Робин Уильямс покончил с собой, заявили калифорнийские полицейские, которые расследуют обстоятельства смерти американского актера. Во вторник Робина Уильямса обнаружили мертвым в его доме в Тибуроне. Актер лечился от пристрастия к алкоголю и наркотикам. Его личный публицист сообщил, что Уильямс также боролся с тяжелой депрессией. Ведущая "Коммерсантъ FM" Наталья Жданова обсудила тему с Андреем Бильжо – известным художником, писателем и ресторатором, а по образованию психиатром.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
— Вот такая грустная тема у нас в "Утреннем приеме".
— Она грустная, но это повод поговорить об очень важной вещи, которая называется депрессия, которой я занимался какое-то время. Эта тема довольно серьезна и актуальна. В то же время к ней такое плевое отношение, считается, что это ерунда, есть такая просто точка зрения. Я не раз участвовал в дискуссии, когда вел программу "Наболевший вопрос" на питерском телеканале. У меня была программа, посвященная депрессии. Там приходили церковники и говорили, что это все ерунда, что нужно взять себя в руки, что уныние — это большой грех и так далее, и тому подобное. Объяснить я им так практически ничего и не смог. На самом деле, депрессия — это целый букет. Депрессий очень много разных. Бывают невротические депрессии, реактивные, бывают депрессии легкие, бывают депрессии очень и очень тяжелые.
В фильме "Меланхолия", который снял Ларс фон Триер, он блестяще показывает депрессию с клинической точки зрения, настоящую, когда ничего человека не интересует, он не испытывает никаких удовольствий ни от еды, ни от секса, ни от жизни, вообще ни от чего. Сказать ему, что возьми себя в руки, все будет хорошо, у тебя все есть, что было все у актера — это значит не сказать ничего. Это эндогенная депрессия, которая возникает каким-то образом внутри. Это какая-то биохимия. Это необходимо лечить, и никакие уговоры близких родственников в этом смысле не помогут, только поход к врачу.
Я знаю много-много случаев, когда такие тяжелые депрессии, когда родственники пропускали их, думали, что это просто такой период, черная полоса, а потом наступит белая, заканчивались суицидом.
— А можно от этого полностью излечиться, Андрей Георгиевич, и каким образом это делается?
— Да, можно. Дело все в том, что здесь есть две вещи: маниакально-депрессивный психоз, когда период мании, то есть подъема настроения, когда человек, как говорят образно психиатры, горит, как лампочка, и потом период депрессии, когда вдруг как будто лампочку выключили, наступает темнота, и человек, и ты вроде знаешь этого человека, солнечный, остроумный, который спит по четыре часа в день, который продуцирует идеи — это если продуктивная мания, бывает мания непродуктивная, как часто бывает в нашей стране, когда все радуются чему-то, но ничего не производят.
— Да-да-да, мы с вами говорили об этом, по поводу Крыма.
— Но бывает мания продуктивная. Она может смениться на депрессию. Вы видите того же самого человека, которого вы знаете, и вы его просто не узнаете. Вы смотрите на него и думаете: "Уильямс, это ты? Это ты, который играл только что в комедии? Ты лежишь, не встаешь с постели уже две недели, ты не бреешься, ты не стрижешь ногти, ты не следишь за собой, ты только пьешь, и все". Кстати говоря, очень важная вещь, связанная с алкоголизмом.
Очень часто под маской алкоголизма прячется депрессия. Если умелый психиатр или разумный психиатр разберется в этом, то тогда лечить надо не алкоголизм, а лечить надо депрессию, потому что человек, находящийся в состоянии депрессии, не зная, что это такое, что это такая болезнь, ему просто плохо, он не знает, что это такое.
Когда беседуешь с ним, он тебе начинает рассказывать: "Мне ничего не хочется, не хочется того, сего, пятого-десятого, жизнь осточертела", и прочее. Единственное, в чем он находит выход, — это алкоголь. Алкоголь, на самом деле, неплохой антидепрессант — это правда.
— Но в умеренных количествах.
— Да, но в умеренных количествах. Он веселит, и это так. Он временно дает облегчение этому человеку. Но, просыпаясь утром, он находится в той же самой депрессии, что и была у него накануне, а иногда после алкогольных возлияний еще глубже, и он опять попадает в этот штопор. Кстати, в моем ряду разных депрессивных больных есть один человек, который пил, не просыхая, и которого я начал лечить антидепрессантами. Он не пьет уже не одно десятилетие. Это такая штука — депрессия. Никакие уговоры, ни разговоры с друзьями не помогут. Нужно уловить тот самый момент, когда нужно идти к врачу.
Однажды я пришел в отель и услышал знакомый голос, такой старческий знакомый голос за шкафчиками, у которых раздеваются. Я заглянул, посмотрел и увидел своего больного, которого сын привел в бассейн, и он уговаривал его пойти купаться. Этот несчастный говорил: "Папа, помнишь, как мы плавали, ты же учил меня плавать". Сын хотел, как лучше, но ничего не получалось, потому что он мучил своего папу, папе ничего не хотелось, папе надо было принимать антидепрессанты, и папе надо было лечиться у психиатра. В этом смысле у каждого психиатра есть свое кладбище. Я не будут сейчас совсем о грустном, да и времени нет, но это кладбище состоит как раз из больных, которые покончили жизнь самоубийством.
У меня был такой замечательный, успешный, прошедший войну сын полка и прочее, любимец женщин, гитарист и так далее. В мании он поступал такой, в депрессии он поступал никакой. Он утопился в пруду недалеко от больницы Кащенко, теперь Алексеевской. Пользуясь случаем, обращаюсь ко всем радиослушателям: если в вашей семье у кого-то вдруг подавленное настроение без всякой причины, когда все нормально, идите к врачу, не бойтесь врачей-психиатров. С диагнозом "депрессия" ничего не будет, никаких социальных хвостов, и ничего вам плохого психиатр не сделает. Должен попасться хороший психиатр, умный. Будьте здоровы, держите себя в руках и не болейте.