"Одиннадцатый пункт" условий, выдвинутых коммунистами в ходе бюджетных слушаний, едва не затмил сам процесс принятия бюджета. Хотя "п. 11 Условий КПРФ" никак не сообразуется с прерогативами премьера: снять главу администрации президента Анатолия Чубайса он не вправе. И все же, несмотря на явную декларативность требования думцев, по Москве поползли слухи, что отставка главного администратора — дело более чем реальное: мол, Чубайс падет "жертвой компромисса" в ходе битвы за бюджет. Вчерашняя пресс-конференция нового члена администрации президента — Сергея Шахрая стала еще одним поводом для того, чтобы порассуждать на эту тему. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА и НАТАЛЬИ Ъ-КАЛАШНИКОВОЙ
Президент не принимает решений под давлением
Простоты ситуацию вокруг Чубайса лишают следующие обстоятельства. Во-первых, он получил пост под конкретное задание — проведение губернских выборов. И Борис Ельцин казнит и милует подчиненных не "под давлением общественности", а по итогам выполнения его поручений. Если с Чубайса и "будет спрошено", то уж без всякой связи с "11-м пунктом компартии", а по губернскому делу. А если главе администрации, отчитываясь, удастся убедить президента, что результаты выборов — вполне удовлетворительные (ведь именно так подают их представители администрации общественности), то он имеет все шансы остаться неуязвимым.
Во-вторых, деятельный администратор был остро необходим президенту во время болезни, от которой он пока не оправился до конца. Пресс-секретарь Ельцина говорит о "стремительном выздоровлении" президента, обещая скорое его возвращение в Кремль. Но при этом оптимизм пресс-службы разбавлен такими, например, фразами: президент "начал смотреть телевизор, в том числе художественные фильмы" и даже "использовать телефон для решения необходимых вопросов". Может, пресс-секретарь хочет сделать облик Ельцина "почеловечнее"? Но все равно непонятно, отчего президент лично не поздравил россиян с особо важным для него Днем Конституции — хотя бы по радио.
Сомневаться в том, что Ельцин в Кремль скоро вернется, оснований нет. Вопрос в том, когда он сможет работать столь же интенсивно, как пару лет назад. Иными словами, ни от сильного администратора, ни от своей любимой системы "сдержек и противовесов" (а в нее именно такой администратор удачно вписывается) Ельцину отказываться пока не с руки.
Есть еще и в-третьих. В ходе бюджетных баталий в Думе стали особенно заметны крепнущие позиции премьера, без помпы и подковерной суеты принявшего на себя практически весь круг обязанностей главного действующего лица страны. На фоне полной лояльности Черномырдина Ельцину "согласие и примирение", достигнутые главой правительства с "левой" Думой, заметно прибавило ему очков, в том числе в глазах президента. Так что вся система сдержек ныне выглядит иначе, чем в дооперационный период, когда перевес был явно на стороне главы администрации. Между тем процесс "накачки мускулов" администрации и ее руководителя запечатлен не только в досужих домыслах о "регентстве", но и документально — в указах, подписанных за "предоперационный" месяц.
Собирание власти
"Я не считаю, что наша задача в том, чтобы убедить президента, что этот человек хороший, а этот — плохой, — заметил Чубайс, комментируя свою роль в принятии решений. — Наша задача — показать ему весь набор альтернатив". Сказано это было по поводу указа президента от 2 октября о назначении Юрия Батурина главой комиссии по высшим должностным званиям в армии (напомним, на пике борьбы с секретарем СБ Александром Лебедем). "Я категорически отвергаю претензии о том, что механизм принятия решений непонятен, о том, что там стояло какое-то факсимиле, которое Чубайс из кармана достал и поставил в тиши ночной", — заявил он...
В тот же день, когда были произнесены эти слова, появился указ президента, утверждающий положение об администрации главы государства. Указ, проект которого готовил сам Чубайс и который ныне оспаривают "левые" депутаты Госдумы в КС, остается, по сути, единственным правовым актом, регламентирующим работу администрации. Что же, собственно, смутило депутатов? А то, что администрация признана в указе "госорганом, обеспечивающим деятельность главы государства". Думцы же в обращении в КС подчеркивают, что администрация — это не госорган, а аппарат, "формируемый президентом для обеспечения осуществления своих конституционных функций".
Но вернемся к указу. По нему, в состав администрации "на правах самостоятельных подразделений" входят помимо канцелярии, главного управления еще и аппарат Совбеза и Совета обороны. За скупой строкой угадывалось следующее: глава администрации получал право решать кадровые и прочие вопросы в аппарате СБ и СО (хотя в СБ, например, он сам не входит). В состав администрации входят не только помощники, советники, референты и пресс-секретарь, но и полномочные представители президента в регионах. Что дает определенный контроль за региональной жизнью. В администрацию введены "совещательные и консультативные органы при президенте". Что при желании можно трактовать очень широко: в конечном счете "совет четырех", куда входят премьер и спикеры палат, — тоже консультативный орган.
Комментируя указ об администрации, Чубайс заметил, что работа по ее формированию завершена. Однако 6 октября Ельцин подписал указ о создании административно-хозяйственного управления администрации. Хотя свое — могущественное кремлевское управделами во главе с Павлом Бородиным — у президента уже было. 11 октября президент формирует ВЧК. Глава администрации стал в ней вторым лицом, по сути вернув себе полномочия первого вице-премьера по экономике. Хотя в момент назначения в Кремль вмешиваться в экономику он зарекался. 1 ноября Ельцин добавил к полномочиям Чубайса в ВЧК еще одно. В указе "Об обеспечении деятельности ВЧК при президенте РФ по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины", в частности, сказано, что "по представлению первого зампреда комиссии ее члены обеспечиваются персональной охраной". С чего бы первому зампреду ВЧК заниматься еще и мелкими "телоохранительскими" вопросами? Тертые кремлевские чиновники говорят, что охрана — это символ власти (исходя, видимо, из аналогии с недавней, "коржаковских времен", кремлевской практикой).
Еще больше шума вызвал другой документ от 1 ноября — указ "О государственной военной инспекции президента РФ". Она названа "самостоятельным подразделением администрации президента". Хотя прежде структурно входила в Минобороны. И за этим нетрудно обнаружить новое право администрации — контролировать военные ведомства. На фоне последнего обстоятельства третий указ от 1 ноября, утверждавший структуру и штатное расписание аппарата Совета по внешней политике при президенте (во главе с Дмитрием Рюриковым), меркнет. По этому указу, аппарат совета должен обеспечивать подготовку заседаний, проектов указов и распоряжений президента по внешней политике, а также контроль за их исполнением. Совет наделялся функцией давать рекомендации по составам официальных делегаций на переговорах с иностранными государствами и международными организациями. Получается — от ООН до МВФ. И это прерогативы, дублирующие не только МИД.
Далее президент готовился к операции, отменив все встречи. Но и в цейтноте глава администрации мастерски провел одно кадровое решение: инициатива назначения Бориса Березовского замсекретаря СБ принадлежала именно ему.
Сразу после операции из-под пера президента вышел еще один любопытный указ — "О мерах по совершенствованию организации контроля и проверки исполнения поручений президента РФ". Создавалась "система упреждающего контроля": от руководителей разных уровней потребовали "заблаговременно представлять в главное контрольное управление президента" (ГКУ) информацию о ходе исполнения поручений главы государства. ГКУ вменялось в обязанности проводить проверки и вносить представления о привлечении руководителей к дисциплинарной ответственности. Снять с контроля тот или иной вопрос и руководителя могут лишь три человека — президент, глава администрации и начальник ГКУ (Борис Ельцин, Анатолий Чубайс и Алексей Кудрин, человек, близкий Чубайсу).
Таким образом, из всех этих документов следует, что в отсутствие президента в Кремле в руках главного администратора оказалась власть, во многом наделяющая его правом контроля за экономической политикой (правительством), силовыми и внешнеполитическим ведомствами, а в соответствии с последним указом — вообще за всем и всеми.
Битва дракона с тигром
"Анализ указов — дело неблагодарное", — философски прокомментировал изыскания корреспондента Ъ один влиятельный политик. Философия тут была такая. В России так уж повелось, что дело не в полномочиях — их у всякой администрации, начиная с Юрия Петрова, хватало. На бумаге. Дело в том, как распорядиться бумагой. Президенту нужен сильный аппарат? Да. И аппарат этот, как правило, формируется по принципу дублирования других ведомств. Депутатов смутило, что администрация в указе названа госорганом? Так ведь и управделами президента, как ни странно, тоже федеральный орган исполнительной власти. Но этим почему-то никто не возмущается. "И разве из этого напрямую следует, что Пал Палыч Бородин сильнее Анатолия Борисовича Чубайса?" — невозмутимо резюмировал все тот же политик. И вообще управделами ранее несколько лет входило в состав администрации, имея огромное хозяйство (ведомственные дома, санатории, больницы, госдачи, пансионаты), а потом его обособили, но никто на это тоже никакого внимания не обратил. Контроль за выполнением указов в руках администрации? Так и во времена Валерия Махарадзе и Юрия Болдырева ГКУ при президенте было едва ли не "второй прокуратурой". Так что дело не в полномочиях, а в личности, ими наделенной. И в том, чтобы у нее хватило мудрости не переступить некую запретную "красную черту". И еще, продолжал политик, надо иметь в виду и позицию премьера: если энергичных действий с его стороны не последует (а разговор этот состоялся до бюджетных баталий), то получится, что Чубайс объективно выходит на первый план. "Значит, премьер и глава администрации просто обречены на битву дракона с тигром?" — спросил корреспондент Ъ. "Если это на пользу госуправлению, то да", — заключил собеседник.
Энергичные действия премьер в связи с утверждением бюджета предпринял, после чего чаша политических весов резко склонилась в его сторону. Чубайс же, по информации Ъ, уже под напором первой волны наступления на него думцев (и волны компромата в прессе) почувствовав недоброе, решил лишний раз на публике не мелькать. Но, увлекшись аппаратной игрой, спохватился он, видимо, поздновато: его активность по укреплению своих аппаратных тылов была воспринята уже как "игра за красной чертой" — этим он нарушил баланс внутри системы сдержек и противовесов.
Не исключено, что это понял и президент. Не исключено, что именно это обстоятельство (а вовсе не ультиматумы КПРФ) могли бы подвигнуть Ельцина к замене игрока. Прежде всего чтобы восстановить баланс в системе. Сделает ли он это — еще очень большой вопрос. Ельцин — политик непредсказуемый. Так или иначе, просматриваются два основных сценария. Первый: Чубайс остается. Но в сложившихся новых условиях он временно отступит в тень и сосредоточится на "тихой" кремлевской работе. Без заходов "за красную черту". Второй: Чубайс уходит, потому что сочтет, что такой удел — не для него. Его преемником теоретически может стать Сергей Шахрай, может и еще кто-то, менее заметный. В любом случае при выборе кандидата немалую роль будет играть то, как он сможет распорядиться уже накопленными главой администрации гигантскими властными полномочиями.
Тем временем Анатолий Чубайс прибыл в Казань, где обсудит с президентом Минтимером Шаймиевым "широкий круг вопросов взаимоотношений Татарстана с федеральным центром". Глава администрации отметил, что поездка носит ознакомительный характер, ибо он прибыл в республику "впервые как официальное лицо". И кажется, не в последний раз...