К концу октября суд по делу Зиринова перешел к допросу потерпевших. Их показания в суде подтвердили еще раз версию стороны защиты, что у Сергея Зиринова не было мотива убивать Салмана Набиева. По версии следствия, Сергей Зиринов заказал Набиева, чтобы отнять у него магазин. Однако за несколько месяцев до убийства магазином владела уже его сестра Наталья Ботева. А во-вторых, магазин перешел в собственность прежним лицам по решению суда. Более того, в ранних показаниях потерпевшие ни разу не упоминали фамилию кубанского экс-депутата. Между тем в суд поступило ходатайство от адвоката главного свидетеля обвинения Дмитрия Сапожникова, в котором он рассказывает о пытках и других нарушениях прав его подзащитного.
Допрос потерпевшей по эпизоду убийства Салмана Набиева, его жены Людмилы Мченской, продолжался два дня — 28 и 29 октября. Она рассказала присяжным, что в 2000 году ее семью пригласила на деловой разговор семья Рафаэля Петросяна из Новороссийска. В ходе разговора ее мужу было предложено приобрести магазин площадью 1,3 тыс кв. м по весьма низкой цене — за $250 тыс. Этим помещением на тот момент владела семья Петросян. Сначала ее муж отказался от подобной сделки, так как таких денег у него не было. Но когда ему было предложено выплачивать нужную сумму в рассрочку, Набиев дал положительный ответ.
К концу 2001 года он выплатил $230 тыс., но семья Петросян неожиданно заявила, что Набиев должен им еще $250 тыс. Когда ее муж отказался это сделать, семья Петросян подала в суд о признании права собственности магазина за ними. Набиев начал проигрывать все суды после того, как в дело вступил адвокат семьи Петросян Артур Хачатуров. По утверждению Мченской, за этим адвокатом стоял Сергей Зиринов. Также потерпевшая в суде 28 октября сообщила, что ее мужу при личной встрече поступали угрозы убийством от Сергея Зиринова. 13 августа 2004 года суд вынес решение в пользу Петросянов. А в декабре 2004 года Салман Набиев был убит. После этого магазин вернулся в собственность семьи Петросян, затем его перепродали анапскому бизнесмену Эрнесту Матосяну.
Когда она закончила выступать, адвокаты заявили ходатайство об оглашении ее показаний 2005 года перед присяжными.
«Этот документ важно огласить перед присяжными, потому что в нем имеются существенные противоречия с сегодняшними показаниями потерпевшей и в нем ни слова не говорится о Сергее Зиринове»,— заявил адвокат Георгий Антонов.
Суд удовлетворил ходатайство стороны защиты, и на следующий день присяжные услышали совершенно другую историю убийства Салмана Набиева. В 2005 году Людмила Мченская говорила следователю, что ее мужу никогда ни от кого не поступали угрозы. Она также ничего не сообщила о том, что ее муж знает Сергея Зиринова, о том, что Набиев встречался с ним и что Набиеву поступали угрозы от анапского предпринимателя. Она в принципе ни разу за два допроса в 2005 году не сообщила следователю такого имени, как Сергей Зиринов.
«На тот момент она даже не знала о существовании этого человека»,— уверена сторона защиты. Напротив, потерпевшая в старых показаниях рассказывает о некоем Андрее Космаче.
«После убийства Набиева мне стало известно, что Космач приходил в магазин и говорил сотрудникам магазина, что теперь он хозяин магазина»,— написано в протоколе ее показаний от 2005 года.
После оглашения ее старых показаний сторона защиты попросила пояснить потерпевшую, почему в 2005 году она ни слова ни рассказала следствию о Сергее Зиринове, а сейчас говорит об угрозах, якобы исходивших от него. Потерпевшая ответила, что боялась экс-депутата.
— Было очень опасно, очень страшно,— повторила она несколько раз присяжным с ударением на первый слог в слове «очень».
Она отметила, что перестала бояться Сергея Зиринова, когда его заключили под стражу в апреле 2013 года.
— А почему вы, если перестали бояться Зиринова после его задержания, ничего не рассказали следователям об угрозах со стороны Зиринова? — поинтересовались у Людмилы Мченской адвокаты.
На что у нее прозвучал такой аргумент: потерпевшая не хотела об этом говорить, потому что была уверена в бездействии краснодарских следователей.
Также непонятно, почему потерпевшая, если она так боялась Сергея Зиринова, не освобождала переданное по суду помещение магазина обратно в собственность Петросянам. Напротив, в 2004 году по этим искам она направляла жалобу в Верховный суд, но после долгих ожиданий ей было отказано.
После того как допрос жены убитого был окончен, суд приступил к допросу сестры Набиева, Натальи Ботевой. Ее история почти полностью повторяла рассказ Людмилы Мченской. Однако при допросе Ботевой стороной защиты выяснилось, что между Набиевым и семьей Петросян не был заключен договор купли-продажи магазина, а также то, что в расписках было указано, что деньги Рафаэль Петросян брал якобы в долг у Набиева, а не за магазин. Также выяснилось много других интересных моментов, которые потерпевшая в собственном рассказе скрыла. Главное обстоятельство касалось того, что в 2003 году Наталья Ботева стала единственным владельцем спорного магазина.
— Как 20 июля 2001 года ваш брат распорядился этим зданием магазина и участком? — обратился к потерпевшей адвокат одного из подсудимых Роман Карпинский.
— Я вам не смогу ответить на этот вопрос, я занималась только торговлей,— ответила сестра погибшего Набиева.
— А имя Метелкин Игорь Вячеславович вам о чем-нибудь говорит?
— Да, я его знаю.
— Так какие были взаимоотношения у вашего брата и Игоря Метелкина? Что у них произошло 20 июля 2001 года?
— Ах да, Салман продал ему магазин,— неожиданно вспомнила потерпевшая.
— Скажите, а как Метелкин распорядился этим магазином?
— Он продал его мне,— неохотно призналась потерпевшая.— Вернее, мы с ним создали ООО «Дэн», и Метелкин передал магазин в уставный капитал этого общества.
Примечательно, что, по версии следствия, Набиева убили именно потому, что он был собственником этого помещения и не хотел возвращать его другим людям.
После указанных в суде обстоятельств эта версия уже не выдерживает никакой критики. По решению суда 2004 года вернуть магазин семье Петросян должно было именно ООО «Дэн» в лице Натальи Ботевой, а не Салман Набиев.
«По результатам этих двух допросов не подтвердился мотив, который вменяется обвинением,— комментирует адвокат Роман Карпинский.— Мотив заключается в том, что Набиев якобы препятствовал завладению магазином в Новороссийске. Но на момент убийства Салман Набиев не являлся ни фактическим, ни юридическим собственником магазина».
Надо отметить, что показания и этой потерпевшей в суде противоречат более ранним показаниям, данным в ходе предварительного следствия. В 2009 году Наталья Ботева также ни слова не сказала о Сергее Зиринове. Она, как и Людмила Мченская, упоминала о другом человеке, Андрее Космаче, который после убийства «приходил в магазин и говорил, что теперь он будет хозяином магазина».
Обе потерпевшие заявили со стороны Набиевых баснословные гражданские иски — по 576 млн руб. каждая. После этого они дали показания в суде против Сергея Зиринова.
«Прокуроры заранее убедили потерпевших, что будет обвинительный приговор»,— заявила в одном из интервью адвокат Анна Ставицкая.
Однако пока доказательства стороны обвинения против Сергея Зиринова выглядят неубедительно. Все обвинение стороны защиты держится на показаниях одного ключевого свидетеля — уже осужденного Дмитрия Сапожникова. Его показания изобилуют нестыковками и противоречиями, о чем сторона защиты неоднократно заявляла в суде. А на днях стало известно еще одно обстоятельство: адвокат Дмитрия Сапожникова подал в суд ходатайство, в котором заявил о пытках его подзащитного во время предварительного следствия и о нарушении прав в судебном процессе. Адвокат Алексей Игнатьев указал, что на следствии Сапожникову дали адвоката по назначению. Этим адвокатом оказался бывший коллега краснодарских следователей Виктор Бурцев. В ходатайстве сказано, что защитник Бурцев во время допросов Сапожникова «подсказывает, направляет в нужное русло показания Сапожникова Д. А. При этом уровень его осведомленности позволяет предположить, что либо Бурцев мог лично присутствовать при описываемых событиях, либо обладает сверхчеловеческими, паранормальными способностями, раз уж фактически дает показания за обвиняемого».
Помимо этого, в ходатайстве есть имена сотрудников УФСБ по Краснодарскому краю, которые посещали камеру свидетеля, и даты, когда они это делали. Адвокат также прикрепил к ходатайству фотографию из паспорта Дмитрия Сапожникова (напомним, что Сапожников на момент ареста жил по паспорту Шолохова и после ареста ему был оформлен законный паспорт), сделанную во время следственных действий. Она указывает на наличие следов от пыток. У Сапожникова гематомы левого и правого глаз, ссадины на щеках и шее. Его лицо выглядит опухшим. Адвокат делает вывод в ходатайстве, что эти пытки применялись к нему с «целью получения необходимых следствию показаний, которые впоследствии были оглашены стороной обвинения в настоящем процессе». Алексей Игнатьев также указывает, что, несмотря на то что на судебном процессе Сапожников находился в зале в статусе свидетеля, на него надевали наручники и приводили под конвоем. Он уверен, что это было сделано для манипуляции коллегией присяжных.
О предыдущих событиях в процессе Сергея Зиринова читайте www.kommersant.ru/doc/2842270, www.kommersant.ru/doc/2835911, www.kommersant.ru/doc/2812077, www.kommersant.ru/doc/2806899.