За те 20 лет, что "Деньги" следят за экономикой, банковские кризисы в нашей стране шли циклами: в четвертых годах (начиная с 1994-го) они зарождались в секторе межбанковского кредитования по исключительно внутренним причинам, а в восьмых возникали в результате внешних проблем. 2014 год может нарушить этот порядок.
Во время кризисов 1990-х вкладчиков у российских банков было существенно меньше, но проблем они доставляли гораздо больше
Фото: Сергей Николаев, Коммерсантъ / купить фото
В 1994 году случился первый банковский кризис в новейшей истории России. Он начался на рынке межбанковского кредитования (МБК) после того, как в апреле, по сообщению газеты "Коммерсантъ", "ставки по межбанковским кредитам сроком до 30 дней рухнули за месяц в среднем на 90-100 процентных пунктов". Не выросли, а именно упали. А началось все с того, что банки в массовом порядке перестали возвращать друг другу кредиты. "Если еще три-четыре месяца назад невозврат кредитов на межбанковском рынке был из ряда вон выходящим случаем, то в апреле именно кредиты коммерческим банкам оказались одним из наиболее рискованных направлений кредитования. В результате к началу мая эксперты "Ъ" сочли возможным констатировать кризис российской банковской системы, вызванный многомиллиардными невозвратами кредитов и неустойчивостью рынка МБК",— писал "Коммерсантъ" 7 мая 1994 года.
Было и еще одно примечательное объяснение краху межбанковского рынка: тогда конечными получателями этих средств были крупные компании. То есть банки брали межбанковские кредиты, чтобы кредитовать клиентов. И те вдруг отказались от этих денег, поскольку придумали, как обходиться без них: "Отказ торговых компаний от дорогих банковских кредитов эксперты "Ъ" объясняют удачной переориентацией торговых холдингов на альтернативные источники финансирования своей деятельности — эмиссию акций, прием вкладов, введение расчетных карт и т. д.".
Как бы то ни было, рынок МБК схлопнулся. Региональные банки массово прекращали работу (и это вроде бы даже не беда, ведь банков в России тогда было более трех тысяч); вслед за этим проблемы возникли и у крупных столичных банков. Самым громким был крах Чара-банка, в котором сгорели деньги многих российских деятелей искусств, а владелец банка Владимир Рачук покончил с собой. Были еще "Горный Алтай", "Фаворит"... Всех их объединяло одно — они переставали выдавать вклады, но лицензии у них ЦБ не отнимал.
Более того, банки обвиняли регулятора в том, что он не дает им выплачивать деньги вкладчикам. ЦБ отвечал пресс-релизами, в которых объяснял, что слухи об ограничениях, цитировали "Деньги" в N2 от 26 октября 1994 года, "абсолютно безосновательны и, очевидно, представляют собой попытку неудачливых финансистов переложить ответственность за собственные просчеты на ЦБ". Это было уже после "черного вторника" 11 октября, когда курс доллара вырос на 845 руб., до отметки 3926 руб./$.
По нынешним меркам либерализм Банка России в те времена не знал границ. Если какой-то банк не платил вкладчикам, ЦБ просто советовал им обращаться в суд. Рассказывая о крахе ЛЛД-банка, "Деньги" в номере от 16 ноября 1994 года так описывали происходящее: "Сегодня в банк ежедневно обращаются около тысячи человек. А счастливых вкладчиков, которым удается-таки вернуть свои "кровные", по словам зампреда банка Елены Мигуновой, набирается около сотни в день. Остальным рекомендуется прийти на следующий день и ждать привоза наличности. Активисты составляют списки и бдительно следят за соблюдением очередности". При этом банк официально не заявил, что приостанавливает выплаты. "Впрочем, в этом нет ничего удивительного — этого не сделала еще ни одна компания, ограничившая выплаты по вкладам",— писали "Деньги".
О том, с какой неохотой тогда Банк России лишал своих поднадзорных права на работу, говорит хотя бы тот факт, что у банка "Чара", фактически прекратившего расплачиваться с вкладчиками в октябре-ноябре 1994 года, лицензия была отозвана только в марте 1996-го. Можно сравнить с недавней историей, когда "Мой банк", пару месяцев испытывавший финансовые трудности, оставался с лицензией. Эта медлительность ЦБ вызвала крупный скандал. А тогда год-другой задержки с отзывом лицензии у фактически банкрота было в порядке вещей.
Впрочем, называть те события кризисом именно 1994 года не совсем правильно, ведь он продолжался и в 1995 году, и в 1996-м. Так, весной 1995-го первые трудности испытал банк "Национальный кредит". На него стали массово закрывать лимиты на рынке МБК, и к осени банк фактически прекратил деятельность. Лицензию же у него Банк России отозвал в январе 1997 года. При этом в декабре 1996-го Алексей Симановский, возглавлявший департамент пруденциального банковского надзора ЦБ, рассказывал в интервью газете "Коммерсантъ": "Банк "Национальный кредит" уже долгое время находится в поле зрения Банка России. Что же касается позиции ЦБ в отношении банка... Знаете, такие вещи обсуждаться не могут. Существуют требования конфиденциальности. В полной мере они относятся к процессу принятия решения в отношении того или иного банка. Все станет известно лишь тогда, когда руководством Банка России будет принято окончательное решение".
Похожие истории произошли с банком "Империал" и с пионером российского карточного бизнеса Кредобанком. Бывали и исключения: когда в 1996 году Тверьуниверсалбанк столкнулся с проблемами, ЦБ на удивление быстро отозвал у него лицензию, но к концу года действие этого приказа приостановил. Потом банк через суд добился прекращения банкротства и в мае 1998-го лицензию вернул.
К середине 1997 года кризис, который начался в 1994 году на нашем межбанковском рынке, закончился. Зато начался в Юго-Восточной Азии, и к лету 1998 года новый кризис добрался до России, в первую очередь до ее банковской системы. Так что если первый кризис был доморощенным, то второй можно с полным основанием считать импортным.
Впрочем, это вовсе не означает, что ситуация с отзывом лицензий и банкротством банков кардинально изменилась. ЦБ столь же неспешно лишал подопечных лицензий, а банки не стеснялись валить на него вину за невыплаты вкладчикам. И вообще, вели себя с регулятором дерзко. Промстройбанк, например, признанный банкротом, сумел вернуть лицензию через суд. А один региональный банк, говорят, взявший до дефолта кредит в Банке России под залог ГКО, после дефолта отказался его возвращать, посоветовав регулятору заняться реализацией залога.
После 17 августа 1998 года из крупных российских проблемных банков более или менее оперативно был лишен лицензии только Инкомбанк. Остальные получили достаточно времени, чтобы создать бридж-банки, вывести туда активы и банкротить уже пустые оболочки, где, кроме громких имен и неурегулированных долгов, ничего не было. А некоторые, как "СБС-Агро" или "Российский кредит", и вовсе не банкротили — их передали государственному Агентству по реструктуризации кредитных организаций после того, как из первого выросла сеть банков ОВК, впоследствии купленная Росбанком, а из второго — Импексбанк, приобретенный потом Райффайзенбанком.
Следующий кризис случился в 2004 году, и, как и в 1994-м, он начался с межбанка. Точнее, с Банка России, отозвавшего лицензию у Содбизнесбанка, хотя тот не имел ни проблем с ликвидностью, ни долгов по выплате вкладов или по клиентским платежам. Впервые в истории РФ лицензия была отозвана за отмывание и обналичивание средств, полученных преступным путем. Поскольку занятие это тогда было хоть и не вполне законным, но вполне рядовым, банки перестали ориентироваться, с кем можно работать, а кого завтра закроют.
В результате межбанк встал, мелкие региональные банки, как и в 1994 году, поголовно останавливали платежи. Дело дошло до паники среди вкладчиков — причем не только региональных, но и крупнейших российских банков. В результате Гута-банк, не справившийся с оттоком вкладов, был передан ВТБ и превратился в ВТБ 24. После смелого отзыва лицензии у Содбизнесбанка и последовавшего за ним кризиса ЦБ старался не делать резких движений. Даже у аффилированного с Содбизнесбанком "Кредиттраста" он долго не решался отозвать лицензию, хотя тот уже был не жилец.
Кризис 2008 года опять был импортным. Сначала рухнули Northern Rock, входивший в пятерку крупнейших ипотечных банков Великобритании, и один из крупнейших мировых инвестиционных банков — американский Bear Stearns. Затем были национализированы американские ипотечные гиганты Fannie Mae и Freddie Mac. В итоге дешевых денег для российских банков на западном рынке не осталось. Тем не менее больших потерь российской банковской системе удалось избежать, потому что ЦБ вовремя влил в рынок большое количество ликвидности. Правда, некоторые крупные банки из частных превратились в государственные — например, "КИТ Финанс" и "Глобэкс".
В конце 2013 года Банк России снова, как и в 2004 году, повел решительное наступление на отмывание и обналичку. В ноябре лишился лицензии, казалось бы, непотопляемый Мастер-банк. Счет лицензий, отозванных за отмывание, идет уже на десятки. А тут еще и внешние рынки оказались для российских банков фактически закрыты. Все к тому, что в 2014 году нарушится цикличность российских банковских кризисов четвертых и восьмых годов "свой--чужой": вполне возможно, что нынешний год их объединит.