В распоряжении Ъ оказался проект "Совместной стратегии Банка России и правительства Российской Федерации о развитии банковского сектора" (он опубликован на стр. 6). Это ответ ЦБ на проект банковской реформы, предлагавшийся от имени Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александром Мамутом (МДМ-банк) и Петром Авеном ("Альфа-групп"). Суть ответа такова: реформа заменяется на стратегию. Другими словами, ЦБ настойчиво предлагает правительству согласиться с тем, что необходимости в сколько-нибудь радикальной банковской реформе нет. У правительства на раздумья десять дней.
Банковская реформа в России — это сериал. До недавнего времени он разворачивался как роман в письмах, которыми правительство и ЦБ обменивались с МВФ и Всемирным банком. Банковская реформа — одна из тех структурных реформ, которых мировые кредитно-финансовые институты годами ждали от России, но так и не дождались. Когда Россия под влиянием благоприятной нефтяной конъюнктуры отказалась от кредитов, переписка потеряла прежний накал, но сериал не закончился.
Дело в том, что банковская реформа — это вовсе не цеховое дело банкиров. От того, какими будут российские банки, в существенной мере зависят перспективы экономического роста, а это, в свою очередь, центральная экономическая и политическая проблема. Можно соглашаться или не соглашаться с советником президента Андреем Илларионовым, утверждающим, что иностранные инвестиции российской экономике противопоказаны, потому что она и так перекормлена долларами, что приводит к укреплению курса рубля и снижению конкурентоспособности российской промышленности как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Но с тем, что для роста необходимы внутренние инвестиции, согласны все.Источников внутренних инвестиций всего три: государственные капиталовложения; собственные средства предприятий; инвестиции финансового и прежде всего фондового рынка. Ставка на первый из названных каналов ничего хорошего российской экономике не сулит, это поворот назад. Собственные средства предприятий в настоящее время — главный источник роста инвестиций в реальный сектор. Но, во-первых, этот путь приводит к созданию финансово-промышленных групп корейского типа (самый яркий пример — это активная скупка машиностроительных предприятий алюминиевыми холдингами), которые, как подтверждает мировой опыт, проводят не всегда эффективную инвестиционную политику. Во-вторых, опора на собственные средства — это признак неразвитости кредитной и в целом финансовой системы страны. Наиболее эффективный путь обещает третий канал. При этом можно по-разному видеть роль банков на фондовом рынке, но, как отмечает известный экономист Евгений Ясин, есть страны, где есть развитая банковская система и нет крупного фондового рынка, но вот наоборот не бывает.
Получается, что повышение доверия к банкам и рост их капитализации — важнейший элемент перехода России к модели экономического роста, опирающегося не только на нефтяные цены, но и на внутренние инвестиции. Предложено два варианта решения этой проблемы. Можно выделить три круга обсуждаемых тем: требования к уставному капиталу банков; роль госбанков; уровни самой банковской системы.
Начнем с уровней банковской системы. В первоначальном варианте Александра Мамута предлагалась трехуровневая модель: ЦБ, федеральные банки и региональные банки. Суть в том, что предлагалась селекция полномочий различных банков, что должно было отразиться на их лицензиях. В публикуемом проекте это предложение частично учтено: хотя прямо говорится о двухуровневой системе (ЦБ--коммерческие банки), но тем не менее есть и такой пункт: "В целях развития рынка инвестиционных услуг целесообразно создание правовых возможностей для деятельности в составе банковской системы кредитно-депозитных организаций, то есть организаций, имеющих лицензию только на операции по привлечению и размещению средств юридических лиц (без права на ведение счетов и оказание расчетных услуг, а также на привлечение средств населения)". А это можно оценить как третий уровень банковской системы.
Роль госбанков в реформе, предлагаемой господами Мамутом и Авеном, ограничивается их специализацией. Идея достаточно здравая: если государство сконцентрирует свои ресурсы в банковской сфере "четырьмя госбанками", как уже давно мечтает премьер-министр Михаил Касьянов, и все эти крупнейшие по российским меркам банки будут обладать генлицензиями и оперировать во всех сегментах рынка, то частным коммерческим банкам придется туго. "Стратегия" поддерживает госбанки: "Что касается исходно специализированных банков, правоустанавливающие документы которых не содержат положений о специализации, а фактическая деятельность является универсальной как по кругу клиентуры, так и по характеру решаемых задач, целесообразность и практическая возможность их возврата к специализации отсутствуют". С другой стороны, отмечается тенденция к сокращению влияния государства в банковской сфере. Есть и такое обещание: "Будет составлен перечень кредитных организаций, доли госучастия в которых подлежат реализации на рынке".
Что же касается требований к уставному капиталу, то здесь противоречий нет, но если в реформе господ Мамута и Авена называются конкретные пороговые величины и требования к постоянному росту уставного капитала, то в "Стратегии" все гораздо сглаженнее: во-первых, говорится о "завершении вывода с рынка кредитных организаций, имевших признаки несостоятельности". Во-вторых, "Банк России рассмотрит вопрос о целесообразности установления минимальных требований по величине собственных средств (капитала)".
В общем, если под флагом РСПП предлагалась довольно радикальная реформа банковского сектора на достаточно либеральных принципах, то ЦБ в своем документе о реформе не говорит вовсе. Ей он предпочитает стратегию. Звучит не менее громко, а по существу смысл в следующем: с предложениями радикалов стратеги знакомы, по ряду вопросов есть консенсус, а вот дальше — не мешайте ЦБ, он и так все правильно сделает. И правительство такой подход вполне может устроить: всегда комфортнее отказаться от активных действий, чем брать на себя ответственность за них.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ