 |
| Арби Бараев - полевой командир |
Клятва Эмир-Тарзана
"В 1980-х ходить на грозненские дискотеки с ножом в кармане было еще опасно — вспоминает один из земляков Бараева,— можно было запросто загреметь в милицию. Поэтому мы, тогда еще сопливые пацаны, таскали с собой остро заточенные вязальные спицы. Специально просили матерей, чтобы шили нам джинсы с плотными, многослойными швами на боках — оружие, которым при определенном навыке человека можно проткнуть насквозь, прячется в шов или достается оттуда за одну секунду. Впрочем, носили спицы больше для самоутверждения — если возникали какие-то потасовки, обычно обходились кулаками. Единственным из нас, кто при любом удобном случае выхватывал и пускал в ход спицу, был Арби. Этим приемом он владел в совершенстве — особенно если противники были русскими".
Когда к власти пришел Дудаев, 17-летний Арби уже ходил по Алхан-Кале с огромным ножом, ни от кого особо не скрываясь, а чуть позже, когда устроился работать в местную ГАИ — и с пистолетом. Впрочем, тогда он еще не был грозным Эмир-Тарзаном — сам Бараев больше любил это прозвище и требовал, чтобы его называли именно так.
Как с началом первой чеченской войны старшина-гаишник ухитрился подчинить себе несколько сотен алхан-калинских ополченцев и командовать ими во время боев за Грозный, до сих пор остается загадкой. Не исключено, что "подняться" дерзкому и наглому, но не пользующемуся авторитетом Бараеву помогли его родственники из богатого и влиятельного чеченского тейпа мукалой. Или единоверцы-ваххабиты, к которым он тогда уже примкнул. Впрочем, более правдоподобным выглядит другое объяснение.
"После прихода к власти Дудаева национальные чеченские традиции, которые мы хранили веками, разрушились,— говорит бывший сотрудник представительства Чечни в России Рамзан Ибрагимов. — Чеченцы всегда чтили возраст и ум, а с началом войны пришло время 'шариковых'. Жить стали по закону зоны — кто с пистолетом и громче всех орет, тот и прав".
Так или иначе, но всю первую чеченскую войну Бараев прошел с оружием в руках, а после ее окончания получил заслуженную награду: за храбрость, проявленную в боях с федералами, бывшего старшину назначили бригадным генералом и даже поручили ему командовать так называемым Исламским полком особого назначения. Боевым крещением новоиспеченного генерала стала "спецоперация" по захвату полковника Арслана Шартанова и подполковника Анатолия Шаикина, ставших его первыми заложниками. Бараев захватил и спрятал их на складе сельхозтехники в Алхан-Кале. Тогда еще требования будущего "работорговца #1" были скромны: милиционеров он вскоре обменял на двух своих родственников, задержанных в Москве за вымогательство.
Окрыленный удачей Эмир-Тарзан уже готов был поставить работу вверенного ему полка на "коммерческие рельсы", но помешал случай. После того, как его спецназовцы перестрелялись с национальными гвардейцами, которыми командовал Сулима Ямадаев, президент Масхадов разжаловал генерала Бараева в рядовые, распустил его полк, а ваххабизм объявил вне закона. Такого унижения генерал не мог простить даже президенту — через несколько дней под джипом Аслана Масхадова сработала радиоуправляемая бомба мощностью в 200 килограммов тротила. Президента Ичкерии защитили от верной гибели только бронированное днище внедорожника, изготовленного по спецзаказу, и "милость Аллаха", как он выразился. В организации теракта заподозрили рядового Бараева. Только клятва в своей непричастности, которую он дал, положив руку на Коран, спасла его от шариатского суда. Но уже тогда не только официальные власти Ичкерии, но и многие полевые командиры поняли, что мстительный, коварный и неуправляемый Бараев опасен для всех и с ним пора кончать.
Работорговец и убийца
Осенью 1998 года на грозненской площади Минутка джип, в котором находился Бараев, буквально изрешетили из четырех автоматов. Хирурги 9-й горбольницы спасли парализованного Бараева, вырезав ему простреленные почку, легкое и половину желудка. Он не только выжил, но и, преодолев последствия почти двухмесячной парализации, начал упражняться в стрельбе и вождении автомобиля. Едва восстановив силы, Бараев публично заявил, что рвет все отношения с Масхадовым, ни в дележе власти, ни в войне больше не участвует и перебирается в Урус-Мартан (тогдашний оплот ваххабизма в Чечне — Ъ), где будет заниматься исключительно религией и коммерцией.
"Бизнесмен" и его банда, в которую вошли бывшие спецназовцы исламского полка занялись привычным для себя делом — захватом и торговлей заложниками. Начали сразу по-крупному, похитив полпреда президента России Валентина Власова и потребовав за его освобождение $15 млн. Переговоры с боевиками взял на себя тогдашний зампред правительства России в Чечне Акмаль Саидов. Ему удалось снизить сумму выкупа почти втрое, но после того как федералы в очередной раз затянули с оплатой, Бараев заподозрил чиновника в связях с ФСБ и вынес ему смертный приговор. Когда Акмаля Саидова нашли задушенным, федералы поняли, что "отмороженный" не остановится ни перед чем, выплатили ему требуемую сумму, и господин Власов получил долгожданную свободу. Впрочем, официальные власти России тогда утверждали, что освобожден он был в результате спецоперации.
Через некоторое время из бараевского плена удалось выбраться живым главе представительства верховного комиссара ООН по делам беженцев в Северной Осетии гражданину Франции Венсану Коштелю, проведшему в подвалах Урус-Мартана почти год. Как и в предыдущем случае, федералы утверждали, что денег Бараеву не платили, но, судя по всему, освобождение господина Коштеля произошло по тому же сценарию, что и освобождение господина Власова. Если спецслужбы вытащили француза силовыми методами, то почему не был арестован никто из его похитителей?
Работорговля была поставлена, что называется, на поток. Бараев брал в заложники чиновников, коммерсантов, военных, милиционеров, журналистов — короче, всех, за кого можно было выручить деньги. Точное количество людей, побывавших в урус-мартановских подвалах, а уж тем более количество денег, полученных Бараевым за их освобождение, сейчас не смогут назвать, пожалуй, даже представители спецслужб.
"Отчаявшись найти своего похищенного брата, я обратился к Шамилю Басаеву,— вспоминает бывший корреспондент ИТАР-ТАСС в Чечне Шарип Асуев. — Только он в то время представлял хоть какую-то реальную власть в республике. Шамиль пообещал нам помочь. Он приехал к Бараеву в Урус-Мартан один, без охраны и оружия — рассчитывал договориться, надеясь на свой авторитет. Зашел в дом, пробыл там минуты три, не больше, вышел, хлопнув дверью, выругался, сел в машину и уехал. Бараев, как говорили потом соседи, даже не вышел на крыльцо, чтобы проводить гостя. По чеченским законам это не просто дерзость, а прямое оскорбление".
Брат Шарипа Асуева в итоге был освобожден, а вот английским инженерам Питеру Кеннеди, Даррену Хики, Рудольфу Пейчи и новозеландцу Стенли Шо, приехавшим в Чечню восстанавливать телекоммуникации, выбраться живыми не удалось. Похитив их осенью 1998 года и так и не дождавшись $10 млн, обещанных правительством Великобритании, Бараев обезглавил заложников и выбросил их головы на обочину федеральной трассы "Кавказ".
Бизнес под крышей спецслужб
 |
| Арби Бараев сложил с себя полномочия полевого командира |
Терминатор прекрасно знал, что такие люди, как Гелаев, слов на ветер не бросают. Понимал также, что, похищая и убивая людей (по данным МВД, главарь банды лично расстрелял около 170 человек --Ъ), он нажил себе столько "кровников", что хватило бы на десятерых. Поэтому к 1999 году переключился на другие виды "бизнеса". Его люди торговали "левым" бензином, печатали фальшивые доллары. Сам главарь, как говорят оперативники, контролировал несколько рынков, причем не только на Северном Кавказе, но и в Москве.
Кстати, взрыв центрального рынка во Владикавказе в марте 1999 года, при котором погибли 64 человека и около ста получили тяжелые ранения — тоже его рук дело. Следователи считают, что причиной трагедии стали экономические разногласия между Бараевым и хозяевами рынка. Последние отказались платить бандиту долю от доходов, и тот решил примерно наказать торговцев.
Вторую чеченскую войну Бараев встретил в Грозном. Правда, защищал окруженную столицу недолго — поняв, что сопротивление бесполезно, участвовать в войне против федералов он отказался. Собрал свой отряд, в который входило по разным данным от 300 до тысячи человек, каким-то образом вырвался из кольца и подался в родную Алхан-Калу.
Как говорят его соседи, спокойно жил до последнего времени, ни от кого не скрываясь, а весной прошлого года даже с помпой отпраздновал свою очередную, уже шестую по счету свадьбу.
Чеченцы убеждены, что каждый раз выходить сухим из воды Бараеву помогали высокопоставленные покровители одной из российских спецслужб. "Какой именно, я не знаю,— сказал один из алханкалинцев. — Людей в форме рядом с Арби никто из нас никогда не видел. Но в его джипе, а последнее время — в 'шестерке' с тонированными стеклами, постоянно находились двое русских в штатском. Когда автомобиль Бараева останавливали на блок-постах, эти люди доставали 'вездеходы' — спецпропуска, дающие право беспрепятственного проезда, и все ехали дальше. Иногда, чтобы показать свою 'крутизну', Арби, перед тем как въехать домой, даже включал сирену и проблесковый маячок. За последнюю войну у нас здесь было восемь зачисток. Всех мужчин подряд хватали — и правых, и виноватых. А Бараев спокойно дома сидел. В общем, его никто не ловил, поэтому он и был неуловимым".
Федералы, естественно, все подозрения соседей Бараева категорически отвергают, ссылаясь на то, что "неформальные контакты" c бандитом у представителей спецслужб, конечно, могли быть — на этом и строится оперативная работа. Но чтобы прикрывать отморозка — никогда!
Кто был "крышей" у Бараева и была ли она у него вообще — теперь, конечно, не узнаешь.
Конец джихада
Летом прошлого года Бараев снова объявил войну федералам, создав мощную террористическую группу "Джихад-3". В июне сестра Бараева Хава в начиненном взрывчаткой грузовике въехала на базу российских омоновцев в Алхан-Юрте. С криком "Аллах Акбар!" женщина привела бомбу в действие. От взрыва, кроме самой террористки-камикадзе, погибли 17 солдат и офицеров. Затем последовала целая череда терактов против чеченских чиновников, сотрудничающих с федералами. Наиболее громким из них было, пожалуй, покушение на мэра Грозного Супьяна Махчаева. Кроме того, членами "Джихада-3" были убиты руководители администраций сел Гехи, Кулары, Валерика и Алхан-Юрта.
Первую охоту на неуловимого бандита федералы устроили месяц назад. Армейские части и спецподразделения внутренних войск с использованием бронетехники и вертолетов трижды блокировали и зачищали Алхан-Калу. За время этих операций были уничтожены и задержаны десятки боевиков, но самому командиру всякий раз удавалось выскользнуть из окружения. Причем на следующий день после зачистки он как ни в чем не бывало появлялся в селе, вывешивал на крыше бывшего дома культуры черный ваххабитский флаг, а его боевики разбрасывали листовки, в которых Бараев грозился жестоко покарать тех, кто сотрудничает с федералами.
Последней акцией Арби Бараева, как говорят в Чеченской прокуратуре, стала серия терактов в Гудермесе, совершенных его боевиками две недели назад. От взрывов, прогремевших в городе, погибли трое и еще несколько десятков человек получили ранения. Это и переполнило чашу терпения федералов — неуловимого Бараева решили ликвидировать раз и навсегда.
Спецоперация, в которой участвовали десятки вертолетов, сотни единиц бронетехники и представители всех силовых ведомств, продолжалась целую неделю. В течение этого времени села Алхан-Калу, Алхан-Юрт, Кулары и станицу Ермоловскую, считавшуюся "вотчиной Бараева", обстреливали так, что жители боялись высунуть голову из подвалов. Сам Бараев, спасаясь от окруживших села автоматчиков в камуфляже, бегал по домам своих многочисленных родственников да просил подмоги у других полевых командиров, разговаривая с ними по коротковолновой радиостанции. На помощь к Эмиру-Тарзану никто не пришел.
Мертвого Бараева с огромным трудом вытащили из-под развалин дома одной из его шести жен. На его теле в прямом смысле не было ни одного живого места, поэтому установить, что стало причиной смерти — пока трудно. Федералы говорят, что Бараева "снял" российский снайпер, а затем уже отступающие боевики спрятали его тело под обломками, чтобы не тащить с собой. При этом не исключено, что ваххабита, спрятавшегося в здании, накрыло прямым попаданием ракеты, выпущенной с вертолета, а подчиненные, решив, что тяжелораненый главарь все равно не выживет, просто добили его. Впрочем, это уже и не важно.
После судебно-медицинской экспертизы мертвого Бараева предъявили журналистам, а затем его тело передали родственникам. "Мы с мертвыми не воюем,— сказал командующий ОГРВ Владимир Молтенской. — Пусть похоронят в соответствии со своими обычаями".
Похоронить как положено не получилось. Грузовик с телом Бараева, въезжающий в Алхан-Калу, встретили жители села, вооруженные вилами, лопатами или просто палками. "Тащите его на помойку! — кричали чеченцы, окружив катафалк. — Зарывайте где хотите, хоть в выгребной яме. На кладбище не дадим!"
"Алханкалинцев понять можно,— сказал сотрудник администрации Ахмада Кадырова Абдулбек Вахаев. — Люди до сих пор не могут прийти в себя после недельной зачистки, которую федералы устроили в поисках Бараева. Многие лишились домов или того хуже — родственников, которых забрали для проверки. Кроме того, ведь даже в своем родном селе Бараев и его боевики убили как минимум пять человек: троих руководителей администрации, имама и даже завуча местной школы. А убийц, воров и насильников чеченские обычаи действительно запрещают хоронить на кладбищах. Во все времена родственники отказывались от таких подонков, и их действительно зарывали на помойках или в навозных кучах. Это уже потом, когда чеченцы приняли ислам, нам было строго предписано: любой покойник должен быть предан земле по религиозному обряду".
Теще Бараева, его последней жене и племяннику Мовсару, который, видимо, унаследует остатки империи полевого командира, пришлось разворачивать процессию. Труп Бараева повезли в соседнее село Гехи. Когда машины выезжали из Алхан-Калы, вслед покойнику летели камни и проклятия.
СЕРГЕЙ ДЮПИН