Патриарх Кирилл встретится с папой римским Франциском. Об этом сообщил председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион. По его словам, встреча состоится 11-12 февраля на Кубе. По данным агентства Reuters, патриарх и понтифик обсудят вопросы двусторонних отношений и международной политики, а также подпишут совместную декларацию о будущих отношениях между Ватиканом и РПЦ. Историк, ватиканист Алексей Юдин ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Петра Косенко.
Фото: Михаил Палинчак/Pool, Коммерсантъ
— Гром среди ясного неба?
— Гром такого отложенного действия, что ли. О встрече говорили очень давно, еще в понтификате Иона Павла I, и в патриаршество Алексея II, потом понтификат Бенедикта ХVI, соответственно, со сменой патриаршества. Так или иначе, эта встреча — историческая необходимость. Однако не были соблюдены условия — прежде всего, это условия с православной стороны. Ну, мы помним, были конфликты, украинский конфликт…
— Причем конфликт этот с какого собора, с тысяча какого года, когда мы расплевались?
— Нет, никаких соборов там не было. Кстати, о соборе стоит сказать сейчас, потому что в этом году, будем надеяться, наконец состоится всеправославный собор. Тоже целая история в православном мире. Эта встреча между представителем русской православной церкви и главой римской католической церкви происходит именно в перспективе этого всеправославного собора. Здесь такая аналогия историческая, кода шел второй Ватиканский собор — это последний собор у католиков, во время собора состоялась тоже уникальная встреча папы Павла VI и патриарха Афинагора Константинопольского, что заметно сказалось на развитии православно-католических контактов, но тогда православная Москва была в стороне. А в нашем случае эта встреча уже во многом как-то перестраивает систему отношений между православным миром и католической церковью — это вот любопытно.
— Прошу прощения, что перебиваю, Алексей Викторович, но если мы вспоминаем историю, с 1054 года, если мне не изменяет память, идет речь о церковном расколе между православными и между католиками, правильно?
— Изменяет. Это впоследствии события 1054 года — личный конфликт папского легата и константинопольского патриарха — стали интерпретировать как раскол. Хотя эту проблему решили в 1665 году, что это были именно взаимные анафемы, скажем, наложенные на конкретных лиц. Церквей анафемы не касались.
— То есть с 1665 года эти анафемы аннулированы как бы, получается?
— Даже не аннулированы, а было сказано так: «Изъято из памяти церкви». Понимаете, не денонсированы юридически, а сказали: «Все, ребята, забудьте». Это не имеет никакого значения, это такое очень тонкое историческое решение. Но тогда к этим решениям, а это были решения как раз и Рима, и Константинополя, Москва не была никак причастна. Было сказано: «А это ваше личное дело, вы и решайте». Там все очень тонко, понимаете, в этих материях, связанных с историей религии.
— Хорошо, но в любом случае, если мы говорим о перспективе встречи, намеченной на 12 февраля, это же буквально на днях произойдет, — это действительно историческое событие, мы можем так с вами говорить?
— Безусловно.
— Какую-то определенную роль играет место встречи, все-таки Куба, с одной стороны?..
— Интересное наблюдение.
— Нейтральная территория, в некотором смысле, а в другом смысле все-таки Куба — это один из оплотов католицизма?
— Аккуратненько, да, будем с этим. Традиционно после папской колонизации это стало католической страной — сначала колонией, потом страной. Еще со времени прошлых невстреч между московскими патриархами и римскими папами обсуждался вариант третьей страны. То есть не Ватикан-Рим, не Москва — то есть не папа сюда едет, не патриарх туда едет, — а третьи страны, преимущественно европейские — Венгрия, например, или Австрия. А сейчас это уже латиноамериканская страна. Папа на этой территории только что был: мы помним его визит с Кубы в Соединенные Штаты. Это Латинская Америка. Сам папа — латиноамериканец, аргентинец. Здесь очень интересно так все получается.
— Давайте вспомним, опять же, предыдущий визит папы на Кубу де-факто совпал со снятием американского эмбарго с острова Свободы.
— В этом смысле ватиканская дипломатия сыграла свою роль весьма заметно. Безусловно, это так.
— Понятно. Есть один важный нюанс, на который стоит, мне кажется, тоже обратить внимание. Это заявленная совместная декларация двух предстоятелей относительно главной заявленной темы — одной из главных тем является гонение на христиан. Две церкви таким образом пытаются, по крайней мере, для массового пользователя показать те точки, на которых две церкви могут мало того что найти общий язык, но еще и совместно поработать. Так ли это?
— Безусловно, это очень интересная проблема, которую называют христианофобия. Даже термин такой есть. То есть и та, и другая церковь уже заявляли о своей озабоченности христианофобией в мире. Не только в странах с минимальным христианским присутствием, но даже и в Европе. Здесь, безусловно, эти позиции сходятся. Смотрите, какая перемена: если в нулевые годы был найден такой компромиссный вариант — это бесконфликтные темы, для общего обсуждения, пока не говорилось о схождении интересов, то в нашем случае, уже в перспективе будущей встречи, которую мы обсуждаем, это ясные, общие темы.
— Понятно.
— То есть это явный прогресс.
— И еще один короткий вопрос: как, с точки зрения церковных правил, будет выглядеть эта встреча? Уже сейчас можно понять, как папа римский и московский патриарх будут приветствовать друг друга?
— Конечно, разрабатывается протокол, это обязательно. Но немножко зная нынешнего римского понтифика, могу сказать, что это человек, который легко выходит за рамки протокола. То есть возможна неожиданность. Не только объятия, традиционные, наверное, для христиан, но, может быть, какие-то более интересные знаки спонтанного выражения сочувствия, внимания, любви, приязни. В общем, возможны сюрпризы.