Кто и как определяет таможенную стоимость экспортных и импортных товаров, — вопросы животрепещущие. От ответа на них напрямую зависит объем платежей, без которых таможню не миновать. Правительство утвердило "Порядок определения таможенной стоимости товаров, вывозимых с таможенной территории Российской Федерации". Выбор сделан в пользу таможенников, которые под флагом валютного контроля сами могут назначать цены.
Правовая ситуация, сложившаяся вокруг определения таможенной стоимости, примечательна. Сначала — 5 ноября 1992 года — правительство определило, кто и из чего складывает таможенную стоимость импортных товаров. Следующая веха — 21 мая 1993 года, когда Борис Ельцин подписал закон "О таможенном тарифе". Этот закон, в частности, дал таможне право самостоятельно определять таможенную стоимость товаров, перемещаемых через границу. И вот заключительный аккорд — 7 декабря 1996 года правительство утвердило порядок, которому должно соответствовать определение стоимости и вывозимых товаров. С одной стороны, существо процесса определения стоимости в принципе во всех трех документах неизменно. С другой, — сама хронология их принятия вызывает вопросы. Ключ к ответу — валютный контроль.
Как известно, валютный контроль в России внедрялся волнами. Первой волной накрыло экспортеров, и произошло это только в 1995 году. Но говорить о том, что импорт вообще оставался вне поля зрения валютных контролеров, было бы преувеличением. Действовал порядок определения таможенной стоимости товаров, ввозимых в Россию, предусмотрительно утвержденный еще Егором Гайдаром. Уже он позволял бороться с манипуляциями импортных цен, которые представляют собой один из традиционных каналов утечки валюты. Правовое подкрепление таможенники получили с принятием закона "О таможенном тарифе", после чего на таможни были разосланы так называемые списочные цены, охватывающие прежде всего подакцизные товары. Вооружившись списками и статьями 20 и 21 указанного закона, таможенники практически полностью контролируют ценовые потоки при импорте. Правда, все каналы импортной утечки валюты тем самым все равно не перекрываются.
Формально все выглядит неплохо: в 1996 году импорт, как и экспорт, охвачен паспортами сделки — важнейшими документами валютного контроля. Однако задумывалась импортная версия валютного контроля как переложение контрольных функций с государственных чиновников — ловцов беглой валюты — на плечи коммерческих банков. Изюминка плана, выдвинутого ЦБ, состояла во введении обязательных при предоплатах за импорт так называемых банковских гарантий валютного контроля. Смысл состоял в том, чтобы в случае, если импортер выходил за рамки текущих валютных операций, а, проще говоря, купленный товар не попадал в Россию в течение 180 дней c момента предоплаты, то вместе с ним отвечал бы банк, выдавший выдуманную валютными контролерами гарантию. Если бы эта идея прошла, то на предоплате как крупнейшем канале утечки валюты можно было ставить крест, причем поставили бы его сами банки. Но банки в "подковерной" борьбе победили ЦБ, банковские гарантии валютного контроля так и остались неосуществившейся мечтой, а предоплатой по-прежнему пользуются для перекачки валюты импортеры, в рядах которых появилось специализированное семейство предназначенных для того фирм, не имеющих за душой ничего, а следовательно, предпочитающих скоропостижно прекратить свое существование, а не выплачивать санкции.
Зато вокруг экспорта круг замкнулся. Таможенники пополнят свои списочные цены и экспортной составляющей. В экзаменационном билете, который валютные контролеры теперь предлагают экспортерам, два вопроса: своевременно ли получена валютная выручка и соответствуют ли цены представлениям о них таможенников?
Валютный контроль — дело, бесспорно, важное. Однако когда он накладывается на российскую таможенную политику, в которой тон задает фискальный интерес, эффект получается несколько неожиданным. В качестве иллюстрации возьмем близкий сердцу каждого автолюбителя пример. Предположим, ВАЗу повезло, и его продукция оказалась на западных рынках. Перед этим таможенники должны убедиться, что цены не занижены, то есть лазейки для того, чтобы оставить валюту за бугром, не просматриваются. Кто будет покупателем "Жигулей"? Вопрос риторический — конечно же, прежде всего сами россияне. Теперь, однако, привлекательность этой операции явно утрачивает былой блеск.
Все дело в знании правил вполне легальной игры. Расчет, сделанный авторами сборника "Автомобиль и граница", приводит к парадоксальному результату. Оказывается, например, что если купчую на подержанную BMW, приобретенную в ФРГ, перевести на русский язык и заверить в российском консульстве, то таможенники согласятся с указанной в купчей ценой, а не с каталогами, имеющимися в их распоряжении. К тому же таможенная очистка BMW соизмерима с очисткой все тех же "Жигулей", которая с 1 августа 1996 года обходится в 1 ЭКЮ за каждый кубический сантиметр объема двигателя.
Получается, что соблюдение таможенных и валютных правил — это одно, а интересы не только импортеров, но и крупнейших отраслей российской промышленности, — совсем другое.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН