 |
Валентин Бакулин,член Совета федерации от Ивановской области. Я с 85-го года в большой политике, был депутатом Верховного Совета СССР, до сих пор член ЦК компартии, но меня грязью не поливали. Может быть, потому, что я — человек открытый. Когда на уровне региона шла политическая борьба, то оппоненты спорили по сути вопроса, а лично обо мне неуважительно не отзывались.
Владимир Лукин, заместитель председателя Госдумы. Серии очернительных статей появлялись, как правило, перед выборами или при прохождении важных законопроектов. Но, чтобы называть авторов заказа, нужно знать подоплеку. А материалы имели огульный характер и были, как правило, бездоказательными. "Московский комсомолец" как-то написал, что члены нашего комитета продают госсекреты, а на на наш запрос ответил, что "документов нет, но дыма без огня не бывает". Подавать в суд я не считаю правильным: это будет только реклама их нечистоплотным действиям. Да и незлопамятный я человек. А жизнь публичного политика без ушатов грязи немыслима.
Егор Лигачев, старейший депутат Госдумы, бывший член политбюро ЦК КПСС. Самая массированная и запоминающаяся атака против меня была предпринята в конце 80-х, поскольку я был вторым лицом в партии и призывал идти по социалистическому пути. А вообще клеветать на меня начали с началом перестройки. Кто и как проводит кампанию дискредитации — всегда тайна. Но я им благодарен за то, что это меня закалило и позволяет сейчас вести борьбу и нормально работать, несмотря ни на какие выпады.
Николай Курасов, гендиректор Торгово-промышленной компании "МосТверь". Однажды конкуренты организовали кампанию против нас в областной прессе. В ней участвовали и те, кто был с ними в доле, в том числе возглавлявший тверское управление по борьбе с коррупцией и взяточничеством подполковник Ройтман. В результате этой кампании мы потеряли огромные средства — больше миллиарда старыми рубляли, а вот Ройтман сейчас сидит в Крестах за коррупцию и взяточничество.
Станислав Говорухин, депутат Госдумы, режиссер. Меня не раз пытались дискредитировать, в том числе и в творчестве. Когда я выступал за принятие закона о Высшем совете СМИ, это фальсифицировали и подавали как введение цензуры. Когда перед президентскими выборами развернулась кампания против Лужкова и Примакова, то и мне досталось, поскольку мы были в одной команде. Можно привести тысячи примеров — не жизнь, а сплошная борьба.
Андрей Моисеенков, председатель правления компании "Продовольственная программа Центр". Нет, это бывает только в очень крупном бизнесе: металлургическом, топливо-энергетическом, а у нас все на виду. Если, какие-то компании начнут информационную войну против других, то сами же потеряют авторитет. Распространение слухов среди клиентуры случается.
Николай Ковалев, председатель комиссии Госдумы по борьбе с коррупцией, в 1996-98 годах директор ФСБ. А как же! Причем идиотизм некоторых публикаций прямо потрясает. Рассчитывать, что публикуемые сведения подвергались хоть какой-то проверке, смешно. В основном печаталась заведомая, очевидная ложь, но все это очень трудно опровергнуть, еще трудней привлечь к ответу. Все или идет со ссылкой на слухи и предположения или сводится к личной жизни. Особенно активно лили грязь перед выборами в Госдуму. Когда Доренко набросился на Лужкова, то приплел и меня. Это была мелкая месть Березовского за то, что я не подчинился и меня не удалось купить.
Владимир Семенов, депутат Госдумы, перешедший из "Единства" в СПС. После моего выхода из "Единства" в "МК" была серия негативных публикаций, явно написанных под диктовку. Особенный упор был сделан на то, что я посещаю гей-клубы. Почему-то Шойгу и Пашу Гусева эта тема очень интересует.
Ольга Вдовиченко, председатель государственного внешнеторгового объединения "Машиноимпорт". Меня заказывали один раз — накануне моего утверждения на должность. Цель была очевидна — опорочить, чтобы не допустить моего утверждения. Заказной характер публикаций в "Версии", "Московском комсомольце" и других второсортных изданиях не вызывал сомнения. Я даже без особого труда выяснила, что публикация в одном из изданий стоила $2 тысячи. Вылили ушат грязи по каким-то надуманным поводам без всяких основанияй, не говоря уже про доказательства. Я уверена, что ни одно серьезное издание не стало бы это печатать, поскольку ни одно из обвинений не выдержало бы самой поверхностной проверки. Поэтому публикации во второсортной прессе меня даже не огорчили, да и коллеги на них никак не отреагировали. Сейчас об этом никто, кроме меня, наверное, и не помнит.
Наиль Хамидуллин, председатель совета директоров компании "Маркиз-Фарма". По этому предприятию не было, а раньше случалось, что недобросовестные конкуренты организовывали дискредитацию фирмы или конкретных товаров.
Василий Шандыбин, депутат Госдумы. Борьба идет на всех уровнях — бывает, что и в наших "Советской России" или "Правде" товарищи такую агитацию против тебя развернут! Еще в той Думе, когда я выступил за закон об ограничении секс-продукции, в прессе только и писали о том, что я — простой рабочий, без высшего образования, некультурный человек. Хотя я выступаю в вузах и всегда "на ура". Но "укусить-то" меня не за что: взяток не беру, вот мафия и изощряется. Выступил как-то против Гайдара с Немцовым — сразу серия ответных статей, недавно против первого вице-спикера Слиски — опять несколько статей.
Николай Безбородов, зампред комитета Госдумы по обороне. На выборах в Госдуму в Курганской области мои конкуренты для ошельмования меня даже временный творческий коллектив создали. Я знаю, кто конкретно это заказывал, но не буду афишировать, чтобы не опускаться до сведения счетов. По некоторым вопросам им было очень тяжело выступать — люди не верили, что я беру взятки, имею дворцы и несколько машин. Но все равно писали: "наверное, жирует", "не может быть, чтобы у него не было машины, дачи". А у меня их действительно нет. Потом начали изощряться по поводу того, что я, будучи девять лет вдовцом, вдруг женился. Представляли дело, будто бы я разрушил семью. К счатью, и из этого ничего не вышло.
Виктор Семенов, депутат Госдумы Когда я был министром сельского хозяйства, против меня развернули широкую кампания по дискредитации, потому что хотели взять в узду. Я знаю, откуда уши росли, но Бог им судья. Хотя нервы мне изрядно попортили, а вот большего им достичь не удалось: меня снова взяли в правительство.
Александр Фомин, председатель депутатского объединения "Сибирское соглашение". Конечно! На выборах всегда узнаешь о себе и о других кандидатах много нового и необычного. А сейчас, за два с половиной года до выборов губеренатора Новосибирской области, я узнал от друзей из силовых структур, что меня внесли в "черный список" потенциальных претендентов и уже начали собирать досье компромата. Это делается какими-то силами из команды действующего губернатора, причем сам руководитель об этом может даже и не подозревать, но многие переживают за свои кресла гораздо больше него и стараются сохранить их всеми силами.
Владимир Жириновский, вице-спикер Госдумы. После того как я создал ЛДПР, я уже просто со счета сбился. Другой на моем месте уже с ума сошел бы, или стал колоться и пить, превратившись в наркомана и алкоголика. А у меня всю биографию оболгали, по всем родственникам прошлись — я и преступник, и вор, и сексуальная ориентация у меня не та. Даже "Коммерсантъ", серьезная газета, и та в прошлом году написала, что "нет такого лидера и такой партии". А кто же тогда есть? Я, в отличие от явлинских, партию сам создавал и руковожу ею, да и лидер я самый образованный, меня даже сравнить не с кем. Я ведь не только партийный лидер, но и человек православный, крещеный, венчанный, а про меня всякие глупости сочиняют. Пытался с этим бороться - сотня судов была, а результатом становились 3 строки опровержения, набранного мелким шрифтом, да 500 рублей штрафа, наложенного судом. Бесполезно и недоходчиво, а руководители СМИ выходят сухими из воды.
Владимир Аветисян, гендиректор Средневолжской межрегиональной управляющей энергетической компании. Нас заказывали не только в прессе, но и на телевидении. Это было одним из средств борьбы наших конкурентов. Они даже привлекли налоговую полицию. Но кампания была проведена настолько грубо и бездарно, что мы без труда доказали свою невиновность, обратившись в суд и выиграв все судебные разбирательства.
Александр Невзоров, депутат Госдумы. Что кампания! В свое время я испытал на себе остервенение всей прогрессивной части человечества на территории России и за ее пределами. В 1991-93 годах на меня нападали особо массово, изощренно, в основном интеллигенция, и в принципе — справедливо. Я был для них как кость в горле — информационный киллер. А им трудно было представить, что такой человек может обладать иными взглядами, нежели те, которые он должен декларировать. Ведь журналисты — информационные наемники, наше дело — раскрасить лицо маскировочным камуфляжем, прыгнуть в джунгли и мочить всех, кто попадается. Это теперь начинают понимать, что судить наемника бессмысленно, сейчас стали задумываться над тем, что сам человек может придерживаться совершенно иных убеждений.
Иван Грачев, председатель партии "Развития предпринимательства". В ходе одной из кампаний меня и фонд поддержки предпринимательства обвиняли в том, что к нам попали какие-то деньги из бюджета. Никаких документов или каких-то еще материалов не было абсолютно — совершенно очевидная, грубая и наглая ложь. Но дело было перед выборами, и расчет был на то, что хоть кто-то да поверит. Но меня выбрали, и усилия конкурентов пропали даром.
Виктор Куликов, председатель комитета Госдумы по делам ветеранов. Меня массово в прессе поносили только один раз — когда я был начальником Генштаба. Видимо, кому-то перешел дорогу. С тех пор больше ничего такого не было. Так что я — счастливый человек.
Евгений Примаков, руководитель фракции "Отечество — Вся Россия". Много раз и на всю страну. Но в то же время и настолько глупо, что сейчас вызывает улыбку и беспокойство за психическое состояние авторов. По их версии выходило, что, будучи министром иностранных дел, я получил взятку $800 млн от Саддама Хусейна за поставку частей ядерного оружия. Три раза готовил покушение на Шеварднадзе. Хочу стать президентом, чтобы пролить кровь и все переделать. И тому подобные домыслы, ложь и клевета. Конечно, нервов испорчено немало, но вскоре я перестал обращать на это внимание.
Сергей Леонтьев, президент Пробизнесбанка. Имя нашего банка некоторые СМИ до сих пор связывают с компанией "Мосжилстрой". Один из своих счетов она имела у нас, и принимала активное участие в строительстве МКАД. Негатив особенно сильно стал набирать обороты накануне президентских выборов, и я думаю, понятно почему. Заодно тогда пресса прошлась и по нашему банку, не разобравшись, в сущности, в самом вопросе. Против руководителей "Мосжилстроя" тогда был возбужден ряд уголовных дел, арестованы счета. Однако к нашему банку со стороны силовых структур не было никаких претензий. Но тень была брошена. На бизнесе это никак не отразилось, потому что мы были готовы к негативу: нашу абсолютно открытую позицию по этому вопросу знали и сотрудники, и клиенты банка. После подобных ситуаций становится особенно ясно, что к любым кризисным ситуациям всегда надо подходить с открытым забралом.
Аркадий Мурашев, президент Ассоциации ипотечных банков. Как сейчас помню загадку из "Советской России":"Кто бьет дубинкой стариков? Это дядя Мурашев!" Подобные заказные компании, а что это чистой воды "заказуха", знают, по-моему, все, активнее всего начинались перед выборами. Чаще всего использовалось два основных сюжета: он находится под влиянием западных спецслужб, в первую очередь ЦРУ, влияние МОССАДа я на себе не испытывал — фамилия неподходящая, и "он развалил московскую милицию". Особенно мне доставалось от подконтрольных московскому правительству СМИ. Они никогда ни в выражениях, ни в сравнениях не стеснялись. Я потом встречался и с главными редакторами и завотделами, которые публиковали обо мне разные интересные сведения и спрашивал, кто это писал. Обычно подпись ставилась ненастоящая, а собирательная или псевдоним. Статья-то заказная, и все об этом знают, поэтому фамилию свою ставить как-то неудобно. Но хорошо, если это делается талантливо, как, например, в уважаемом мною "Коммерсанте". А то появится такая кондовая статья в "Правде" — читать просто невозможно. Но к этому быстро привыкаешь, без подобных кампаний политик не обойдется, а друзья и родные никогда на подобные провокации не поддавались, они меня ведь неплохо знают.
Юлий Рыбаков, председатель подкомитета Госдумы по правам человека. Я избирался четыре раза, и каждый раз меня пытались облить грязью. Особенно этим отличаются коммунисты и фашисты, причем используют они один и тот же способ — мне вспоминается история почти двадцатилетней давности. Тогда в 70 -х я активно участвовал в диссидентском движении, и когда меня арестовали, то в КГБ мне объяснили, что, если я согласусь на обыкновенную уголовку в виде хулиганства, то моих 18 товарищей, среди которых были и женщины, не тронут и оставят на свободе. Я сделал свой выбор и на суде просто промолчал. Меня осудили по уголовной статье и отправили отбывать срок к уголовникам. Вот эта история, в самых разных вариациях, и используется в этих кампаниях в СМИ. Особенно усердствовал в этом небезызвестный Александр Невзоров, еще в те времена, когда он возглавлял "600 секунд". Я уже привык к таким действиям, тем более, что приносят они обратный результат для заказчиков. Когда-то они меня сильно задевали, но потом привык. И для всех ведь понятно, что ни один политик в России не застрахован от того, что в одно прекрасное утро из различных СМИ он узнает о себе много-много нового.
Сергей Станкевич, член Политсовета СПС. Наиболее интенсивно для меня это происходило в период с 1992-го по 1995 год. Потом все как-то сникло и, если происходило, то непостоянно, периодически. Для меня это не было большим откровением — если боишься грязи, то нечего идти в российскую политику. Это аксиома. Особо усердствовал в моем обливании грязью ряд известных изданий, но каких — называть не буду. Я ведь понимаю, что это все заказуха и что без этого обойтись невозможно: я даже знаю, кто все это заказывал и кто исполнял. С этими "медийными киллерами" мне встретиться в свое время не пришлось, но это ничего, может, вскоре и встретимся. В России в начале под подобные заказные статьи попадали большей частью политики, а когда произошел вначале раздел собственности, а потом начался ее передел, то стали обливать грязью и бизнесменов: вспомните громкие скандалы вокруг "Связьинвеста", "Дела писателей" и т.п. И это тоже нормальное явление. Главное во всем этом — временно сковать и парализовать того, против кого эта кампания разворачивается. Способ отчасти действенный, но только отчасти, потому что решающего успеха он не приносит. Но определенные неудобства доставляет. Человеку приходится отвечать на разные вопросы, оправдываться — он теряет набранный темп. В свое время мы ожесточенно боролись за свободу слова, и вот немного на ней оступились. Ее стало слишком много, а закон о российских СМИ имеет существеный пробел, позволяющий безнаказанно этим заниматься. Обращаться в суд и защищать свои честь и достоинтсво практически бессмысленно: суды тянутся по многу лет, материальной компенсации ты не получаешь, а моральное смешное — извинения появляются на последней странице где-нибудь в подвале, их и заметит-то не каждый.
Виктор Красовицкий, председатель совета директоров Parekss banka. Мы сталкивались с такими кампаниями. Не могу точно ответить на вопрос, были ли они заказными или стихийными. Конечно, хочется думать и верить в то, что были они стихийными: мы как бы просто попали "под трамвай". Если говорить о последствиях, то никаких очевидных, разве что психических, от таких кампаний не припомню: организация мы большая и, подобно каравану из известной пословицы, несмотря ни на что, продолжаем двигаться вперед. И, если откровенно, то мы вообще не верим в теорию заговоров.
Сергей Доренко, тележурналист. Мне просто даже нечего сказать на эту тему. Я ведь совершенно не в курсе этой темы и ничего не знаю об информационных войнах. Я искусственно ограждаю себя от вещей, которые могут нарушить мое безмятежное счастье. И поэтому я ничего не знаю и не могу сказать о пасквилях в свой адрес или информационных войнах.
Игорь Юргенс, президент Всероссийского союза страховщиков. Против меня кампаний не заказывали. С одной стороны, это сильно радует, потому что у меня многие знакомые прошли или проходят через это, а с другой — вызывает недоумение: чем я хуже других?
Владимир Рыжков, депутат Госдумы. Против меня кампания в СМИ ведется минимум два года. Особенно усердствует барнаульская газета "Московский комсомолец на Алтае". Они пишут, что у меня есть давние и тайные контакты с Борисом Березовским по поводу создания новой оппозиционной партии и что на свои предвыборные компания я обычно использую темные и нечистые денежные средства. А когда 12 июня, в День независимости России, мы проводили традиционный футбольный матч между сборными командами администрации и журналистов Барнаула, то про меня написали, что Рыжков безобразно отнесся к матчу и даже ничего не забил, хотя мы и выиграли 2:1 . Кстати, о традиционности: из газеты я узнал, что у меня нетрадиционная сексуальная ориентация, что моя жена не моя жена и вообще не жена и что моя маленькая дочка не моя дочка. Российскому политику, к большому сожалению, невозможно избежать всей этой грязи и глупости, но меру все же надо знать, а то недавно я выиграл суд у одной дамы, которая два года назад по местному телевидению заявила, что дефолт 98 года организован мною. Когда дело разбиралось в суде, то адвокат этой дамы, поняв всю глупость обвинения, заявил, что у его клиента очень плохая культура речи, поэтому ее неправильно поняли. Но подобные разбирательства весьма утомительное дело, и победа не всегда гарантирована. Я давно определил для себя, что главное — не обращать большого внимания на подобные статьи. Тем более, что часто они дают совершенно противоположный эффект. Так, участие людей из команды известного пиарщика Кошмарова, помогавшего моему сопернику на выборах, резко повысило мой рейтинг, особенно после выхода в свет листовок с громким названием "Выборы в крови". В них утверждалось, что для победы я используя все возможные способы, в том числе даже нападение на соперников. А тот, кого поддерживали люди из команды Кошмарова, занял только третье место. В какой-то момент я понял, что вся эта заказуха в СМИ — бесплатная для меня реклама.
 |
|