Зачем нужна трехуровневая банковская система, руководитель банковской секции РСПП Александр Мамут рассказал корреспонденту "Денег" Александру Семенову.
— В программе РСПП большое внимание уделяется возвращению банков к обслуживанию бюджетных счетов. Без этого наши банки развиваться не могут?
— Мы не делаем упора на обслуживании банками бюджетных счетов, мы просто говорим о том, что бюджет в разных видах — или неснижаемых остатков в казначействе, или средств различных ГУПОв — должен быть клиентом банковской системы. Не частной или государственной банковской системы, а единой.
Сейчас же получается, что государство отдельно для себя создает банковский сервис. По сути, для всего экономического сообщества это означает, что государство банковской системе не доверяет. Мы не против, чтобы бюджет, сбор налогов, осуществлялся через систему органов казначейства, никто с этим не спорит. Но вот они собрали, и что? Неснижаемые остатки в 6-7 млрд рублей лежат в Центробанке под 0%. Хотя государство наверняка заинтересовано в том, чтобы они работали, поэтому РСПП предлагает размещать эти деньги в единой банковской системе.
— В чем смысл деления банков по федеральному и региональному уровням? ЦБ и многие банкиры считают, что эта идея приведет к созданию олигархической системы.
— Прежде всего, мы хотим, чтобы банковская система была единой и структурированной на основе понятных критериев. Банк с лицензией федерального уровня будет отличаться от регионального только двумя вещами: возможностью открывать корсчета в иностранных банках и возможностью открывать филиалы во всех регионах. Региональная лицензия позволит работать в рамках своего региона или шире, если у банка есть реальная потребность в этом и территориальные органы ЦБ выйдут с соответствующим предложением. Хотя зачем мизерным банкам открывать филиалы?
Мы знаем, чем занимаются маленькие банки: какой у них продуктовый ряд, какая стоимость пассивов и как они размещают деньги. Вот у вас в "Коммерсанте" выходит приложение "Все банки России", которое я очень внимательно изучаю. Какой-нибудь банк номер 700 с активами $4 млн при сегодняшней стандартной банковской пятипроцентной марже заработает $200 тыс. в год. Примерно $16 тыс. в месяц. Из них надо еще платить налоги, коммунальные платежи и зарплату. Ну что это за банк? О каком развитии продуктового ряда, филиалов можно говорить, если, по самым скромным подсчетам, при бюджете филиала в $300 тыс. он убыточен два года? То есть они сидят, скажем так, исключительно на комиссионных операциях.
К тому же, вы посмотрите, что происходит с активами банковской системы. 35% в Сбербанке, Внешторгбанке и Внешэкономбанке. Еще 35% — в 30 крупнейших банках. 20% в 190 банках с активами от 1 до 10 млрд рублей. Это всего-навсего 220 банков. А всего их 1300. Спрашивается: что делают остальные 1100? Вот мы и говорим: ребята, если вы называетесь региональным банком, то ни под какого клиента вам филиалы открывать не надо, вы этого и так не делаете, как правило. Вы сгруппируйтесь, поработайте с населением, увеличьте свои показатели и становитесь федеральными. Но когда вы, находясь в Мурманске, открываете филиал в Магадане, то мы знаем, для чего это делается — всего для одной услуги, мы знаем, что это за услуга, и считаем ее небанковской.
— Почему РСПП считает, что банк с федеральной лицензией должен обладать капиталом не менее чем в 3 млрд рублей?
— В начале для получения федеральной лицензии мы предлагаем сделать планку на уровне 1 млрд рублей по международным стандартам. Через год для продления лицензии, капитал должен быть не меньше 2 млрд, а еще через год, то есть через два после начала реформы,— 3 млрд рублей. Но если нам предложат не 3 млрд через два года, а 2,5 через три, мы жизнь самоубийством из-за несогласия не покончим.
Мы хотим аргументации. Но ЦБ этот вопрос обсуждать отказывается в принципе. Нам заявляют: "Это покушение на свободу хозяйственной деятельности банков". Вы, говорят, инфраструктуру платежно-расчетной системы страны ставите под удар. Да ничего подобного. Сбербанк за последнее время закрыл отделений в пять раз больше, чем у нас мелких банков, по причине экономической нецелесообразности. И расчетная система даже не моргнула, не заметила отсутствия этих тысяч отделений. Вот почему-то страховых компаний должно стать меньше, а банков остаться столько же и с равными правами.
Причем это откровенное лицемерие. Что, есть равенство между ВЭБом и небольшим банком из Рязани? ВЭБ вообще работает без лицензии, и что? Ведь ВЭБ действует только на основании указа президента, но его деятельность противоречит федеральным законам. При этом он аккумулирует у себя несколько миллиардов долларов, он маркет-мейкер по целому ряду секторов, агент правительства по бесконечному количеству деликатных операций, монополизировал расчеты по военно-техническому сотрудничеству. Или Внешторгбанк: теряет на форвардах $800 млн, ЦБ ему доплачивает, а других топит.
И при этом ЦБ говорит: то, что ты хочешь сделать,— олигархическая система, а ВТБ, ВЭБ и Сбербанк — это не олигархия, а нормальное поступательное развитие банковской системы. Даже большие банки видят неравное отношение властей, не говоря уже о менее крупных. Поэтому давайте государственные и частные банки уравняем в правах. Надо лишь выработать объективные критерии, по которым банки можно отнести к группе, которая будет пользоваться равными правами. Критерий же — величина капитала по международным стандартам, а не форма собственности.
У нас сейчас есть бредуны, которые говорят, что банковская система должна капитализироваться за счет прибыли. Вот ВТБ стал крупнейшим банком по капиталу в Центральной и Восточной Европе. С какой, собственно, радости — он что, заработал кучу денег за последние два года? ЦБ просто снес туда всю переоценку по еврооблигациям, и все. Поэтому мы говорим: если вы будете капитализировать банковскую систему таким образом, о`кей. Вы нам только скажите, и мы тогда пойдем зарабатывать другими способами. Если же вы хотите национальную банковскую систему, тогда надо договариваться. К тому же, если уравняют в правах Сбербанк, "Альфу", "Зенит", ДИБ, большие компании увидят, что банковская система не ущербна, и, может быть, начнут деньги возвращать в Россию.
— Но в вашей программе говорится не о равных правах, а о том, что деятельность Сбербанка должна быть ограничена.
— Сразу хочу оговориться, что к вопросу о судьбе Сбербанка надо подходить очень аккуратно и осторожно. Но контрагентами СБ по пассивам в основном являются физические лица. Причем, на мой взгляд, это сложилось исторически и без особых усилий с его стороны. Но ладно — есть у банка такая структура пассивов, что там 80% вкладчиков. По активным же операциям у него крупные корпоративные кредиты "ЛУКойлу", ТНК, "Сибнефти", "Русскому алюминию", "Медиа-Мосту" и так далее. Нам кажется, что, исходя из целей государства и природы пассивов СБ, он должен иметь серьезное количество и физлиц--контрагентов по активным операциям. Чтобы граждане, которые принесли туда деньги, могли что-то взамен получить. То есть СБ должен развивать ипотеку и потребительское кредитование. Вообще, чтобы ипотека и потребкредитование пошли, ими кто-то должен серьезно и глубоко заниматься. А кто еще кроме СБ сможет это делать? У него громадное количество счетов физлиц, есть технологии работы с населением и большое количество отделений. К тому же для СБ эта ниша более чем перспективна. Кредиты крупным корпорациям рано или поздно начнут давать те же дочерние иностранные банки, и он потеряет эту клиентуру. А вот если СБ прокредитует миллион граждан со средним доходом, то получит на годы крупную клиентскую базу.