В издательстве "Альпина Нон-фикшн" вышел "Страх и отвращение предвыборной гонки '72" — впервые переведенный на русский язык сборник репортажей Хантера Томпсона.
Хантер Томпсон (справа) во время выступления в Йельском университете, посвященного прошедшим президентским выборам, 7 декабря 1972 года
Фото: AP
В 1971-м году редакция журнала Rolling Stone отправила Хантера Томпсона в Вашингтон следить за предвыборной гонкой. Только что вышел роман "Страх и отвращение в Лас-Вегасе", и от его автора, кажется, никто ничего серьезного не ждал, разве что надеялся, что тот сможет разбавить бодрой шуткой мрачноватую предвыборную атмосферу ("Ха-ха, однажды я чуть не бросил дымящийся сигаретный окурок в топливный бак президентского самолета"). От журнала Rolling Stone никто ничего не ждал тем более: что с него взять, если ему аккредитацию при Белом доме и ту не дают? Зато так вышло, что репортажи Томпсона стали не просто важным свидетельством одного из самых тоскливых периодов американской политики, но и учебником политической журналистики.
Их автор не намерен скрывать свои личные пристрастия — он ненавидит Никсона и симпатизирует аутсайдеру, сенатору Джорджу Макговерну, кандидату от демократов. Если поначалу Томпсон, не сдерживая зевка, блуждает в поисках главного героя, то с появлением в сюжете Макговерна, а уж особенно когда тот неожиданно для самого себя выходит в кандидаты от демократов, книга окончательно находит свой жанр — "хороший человек идет на войну". Макговерн воплощает собой идеального демократа — из тех, кто последовательно выступал против войны во Вьетнаме и за совместные автобусы для черных и белых. Но чем светлее его образ, тем неизбежнее крах. Одного этого хватило бы на целую античную трагедию, но Томпсон едет в Вашингтон не за этим.
Его репортажи с исключительной искренностью фиксируют крах либеральных иллюзий — Никсон у руля, война во Вьетнаме не закончена, страна, качнувшись влево в конце 60-х, резко накренилась вправо и, кажется, намерена окончательно замереть в этой удобной позиции: "После десятилетия хаоса с "левым уклоном" молчаливое большинство спряталось в раковину, и единственным чувством, которое они питали к политике, было отвращение. Все, что им было нужно в Белом доме,— это человек, который оставит их в покое и сделает все необходимое для того, чтобы этот покой не нарушался".
Все, конечно, знают, как сильно мы обязаны Хантеру Томпсону возникновением гонзо-журналистики с ее правом автора обращаться с фактами по своему усмотрению, пропускать их через себя, но никогда не игнорировать. Тем не менее в сознании российского читателя Томпсон — это такой обдолбанный Джонни Депп из фильма Терри Гиллиама. Конечно, удивительно, что его журналистские тексты начали переводить только сейчас. И конечно, в этом нет ничего удивительного, если учесть, как трудно эти тексты переводить в принципе, причем не только бойкие журналистские обороты (Алекс Керви переводит Томпсона пословно, не заботясь о том, как это звучит, а звучит это ужасно), но и американские реалии, будь то американский футбол или процедура выдвижения кандидатов. Это не столько развлекательное, сколько поучительное чтение. Выйди такая книга в России 1990-х, она бы научила, как писать о политике: с чувством, с задором, не боясь в разгар важного интервью с кандидатом в президенты вдруг рассказать ему про то, как ты вчера сходил к врачу. Но в 2015 году репортажи Томпсона становятся учебником самой политики. Главное здесь — даже не констатация печального положения дел, а уверенность в том, что когда-нибудь и это пройдет.