В четверг в Лондоне на 70-м году жизни умер от рака Алан Рикман, он же профессор Северус Снегг, двуличный директор школы Хогвартс в эпопее о Гарри Поттере. Одним из первых свою печаль выразил Джереми Корбайн, лидер Лейбористской партии, активистом которой был покойный актер.
Фото: Olivia Harris/Files, Reuters
Избежать ловушек, привычно уготованных Голливудом гостям из Европы, Рикману помогали верность заветам лучшей в мире британской актерской школы, чувство абсурда и обретенное с детства нежелание «плыть по течению». Отец-рабочий умер, когда ему было всего восемь лет: он упорно выбивался в люди, окончил Королевский колледж искусств и мог бы вести приятное существование лондонского дизайнера. Но в 26 лет начал все сначала, поступив в Королевскую академию драматических искусств. Бродвей пал к ногам Рикмана, увидев его в камзоле маркиза Вальмонта из «Опасных связей» Шодерло де Лакло. Тут его и подкараулил Голливуд с «предложением, от которого невозможно отказаться». На «фабрике грез» Рикман, уже десять лет время от времени снимавшийся на родине, дебютировал ролью незабываемого террориста Ганса Грубера в «Крепком орешке» (1988) Джона Мактирнена. Но вовремя понял, что Голливуд уже запрограммировал его на амплуа «еврозлодея», что Рикмана никак не устраивало.
Больше никаких Груберов он себе не позволял. Его Ноттингемский шериф в «Робин Гуде, принце воров» (1991) Кевина Рейнольдса был слишком живописен для голливудской черно-белой картины мира. А гнилой до мозга костей руководитель предвыборного штаба фашизоидного кантри-певца в «Бобе Робертсе» (1992) Тима Роббинса сыгран в лучших традициях злой и проницательной американской политической сатиры. Своим неожиданно ошеломительным успехом фильм Энга Ли по роману Джейн Остин «Разум и чувства» (1995) во многом обязан исполнению Рикманом роли благородного полковника Брэндона: два «чужака» — режиссер и актер, объединив свои усилия, показали Голливуду, что такое классическая экранизация классической книги.
Но, похоже, Рикмана традиционалистское кино не слишком интересовало — традиции ему хватало и в театре. Он был благосклонен к независимому, эксцентричному, если не откровенно провокационному, кино. Сразу после «Орешка» он сыграл в забавной комедии Энтони Мингеллы (еще не прогремевшего «Английским пациентом») «Искренне, безумно, сильно» (1991) призрака, не только навещающего свою безутешную подругу, но и притаскивающего к ней с того света ватагу друзей. В забубенно хулиганской «Догме» (1999) Кевина Смита — ангела Метатрона. Его посланца небес исчерпывающе характеризовало уже то, что новыми пророками он назначил пресловутых смитовских обалдуев Джея и Молчаливого Боба. Общий язык Рикман нашел и с Тимом Бертоном, оригиналом с викторианскими заморочками. В «Суинне Тодде» (2007) он был судьей Терлином, мстительная ненависть к которому, собственно говоря, и подвигла героя Джонни Деппа на душегубство и пропаганду каннибализма. А в «Алисе в стране чудес» (2010) Рикман не отказал себе в удовольствии озвучить роль курящей гусеницы, «де-юре» засвидетельствовав верность британскому абсурдизму.
Был он еще и одним из актеров, которым по плечу перевоплощение в любых героев любых времен и народов. Но, в отличие, скажем, от наделенного тем же даром Жерара Депардье, Рикман «брал» не клокочущей энергией, а сдержанным вживанием в кожу своих героев: даже Распутина в фильме немецкого провокатора Ули Эделя (1996). В его «портретной галерее» — контрастные персонажи: врач-авантюрист Месмер, первый президент Ирландии Имон де Валера, создатель рок-н-ролльного клуба CBGB Хилли Кристал, Рональд Рейган и Людовик XIV в режиссерской работе самого Рикмана «Маленький хаос» (2015). Последней его ролью стала роль в «Оке небесном» Гейвина Худа. Рикман, напоследок подтвердив верность еще и британской социальной традиции, сыграл генерала, отвечающего за связь между армией и обществом в щекотливом деле о дронах-убийцах, вполне по-человечески и слишком часто ошибающихся с выбором мишени.