29 января Александр Лукашенко пригрозил, что его страна выйдет из ЕАЭС. Видимо, это подразумевает и выход из Таможенного союза. Скорее всего, президент Белоруссии просто надеется на очередные преференции. Впрочем, до сих пор громкие заявления помогали ему торговаться с Россией вполне успешно.
В своем выступлении Лукашенко упомянул так называемые молочные и мясные войны, посетовав, что чаще "выпячивается драчка с Россией, но противоречия существуют и у России с Казахстаном". Видимо, подразумевались ограничения пропуска через белорусско-российскую границу переупакованной в Белоруссии "санкционной" продукции из Европы (подробно об этом — в статье "Хитрая еда", "Деньги" N49 от 15 декабря 2014 года). Кульминация той "драчки" пришлась на 4 декабря 2014 года, когда Белоруссия восстановила на своей стороне границы с Россией таможенные посты и начала выборочный досмотр автотранспорта. Демарш стал ответом на ужесточение российского фитосанитарного контроля сельхозпродуктов, поступающих из Белоруссии, как единственного относительно законного способа воспрепятствовать ввозу из страны, находящейся с нами в одном таможенном пространстве. Тогда же начались разговоры о развале Таможенного союза и, соответственно, ЕАЭС. Взаимное противостояние на почве беспрепятственного ввоза в Россию "белорусских креветок" продолжается и сегодня, но острота явно не та. Например, обсуждается одна из схем ввоза в Россию из Белоруссии европейских продуктов: под видом транзита в Казахстан.
2 февраля министр сельского хозяйства и продовольствия Белоруссии Леонид Заяц предложил России сопровождать эти грузовики через свою территорию до границы с Казахстаном, чтобы их не разгружали по дороге — именно в этом обвиняет соседей российская сторона.
Кажется, что слова Лукашенко о возможном "разводе" звучат чересчур сильно: даже в конце 2014 года, когда Россия запретила ввоз продукции 18 белорусских мясокомбинатов (почти весь импорт белорусского мяса в РФ), президент Белоруссии заявил, что не потерпит такого отношения, но возможным выходом из ТС или ЕАЭС не угрожал. Почему же это прозвучало именно сейчас?
Один из ключей, пожалуй, кроется в оговорке Лукашенко о противоречиях России и Казахстана. В конце прошлого года российские автосалоны и магазины бытовой техники пережили нашествие покупателей из Белоруссии и Казахстана: из-за девальвации российского рубля продаваемые у нас товары внезапно оказались для них очень дешевы. После подъема цен на импортные товары в России бум прошел. Однако проблемы, вызванные разницей курсов, остались. Курс доллара к российскому рублю вырос за 2014 год вдвое, а девальвация тенге составила 25%, белорусского рубля — 50%. Для стран, находящихся в едином торгово-экономическом пространстве, такой дисбаланс способен перекроить всю картину экспорта-импорта.
Девальвировать свою валюту столь резко, как российскую, ни Казахстан (девальвация на 20% уже была в феврале 2014 года, что привело к серьезным социальным последствиям), ни Белоруссия не решились. "У нас правительство и так обещало к концу 2014 года среднюю зарплату довести до $700, а реально получилось около $400",— поясняет белорусский экономист, руководитель Центра Мизеса Ярослав Романчук.
Последствия девальвации рубля не заставили себя ждать. 3 февраля 2015 года администрация граничащей с Россией Павлодарской области Казахстана предложила временно запретить импорт товаров из России. "Казахстанские поставщики сталкиваются с тем, что российские конкуренты могут предложить цену на 30-60% ниже наших цен по некоторым видам товаров. Это негативно сказывается на деятельности местных промышленных предприятий",— пояснил заместитель главы областной администрации Дуйсенбай Турганов. Это касается и продуктов питания, и промышленных товаров. На убытки жалуются казахские птицефабрики, а павлодарский картонно-рубероидный завод уже на грани остановки. Именно потеря конкурентных позиций из-за резкого падения рубля и попытки России ограничить ввоз товаров, подпавших под санкции, раздражает Лукашенко, считает руководитель отдела экономики Института стран СНГ Аза Мигранян. По его мнению, Россия как член ЕАЭС не должна так себя вести. Конечно, на продовольственном рынке Белоруссии российские производители вряд ли составят конкуренцию местным. Поэтому президент Белоруссии беспокоится скорее об ослаблении позиций, которые производители его страны завоевали на нашем рынке.
"В ноябре прошлого года у нас был резкий, на 8% по отношению к октябрю, скачок объемов продаж в России,— рассказал корреспонденту "Денег" генеральный директор ООО "Савушкин продукт" (российское представительство одноименного белорусского производителя молочной продукции) Сергей Смирнов.— Но мы это связываем в первую очередь с проведенной в октябре нами мощной рекламной кампанией. В декабре был сезонный спад: перед Новым годом закупаются явно не молоком, январь — тоже традиционно не лучший месяц. В начале 2014 года, еще до всех известных событий, мы планировали увеличить продажи в России на 30% — так и получилось". По мнению Смирнова, российским производителям будет непросто потеснить белорусские продукты. "Это же не биржевой товар вроде нефти, где роль играет только цена,— поясняет он.— Мы давно заняли какие-то ниши, у нас узнаваемые бренды — так просто не заместишь. Да и резко нарастить производство, улучшить качество до уровня белорусских конкурентов, которые этим занимались давно, тоже не просто. Ну и российское сырье вряд ли дешевле белорусского". Впрочем, по словам Смирнова, его компании после девальвации тоже пришлось работать с издержками, дабы удержать цены в России. Выросший курс евро повлиял на себестоимость: упаковка, пищевые компоненты, не говоря уже об оборудовании, импортные.
По мнению Ярослава Романчука, российским производителям продуктов все же удалось на своем поле потеснить белорусских за счет лучшей мобильности, умением управлять издержками оперативнее, чем белорусские госпредприятия.
Лукашенко и правда было чему радоваться и есть от чего расстраиваться. В прошлом году Белоруссия оказалась основным бенефициаром введенного Россией эмбарго на продукцию из Европы: не только своей продукцией завалила российские прилавки, но и добавила нам реэкспорт. Однако если физические объемы стали рекордными, то денежный доход существенно подкосила девальвация. По данным Центра Мизеса, выручка от экспорта Белоруссии по итогам 2014 года упала на 5%, в 2015 году ожидается падение на 30%. А теперь, возможно, с ростом конкуренции со стороны российских производителей упадут и физические объемы поставок.
Промышленные горизонты
"Основу экспорта, да и в целом экономики Белоруссии, составляют нефтепродукты — 33%, минеральные удобрения ("Белкалий") — около 13%, продукция химической промышленности (в том числе каучук) — 15,1%, автомобили (БелАЗ, МАЗ), сельхозпродукция и сельхозтехника — 15,2%",— приводит данные Аза Мигранян.
На первый взгляд вполне благополучная структура отнюдь не сырьевой и не огородной державы. Реально же вся эта кажущаяся гармония держится исключительно на госрегулировании. Почти все более или менее крупные предприятия государственные, управляемые из соответствующих отраслевых министерств. "В Белоруссии все виды производств дотируются государством за счет экспорта удобрений и ГСМ,— замечает Аза Мигранян.— Даже сельское хозяйство дотируется на 18%. Для сравнения: в России госдотации сельскому хозяйству составляют 6%, в Казахстане — около 4%".
Яркие примеры продуктов белорусской промышленности — холодильники "Атлант", телевизоры "Горизонт", грузовики "МАЗ". И если, по данным Азы Мигранян, в холодильнике "Атлант" — 70% комплектующих местного производства, то телевизоры "Горизонт" (ныне уже Horizont с современным ЖК-экраном) собраны из импортных комплектующих. А "МАЗы" хоть и "свои", но по техническим характеристикам давно отстают от продукции даже российского автопрома. Вся эта техника и до изменения курсов валют в России продавалась не лучшим образом (в основном шла в другие страны СНГ), а теперь, видимо, вообще не будет пользоваться спросом. По данным Белстата, падение производства МАЗа по итогам 2014 года составило по грузовым автомобилям 30%, по автобусам — 26%. Производство сельхозтехники на "Гомсельмаше" упало более чем на 20%. Падение в станкостроении за 2014 год — в среднем 50%. Бытовой техники выпущено на 60% меньше. На самом деле события последнего года, связанные с падением российского рубля, украинской гривны, снижением спроса на Украине, только усугубили давно наметившуюся тенденцию к ослаблению конкурентоспособности белорусской промышленности. Причина понятна — устаревшие технологии и оборудование. При этом, как и во всем государственном секторе, у предприятий крайне ограничена свобода маневра. Даже сократить производство без разрешения властей им нельзя, а уж на сокращение персонала — тем более табу, как при социализме. Поэтому и накапливают убытки, работая при отсутствии сбыта на склад. Впрочем, позволено отправлять персонал в неоплаченные отпуска, сокращать рабочую неделю. Некоторые эксперты связывают начавшиеся недавно в Белоруссии масштабные военные учения, сопровождаемые призывом на сборы резервистов не столько с милитаристскими настроениями Лукашенко, сколько с необходимостью занять безработных.
Дружба, смазанная ГСМ
Лукашенко, предъявляя претензии, заметил, что в настоящее время Белоруссия больше торгует с Западом, чем с Россией: на долю РФ приходится 42% объема торговли Белоруссии, а раньше было 85%. Впрочем, "перенаправление экспорта" получилось только за счет сырья — даже столь любимые россиянами продукты питания из Белоруссии не удовлетворяют страны ЕС. А белорусская экономика во многом дотируется Россией: цена 1 тыс. куб. м российского газа для Белоруссии — $134 (для Германии — $350, для Украины — $400). И, конечно, нефть. Не располагающая собственной сырьевой базой Белоруссия имеет перерабатывающие мощности вроде Мозырского НПЗ. ГСМ, полученные после переработки российской нефти, составляют существенную долю в экспорте. "По нефти у нас сложная система расчетов,— рассказывает Аза Мигранян.— Нефть Белоруссии поставляется по заниженной цене. Но после продажи на экспорт полученных из нее ГСМ Белоруссия должна вернуть в бюджет России налоговую разницу, как если бы переработанная нефть была оплачена по полной стоимости. Это так называемый налог на реэкспорт. Но в марте 2014 года, как раз перед майским подписанием договора о ЕАЭС, мы списали Белоруссии за 2014 год экспортной пошлины около $2 млрд и за 2015 год — около $4 млрд (столько должно получиться из-за налогового маневра) — это наши прямые дотации Белоруссии". Суть маневра в том, что теперь российские экспортеры платят налог еще до продажи, а Белоруссия будет получать нефть по цене, уже включающей налоги по российскому законодательству. Именно эти потери и должны компенсировать $4 млрд на 2015 год. Однако президенту Белоруссии, видимо, этого мало. "Лукашенко требует компенсации за валютную войну со стороны России,— объясняет все последние демарши Ярослав Романчук.— Белоруссия уже получила на укрепление белорусского рубля в декабре 2014 года кредит $1,1 млрд — сумму официально нам назвали, а от кого получен кредит, Нацбанк уточнить отказался. Скорее всего, ресурсы предоставил один из российских банков. 3 февраля Лукашенко взял отпуск и отправился в Сочи на встречу с Путиным — видимо, договариваться о компенсации и просить новый кредит". По мнению Азы Мигранян, всеми демаршами, включая угрозы выхода из союза, Лукашенко преследует не сиюминутные экономические цели, а более глобальные — воспользоваться ситуацией и выторговать новые стратегические уступки. "Тот, кто следит за перипетиями с Белоруссией, заметит, что каждый этап обострений заканчивается новыми преференциями со стороны России,— рассказывает Мигранян.— Уверена, в этот раз Лукашенко тоже добьется очередных льгот и никуда из ЕАЭС не денется".