Невозвратные деньги вредны для бизнеса — уверены экономисты, однако количество грантов на поддержку предпринимателей не сокращается даже в кризис. Бизнесмены, не жалеющие времени и сил на то, чтобы научиться правильно заполнять бумаги, могут безбедно жить в качестве "профессиональных грантоежек".
Фото: Варвара Аляй
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Сергей Киселев / купить фото
Последние семь лет выпускник бизнес-школы ВШЭ 34-летний Андрей Артищев и команда его проекта Livemap работают над созданием уникального мотошлема дополненной реальности с голосовым управлением и GPS-навигацией. Вещь, безусловно, нужная: водитель сможет следить за маршрутом, не отвлекаясь от дороги. В успех Артищева, правда, на рынке мало верят: к началу 2015 года компания получила уже около 30 млн рублей грантов от госструктур, а готового продукта никто так и не видел. В январе разработчики продемонстрировали прототип шлема, но просили не акцентировать внимание на недостатках этой модели, повторяя, что новая версия шлема уже на подходе и будет, конечно, легче, меньше и дешевле.
Привлечение внимания к сырому продукту — это, по сути, жест отчаяния. Последний раз бесплатное госфинансирование проект получал в 2012 году — 11 млн рублей выделил фонд "Сколково", обещал дать столько же годом позже, но не дал: Livemap сорвал сроки реализации проекта, и фонд в нем разочаровался. До этого проект получил более 1 млн рублей от Фонда Бортника и 5 млн рублей от департамента науки и промышленности Москвы. После расставания со "Сколково" Артищев занимался краудфандингом — призывал сброситься на проект граждан, но не преуспел и в этом. Однако в конце апреля стало известно, что проект получил грант 14,7 млн рублей для "исследований по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России" от Министерства образования и науки. "Министерство не любит выдавать гранты коммерческим компаниям, предпочитает университеты и научные организации,— отмечает Артищев.— Мы были там белой вороной. Тем не менее мне удалось привлечь интерес к своему проекту. Просто я действую по работающему принципу "терпение и труд все перетрут"".
Артищев не скрывает радости. Год назад в поисках средств на проект он обращался и в Минобразования, но получил отказ. "Мы все проанализировали и поняли, в чем наша проблема,— гордится Артищев.— Мы просто неправильно подготовили заявку! Но не отчаялись, засели на два месяца за подготовку всей документации, все сделали правильно и грант в итоге получили".
Зависть
"Есть профессиональные «грантоежки», которые мастерски научились выигрывать в конкурсах и живут только за счет грантов,— высказывается генеральный директор торговой площадки для малого бизнеса Supl.biz. Евгений Дьяченко.— Они в каждой новой редакции правил могут найти лазейки, чтобы выиграть и без проблем отчитаться за результаты. Поэтому государственные структуры, которые занимаются поддержкой бизнеса и выдают гранты, постоянно усложняют условия, чтобы деньги расходовались эффективно, и конкурсы не выигрывали "грантоежки". В результате страдают обычные предприниматели, которые просто делают свое дело. Чем сложнее условия конкурсов и отчетности за результаты, тем меньше у них желания разбираться в конкурсной документации и участвовать в конкурсах".
У Дьяченко печальный опыт: ему год хождений по венчурным фондам, фондам поддержки предпринимательства и "Сколково" не принес ни одного гранта. "Вот только недавно Фонд Бортника выделил нам все-таки миллион рублей, будем развивать нашу площадку, чтобы владельцам небольшого бизнеса было удобнее искать себе поставщиков товаров и услуг",— рассказывает Дьяченко. Назвать его проект инновационным, на которых и специализируется Фонд Бортника, трудно. Как и сервис Rentmania, который тоже недавно получил от Фонда Бортника грант на 1 млн рублей. "Ну да, у нас в меньшей степени технологический проект, в большей — маркетинговый, продуктовый,— рассказывает сооснователь Rentmania Людмила Булавкина.— Но брать вещи на время тоже должно быть выгодно, удобно и безопасно. Вот над этим мы и работаем, на это расходуем средства".
Впрочем, несмотря на не слишком прорывной характер описанных проектов, Фонд Бортника, или Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, по-прежнему единственный обладает качественной экспертизой в отношении жизнеспособности рассматриваемых проектов. Почти все 200 компаний, воспользовавшихся программой "Старт" до конца 2012 года, функционируют по сей день и приносят выручку 15-30 млн рублей в год. Другие фонды такой статистикой похвастаться не могут. Возможно, поэтому Минэкономразвития в 2015 году увеличило объем финансирования Фонду Бортника на 5 млрд рублей. "Если в прошлом году у нас было 5,7 млрд бюджетных денег, то в этом году должно было быть лишь 3,5 млрд рублей,— рассказал "Деньгам" заместитель генерального директора фонда Павел Гудков.— Однако в связи с тем, что нам решили выделить деньги из антикризисного фонда, будет 8,5 млрд рублей, вот почему мы увеличили суммы грантов". Например, в рамках программы "Коммерциализация" (гранты не новичкам, а уже состоявшемуся бизнесу) теперь будут выдавать не по 10 млн, а по 15 млн рублей.
"Не нам, конечно, судить, насколько это справедливо конкретно для Фонда Бортника,— говорит один из руководителей Роснано.— В принципе безвозмездные деньги — чистое зло. Они позволяют не закрывать неудачные проекты, а продолжать их. Это вредно для рынка, для предпринимателей, которые могли бы переключиться на более перспективные идеи".
Добровольный отказ
В каких-то случаях, конечно, гранты помогают бизнесменам встать на ноги. Артем Синицын из Челябинска получил в 2011 году от Минэкономразвития 300 тыс. рублей на открытие "Евро-ателье". Компания за три месяца окупила вложения и стала приносить прибыль. "Без этого гранта у меня не было возможности сделать сразу большое ателье, а поскольку бизнес оказался очень прибыльным, у меня сразу появилась возможность развиваться",— говорит Синицын. "Это исключение из правила. Обычно такие гранты — бессмысленная трата ресурсов,— уверен член предпринимательского сообщества бизнес-школы "Сколково" Максим Карпов.— Они стимулируют иждивенческие настроения и не способствуют развитию экономики".
В том, что безвозмездные деньги не идут на пользу экономике, в первую очередь стали признаваться региональные власти. "Грантов от регионов с каждым годом становится все меньше,— уверен руководитель Центра аналитики и экспертизы "Опоры России" Иван Ефременков.— Программы сворачиваются, поскольку власти видят их неэффективность. Еще два года назад речь шла о 2-3 млрд рублей безвозмездно для бизнеса, а в этом году будет не более 1 млрд рублей". Разница в 2 млрд рублей действительно присутствует в отчетах Минэкономразвития: в этом году министерство выделило регионам на поддержку малого бизнеса уже не 18,5 млрд рублей, а 16,9 млрд (поддержка помимо грантов включает другие виды финансовой помощи).
Первой от безвозмездных субсидий несколько лет назад отказалась Смоленская область. По словам президента НП "Смоленский бизнес-клуб" Дениса Никитаса, доверие к грантам у местных властей пропало, когда были обнаружены примеры их недобросовестного использования: под один и тот же действующий бизнес создавались новые ООО — только для получения гранта.
По словам представителей администрации Курганской области, в прошлом году выдавать гранты оказалось некому: было очевидно, что многие бизнес-проекты разрабатывались только для конкурса. "Некоторые просто нежизнеспособны, не имеют перспектив развития, другие — на грани фантастики,— рассказала региональным СМИ директор городского департамента экономического развития, предпринимательства и торговли Ольга Печерина.— Были факты, когда претендент на господдержку не имел ни оборудования, за которое надеялся получить компенсацию, ни помещения, а порой и фирмы не существовало".
Такие истории могут рассказать почти в каждом регионе. Впрочем, кое-где незадачливым предпринимателям гранты все же выдавали. В конце апреля судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесии признала недействительными соглашения о предоставлении грантов двум начинающим фермерам, которые, получив 800 тыс. рублей от местного минсельхоза, просто закрыли хозяйства. Похожие истории происходили и в Омской области, и в Челябинской. А в марте стало известно, что следственные органы Чувашии возбудили уголовные дела в отношении двух молодых людей из Мариинского Посада. Они получили гранты по 300 тыс. рублей на организацию производства кованых изделий и корпусной мебели, но спустя год никакого производства открыто не было.
"Такие уголовные дела региональным чиновникам совсем не на руку. Поэтому их можно понять: нет денег — нет проблем,— рассказывает Иван Бирюков, генеральный директор центра развития социальных инноваций "Технологии возможностей".— Ведь федеральные деньги нужно не только потратить, но и показать эффективность потраченного, что в случае с начинающим бизнесом очень проблематично. Вот почему региональные власти крайне настороженно относятся к написанию заявок на получение средств из федерального бюджета по статьям, по которым у них нет уверенности, что они смогут найти достаточное количество достойных получателей этих средств".
Движение к софинансированию
Гораздо безопаснее для региональных властей, признают эксперты, просить средства на обучение предпринимателей, строительство бизнес-инкубаторов, а в случае с субсидиями — не на гранты, а на программы софинансирования. "Что большинство регионов и делает,— говорит Бирюков.— Взять ту же Московскую область. С этого года безвозмездных субсидий не выдает, но действующим предприятиям по-прежнему помогает: субсидирует до 50% затрат". "Мы в Смоленской области отказались от грантов, сделали упор на субсидии по кредиту и лизингу,— рассказывает Никитас.— Это по крайней мере точно эффективно".
Такие субсидии малому, но действующему бизнесу готовы выдавать все: и министерства, и фонды с государственным участием, и региональные власти. Особенно настойчиво стали предлагать деньги аграриям. В Омской области, погорев на начинающих фермерах, решили выделить вчетверо больше фермерам действующим. В Томской области поддержку увеличили вдвое: фермерским хозяйствам достанется почти 50 млн бюджетных рублей против 25 млн в прошлом году. Также вдвое, до 70 млн рублей, увеличили объем субсидий аграриям Курской области. Ярче всех выступает Подмосковье: на субсидии сельхозпроизводителям выделили к уже имеющимся 200 млн рублей еще 400 млн из федерального бюджета.
Впрочем, даже не будучи фермером, предприниматель может попросить средства на что угодно, от возмещения процентной ставки по кредиту до помощи в оплате аренды и участия в профильных выставках и конференциях. В рамках антикризисного плана правительство расширило и определение малого бизнеса: теперь на помощь по соответствующим статьям могут претендовать предприятия с объемом выручки до 800 млн рублей (раньше — 400 млн рублей). Однако число достойных соискателей после этого не увеличилось.
"Чтобы получить грант, нужно подготовить огромный пакет документов,— рассказывает Елена Панина, депутат Госдумы, вице-президент РСПП.— Почти всем предприятиям малого бизнеса нужно обращаться для этого к специалистам, оплачивать их работу. Поскольку субсидии в основном предоставляются на условиях софинансирования, на кону не очень большие суммы — 50-300 тыс. рублей, а составление пакета документов для прохождения конкурса на получение гранта требует или набора дополнительных людей или обращения в специализированную компанию, что для небольших предприятий неэффективно. Поэтому крепкий бизнес — те, кому есть чем заняться и за что бороться,— за субсидиями не обращается. А обращаются спецы по бюрократии или достаточно крупные компании".