Гастроль хип-хопа и сильфиды
Татьяна Кузнецова о трех программах Шотландского балета в Москве
Перекрестный год культуры Россия—Великобритания обеспечил нам июнь, переполненный британским балетом, который представляет страну едва ли не полноценнее, чем драма. Летний танцпарад открывает Шотландский балет, доселе России неизвестный, несмотря на то, что этот театр, завсегдатай Эдинбургского фестиваля, прожил уже 57 плодотворных лет. Чтобы представить свое прошлое и настоящее с максимальной полнотой, шотландцы привезут целых три программы
«Лунный Пьеро»
Программа первая — классическая
Если считать возможным применение этого термина к труппе, для которой классика в нашем понимании (то есть балеты XIX века) — музейный раритет, выходящий за сферу ее интересов. Тем не менее здесь будут танцевать на пуантах: программа посвящена ассимиляции классического танца в современном балетном мире. Первым удачным примером этого процесса стал "Лунный Пьеро" на музыку Шенберга, поставленный еще в 1962 году американцем Гленом Тетли. Считается, что именно этот балет "пробил брешь в стене, отделяющей классический балет от современного танца", и стал олицетворением "легендарного стиля" Тетли, причисленного к сонму классиков ХХ века. Однако "Лунный Пьеро" — отнюдь не только телесно-эстетический эксперимент; это балет сюжетный, причем весьма эмоциональный, даром что его герои — традиционные маски итальянской комедии. Как водится в комедии дель арте, над поэтом-идеалистом Пьеро жестоко издеваются циничный франт Бригелла и разбитная Коломбина. По уверениям историков балета, соло героя — "белого клоуна" — полны "поэтической тоски, в которой находят отражение и безумные мечты, и все многочисленные уязвимые места человечества".
"Силуэты" (2010) на музыку Пуленка в постановке худрука Шотландского балета Кристофера Хэмпсона продолжают тему альянса классики с новейшими танцевальными веяниями уже в XXI веке: суть этого бессюжетного опуса — в чередовании, взаимодействии и состязании различных стилей, включая совсем уж демократичный хип-хоп. Рецензенты уверяют, что смотреть на этот танцевальный агон духоподъемно и одновременно весело.
Театр имени Моссовета, 4-8 июня, 19.00
«Танцевальная Одиссея»
Программа вторая — современная
Определение тоже условно: среди девяти миниатюр, из которых состоит это дневное представление, есть давняя работа покойного Питера Даррелла, одного из основателей Шотландского балета, и свежий опус 70-летнего Кристофера Брюса. Но в целом это сегодняшний день Британии: новеллы программы составили "Танцевальную Одиссею", которой труппа покоряла прошлогодний Эдинбургский фестиваль. Разнокалиберные и разностильные, номера рисуют перспективы современной хореографии: все авторы молоды, многие еще танцуют сами (кто у Форсайта, кто в Ковент-Гарден, кто в Шотландском балете), другие уже начали пожинать фестивальные триумфы в качестве хореографов. Музыку молодежь использует самую разнообразную: от Баха, Малера и Рахманинова до Морриконе и Кейва; в темах и жанрах тоже не стеснена — есть даже опыт психологического балета. Словом, на этом полуторачасовом параде неизвестной хореографии точно не соскучишься.
Театральный центр на Страстном, 5-7 июня, 15.00
«Шотландский перепляс»
Программа третья — "Шотландский перепляс" Мэттью Борна
Этим, собственно, все сказано: представлять российским зрителям самого знаменитого постмодерниста Британии, перелопатившего все главные классические балеты (во главе с "Лебединым озером", в котором мужской кордебалет лебедей слетался на пруд Кенсингтонского парка), нет необходимости: благодаря Чеховскому фестивалю его компания New Adventures Production наведывается в российскую столицу с похвальной регулярностью. На сей раз очередной хит Борна исполнят шотландцы: "Шотландский перепляс" — единственный спектакль, который хореограф отдал в чужие руки.
В его основе — старейший балет, сохранившийся с позапрошлого века: "Сильфида" Левенсхольда, поставленная в 1836 году датским хореографом Бурнонвилем на сюжет из шотландской жизни. Историю о том, как сильфида — фантастическое крылатое существо — вскружила голову простому сельскому парню, уведя его от невесты в лесную чащу, разрушив вначале его психику, а затем и жизнь, обычно трактуют в романтическом ключе: как непримиримый конфликт мечты и реальности. Мечта, конечно, обречена: сильфида погибла, как только возлюбленный попытался лишить ее крыльев. Мэттью Борн, кстати, сразу оценил перспективы этого сюжета, ставшего одним из первых в его "классической" серии. "Шотландский перепляс" поставлен двадцать лет назад, не раз возобновлялся впоследствии и до сих пор возбуждает не только публику, но и критиков, отмечающих, что этот "полный неистовства и буйства" спектакль подчас "балансирует на грани фола".
Ну а как ему не балансировать, если буколический лес оригинала обернулся у Мэттью Борна фантасмагорической чащобой ночного Глазго, в притоны которого беспечного волокиту-Джеймса, так и не удосужившегося сделать предложение влюбленной в него Эффи, увлекает готическая незнакомка-фея. Ночные клубы, бордели, подворотни (сценографию и костюмы с обычной для него смесью натуралистической достоверности и привольной изобретательности сделал постоянный соратник Мэттью Борна Лез Бразерстон) и населяющая их экзотическая публика составляют макабрический мир, в котором все правила, логика и связи обычной жизни вывернуты наизнанку. Понятно, что рассудок Джеймса, легкомысленного любителя здорового рок-н-ролла, окажется под угрозой, но чем кончится дело — узнаем только на спектакле.
Театр имени Моссовета, 11, 12, 13, 14, 15 июня, 13.00, 19.00