Роман раздевания

В издательстве АСТ вышел роман Джона Бёрджера «Дж.», получивший в 1972 году Букеровскую премию. Книгу эту обычно называют современной версией истории Дон Жуана, но она — гораздо хитрее

Джон Бёрджер известен у нас как арт-критик: в первую очередь автор книги и телефильма Би-би-си "Искусство видеть" — крайне умного, недоктринерского и по-хорошему ангажированного введения в искусство. Однако книги о живописи и фотографии — лишь часть того, чем занимается Бёрджер (ему сейчас 88 лет). Он — художник, поэт, драматург, социолог, романист и политический активист. 1972 год был пиком берджеровской публичной карьеры — одновременно вышли "Искусство видеть" и самый популярный его роман. "Дж." получил важную в Британии премию Джеймса Тейта Блэка и собственно "Букер". Половину награды Бёрджер потратил на проект по исследованию жизни рабочих-мигрантов, половину перевел британскому отделению "Черных пантер". Это может показаться странным, учитывая, что "Дж." — книга, оторванная от современных политических проблем. У нее есть репутация романтической истории, модернизированной версии мифа о Дон Жуане.

Сюжет романа в этом смысле довольно предсказуемый. Начало ХХ века. Главный герой, известный нам только под инициалом Дж.,— сын английской аристократки и итальянского торговца, богатый бездельник, которого интересуют только женщины. Их он понимает как никто: Дж. узнает в женщинах то, что они скрывают, и дает им узнать самих себя, открыть в любви собственные тайны. Как беспощадный проповедник, после этого откровения он исчезает бесследно. В книге таких эпизодов всего два, но мы понимаем — за пределами повествования их бесчисленное множество. Рядом разворачивается "большая история": англо-бурская война, первый перелет через Альпы, Первая мировая. Герою все это вполне безразлично, он остается незаинтересованным свидетелем, вызывая упреки друзей и знакомых. Потом — к концу действия — он, наконец, решает отдаться потоку историю. Впрочем, еще один напрашивающийся способ говорить о книге Бёрджера — как о романе пробуждения социальной, революционной сознательности — тоже неверный.

Бёрджер и его герой понимают, что такое плотская любовь, как она работает

Важно, как этот роман написан. Он экспериментальный — но не в смысле радикальности. Бёрджер постоянно очерчивает рамку письма — отступлениями об истории и о любви, монтажным вкраплением цитат из источников, внезапными, до неловкости откровенными появлениями самого автора — растерянного британского интеллектуала 1960-х. Несмотря на это, он пишет классический роман — учитывающий весь опыт жанра, от пикаресок до Манна и Пруста. Рамка делает конструкцию, скелет романа видимым. Однако это не постмодернистский прием, не разоблачение условий письма. Бёрджер разоблачает в более прямом, эротическом смысле: обнажает роман, показывая: под одеждой — не ряд жанровых условностей, а возможность говорить.

Говорить о чем? Прежде всего стоит сказать, что "Дж." — роман о сексе. Наверное, один из лучших в своем роде. Не о страсти, любви, похоти и прочих доступных описанию вещах, с сексом связанных, а именно о половом акте. Взгляд художника и внимательность социального аналитика дают Бёрджеру вести спокойную откровенную речь там, где самые талантливые писатели обычно срываются в порнографию или ставят отточие. Берджер и его герой понимают, что такое плотская любовь, как она работает. Если говорить о герое, это — единственное, что он понимает, что ему интересно.

Это отличает Дж. от остальных персонажей, заинтересованных состоянием техники и искусств, разбирающихся в мировом положении, думающих о будущем Европы, о войнах и революциях. Казалось бы, марксист Бёрджер должен осуждать здесь своего героя. Он этого не делает. Сознательность, осведомленность других героев Бёрджер описывает как забвение, состояние рационального бреда. Каждое соблазнение, предпринимаемое Дж., наоборот — пробуждает его избранницу от сна, вырывает из весомости социальной роли, на которую та была обречена в прошлом и, скорее всего, в будущем. Вместо надежной сознательности Дж. при помощи секса вызывает к жизни в них неведомое им, рискованное и трагическое сознание. В конце он пробуждается сам. И — несложно догадаться — присоединяется к революционной массе. Это пробуждение Бёрджер описывает как отказ от себя, потерю контроля, выход из собственной окаменевшей судьбы соблазнителя. Как оргазм. На такой причудливой диалектике сонной сознательности и пробуждающего революционного обморока построена вся его удивительная книга.

Джон Бёрджер. Дж. М.: АСТ, 2015