. Но вопрос в том, какими методами и в какие сроки проводить оздоровление банковской системы.

— Но разве Банк России раньше не знал о финансовом положении банков или о сомнительных и незаконных операциях в банковской системе?

— Конечно, знал. Но перед каждым банком стоит задача поддержания ликвидности и зарабатывания прибыли. Если этого не будет, банк не сможет обслуживать депозиты клиентов и поддерживать свой бизнес. Проблема же в том, что большинство российских банков оказалось в ситуации острого дефицита ликвидности, что заставило их прибегать к заимствованиям по высоким ставкам. Это привело к росту стоимости ресурсов и снижению прибыльности операций. Многие банки вообще не имели доступа к государственной поддержке, которая осуществлялась в 2009 и 2012-2013 годах. В первую волну кризиса Банк России предоставил беззалоговых кредитов на сумму более 2,5 трлн рублей. Их получили примерно 180 банков из 900. Справедливости ради надо сказать, что тогда были снижены нормативы по резервированию, смягчены надзорные требования. Но большая часть банков этих денег не получила, хотя в целом система удержалась на плаву.

Когда началось очередное торможение экономики в 2012 году, регулятор опять начал проводить массированные вливания в банковскую систему, общий объем составил более 5 трлн рублей. Но ситуация уже была другой: круг банков, получивших доступ к кредитам Банка России, оказался очень узким. Следствием этого стало усиление процессов олигополизации, то есть в банковской системе теперь преобладают несколько банков с государственным участием. На 1 января 2014 года пять крупнейших банков концентрировали у себя 52,7 процента всех активов банковского сектора против 42,3 процента на начало 2008 года и соответственно 49 процентов совокупного банковского капитала против 43,25 в 2008 году.

Именно эти банки и стали получателями основной массы кредитов Банка России, не считая широких возможностей для использования административного ресурса. Благодаря такой поддержке эта группа банков заметно усилила конкурентное давление и начала вытеснять другие банки в более рисковые сегменты, например в кредитование населения и субъектов малого предпринимательства. Эти виды кредитования могут принести хорошую прибыль, но она сопряжена с принятием на себя высоких рисков. Все это тяжким бременем ложится на капитал банков, требует формирования дополнительных резервов. И если к тому же банк сталкивается с оттоком ликвидности или "погряз" в обслуживании бизнеса собственников, то его положение быстро становится критическим.

— И много таких банков?

— Тот, кто найдет банк без плохих активов, пусть первым бросит в меня камень. Нет таких банков в мире. Плохие активы могут появиться на пустом месте. Например, в стране экономика на подъеме, люди получают большие зарплаты и берут кредиты. Современный образ жизни построен на правиле: пока молод, бери в долг, покупай, потом все отдашь, к выходу на пенсию у тебя будет дом, машина и т.д. Но грянул экономический кризис, человека увольняют, он не в состоянии выплачивать кредит. На банковском языке этот кредит называется "плохим". Тот же заемщик, чтобы пережить какое-то время, забирает деньги со своего вклада. Следовательно, у банка возникает проблема дефицита ликвидности. А где ему ее взять? К государству не пробьешься, о чем я уже говорил. Надо идти занимать на межбанковском рынке, а он тоже "обмелел". За счет своих резервов банк может какое-то время продержаться, но неизбежно пойдет на ухищрения и нарушит либо нормативы Банка России, либо закон.

— А существуют ли вообще надежные и устойчивые банки?

— Это относительное понятие. Сегодня банк устойчивый, завтра экономическая ситуация изменится, и он зашатается. У нас принято считать надежным тот банк, у которого есть "зонтик" государства. Но это заблуждение. Практика показывает, что небольшие и средние банки лучше работают с рисками, потому что им нужно полагаться только на себя. Напротив, у крупных банков невозврата кредитов больше, ведь они, имея поддержку государства, принимают на себя рисковые активы.

По большому счету, устойчивость банка на поверхности не видна, это может показать только серьезный анализ.

— Сейчас Банк России готовит список "системно значимых банков". Что это значит?

— Совсем не то, что думают многие вкладчики. Базельский комитет (Базельский комитет по банковскому надзору при Банке международных расчетов имеет основной задачей внедрение единых стандартов в сфере банковского регулирования.— "О"), мировое сообщество регуляторов, считает системными те банки, которые несут на себе повышенные риски. Это банки, в которых аккумуляция рисков представляет угрозу для национальной и мировой экономики. Такие банки должны принять на себя повышенные требования по капиталу, они должны быть прозрачнее, чем другие банки. Системные банки обязательно должны иметь так называемое прижизненное завещание, то есть иметь программу самооздоровления на случай наступления кризисных ситуаций. Сейчас на сайте ФРС раскрыта полная информация по 11 крупнейшим банкам США. У нас в силу неадекватной работы информационной машины в сознании людей складывается мнение, что это будут полсотни "хороших" банков, с которыми ничего не случится. Это заблуждение.

— Ликвидация Мастер-банка вызвала волну всевозможных слухов, породила недоверие клиентов к банковской системе вообще. Не слишком ли дорого обошлась эта процедура?

— Здесь вполне уместно вернуться к вопросу: где раньше был регулятор? Ведь все все знали. И можно было принять меры, не допускающие проведения незаконных операций и создания финансовых пирамид. Мастер-банк привлекал средства населения и при этом изображал из себя "священную корову". Но само закрытие его было проведено с нарушением закона. Я имею в виду закон N 115 ФЗ "О противодействии отмыванию доходов, полученных преступным путем". В нем четко записано, что ответственность несет не организация как таковая, а конкретные лица, менеджеры и собственники, принимающие решения. Представьте, у вас было на счетах более 700 тысяч рублей, которые возмещает Агентство по страхованию вкладов (АСВ), вы свои деньги теряете, если банк лишается лицензии. И таких вкладчиков в Мастер-банке оказалось немало. На кого они должны подавать в суд, на государство?

Помните историю 1998 года с Bank of New York? Так вот, он до сих пор работает. А менеджеры уже отсидели, заплатили огромные штрафы. Надзорные органы США довели дело до судебного преследования менеджеров. Почему нельзя было так же поступить с Мастер-банком? Вина лежит на менеджерах и мажоритарных собственниках, но при чем здесь миноритарные акционеры, клиенты, рядовые сотрудники? А ведь именно они в результате и пострадали. Ничто не мешало Центральному банку и другим органам государственного управления подать в суд и потребовать наказания конкретных топ-менеджеров.

— Почему это не было сделано?

— Мастер-банк был крупнейшим частным банком в России. Он выпустил 30 млн карт, владел огромнейшей сетью банкоматов. Он был очевидным конкурентом госбанкам. Да, у него были незаконные операции и "грязные" активы. Но нельзя за это наказывать людей, которые там держали свои счета.

Кстати, в США в 2010 году был принят закон Додда — Фрэнка, который, помимо прочего, фактически запрещает банкам, имеющим капитал свыше 50 млрд долларов, присоединять активы других банков. У нас же банковская олигополия втягивает в себя все больше и больше денег, клиентов, активов. Видимо, такой будет следующая страница нашей истории.

Беседовал Александр Трушин