Фото: Soheila Sokhanvari Image courtesy of the Saatchi Gallery, London
Фото: Stephen White, 2015 Courtesy of the Saatchi Gallery, London
Фото: Mequitta Ahuja, 2012 Image courtesy of the Saatchi Gallery, London
Фото: © 1989 by Guerilla Girls
Фото: Li Peng/Xinhua/ZUMAPRESS.com
Фото: © 2012 Cindy Sherman
Фото: Photo by Vittorio Zunino Celotto/Getty Images
Свое 30-летие Saatchi Gallery — одна из самых влиятельных британских галерей — решила отпраздновать в женской компании. На юбилейной выставке "Жизнь в шампанском" были представлены работы 14 современных художниц. Им — от 20 до 50 лет, они живут в разных странах, работают в разных жанрах, придерживаются разных политических взглядов, исповедуют разные религии. Общее у них только одно: все они — женщины. Какие темы их интересуют? Самые разные — от социально-политических до бытовых, и, конечно, феминистских. Говорят они обо всем этом иногда язвительно, часто с иронией, но спокойно, без надрыва. "Жизнь в шампанском" — это не бунт амазонок, а конструктивный разговор. Южнокорейская художница Сеун Ах Пайк делает свое тело одновременно и объектом, и субъектом искусства. Рулоны сырых холстов телесного цвета, сползающих по стене, выглядят как настоящая кожа. На них — части тела художницы, которые она рисует так, как их видит: икры мощные, как у футболиста, потрескавшиеся пятки, свежие морщины, на маленькой груди торчат соски, большие руки. Ни один "Инстаграм" не выпустил бы такое без фильтров, а жаль.
Об агрессивном влиянии технологий и массовой культуры говорит и американка Джулия Уочтел, ставя знак равенства между Минни Маус и Ким Кардашьян. Англичанка Стефани Куэйл работает на ферме, только коров она не доит, а лепит из глины, попутно размышляя о том, насколько далеко мы ушли от животных. Скульптуры ее выглядят так человечно, что понятно: ушли недалеко. Как бы легкомысленно и невинно ни выглядели скульптуры Сохейлы Соханвари — в Saatchi она усадила чучело лошади на резиновый мяч,— рассказывают они чаще всего о политике ее родного Ирана, говорить о которой можно только на языке магического реализма. "Художественными" переводами занимается и Маха Маллух из Саудовской Аравии. Арабские лирические поэмы VI века — касыды — она выложила из сотни старых кастрюль. Называется ее инсталляция "Пища для размышлений".
Элис Андерсон. "Bound"
Фото: Steve White, 2015 Courtesy of the Saatchi Gallery, London
Впрочем, по сравнению с ретроспективой Айдан Салаховой, которая проходила одновременно на верхнем этаже Saatchi Gallery, это все вегетарианские блюда. У "Откровений" отчетливый посыл: женщины должны понимать свои желания, принимать их и отстаивать свое право на их реализацию. На выставке собраны работы последнего десятилетия, за которое Салахова от живописи перешла к скульптуре: ее альбомные рисунки из серии "Персидские миниатюры" будто бы ожили в мраморе и граните. Центральная фигура — женщина в парандже. И если в "Диане" (2006) видны только глаза, да и то на черном фоне их еще надо поискать, то в "Двойственности" (2015) женщина предстает во всей красе. Обнаженное тело полно решимости, взгляд направлен вперед, но ей нет никакого дела до сидящего у нее в ногах мужчины. Он тоже не решается на нее взглянуть. В мире Айдан женщины, похоже, победили, но в арт-мире до победы еще далеко.
Официальным объявлением феминистской войны считается эссе Линды Нохлин "Почему не было великих женщин-художниц?", опубликованное в 1971 году в журнале Art News. В том, что нет женщин-художниц, равных Микеланджело или Рембрандту, она винит и общество, которое "обескураживает всех (в том числе женщин), кому не посчастливилось родиться белым, принадлежать предпочтительно к среднему классу и, главное, быть мужчиной", и элитистское устройство институциональных структур, где для женщины не предусмотрено место среди профессиональных художников. Не было ей места и в художественных школах, точнее было — в качестве натурщиц. Журила Нохлин и самих женщин — за нерешительность. Тут все и началось. Воинствующие феминистки объединялись в движения вроде Woman Artist in Revolution, а существующие до сих пор одиозные "партизанки" Guerrilla Girls требовали установления музейного равноправия, просили пятьдесят на пятьдесят.
Джулия Уотчел. "Champagne Life"
Фото: Julia Wachtel, 2014 Image courtesy of the Saatchi Gallery, London
Получилось меньше. Существуют разные, но чаще всего встречаются такие: 30%. Столько женщин-художниц участвовало в последней Венецианской биеннале (кстати, в 2017 году куратором главного арт-смотра в мире назначена женщина — француженка Кристин Масель). Столько же их представлено в американских и британских коммерческих галереях. В среднем около 30% занимают и сольные женские экспозиции в расписаниях мировых музеев. В Нью-Йорке лидирует Whitney Museum: с 2007 года в нем было проведено 29% персональных выставок художниц. Продуктивно поработал и Guggenheim: 14% в 2014 году, тогда как еще в 2000-м он не давал женщинам исполнять главные партии. MoMA уверенно держит планку 20%, однако в залах с постоянной коллекцией художницам приходится довольствоваться скромными 7%. Во Франции феминистские настроения — это явления скорее стихийные: Центр Помпиду приводит цифру в 16% — с 2007 года, но за последние пару лет из женских проектов можно вспомнить разве что ретроспективу Моны Хатум. А вот галерее Jeu de paume скоро можно будет предъявлять обвинение в притеснении мужчин: художницам здесь посвящают 40% выставок. Столько же — у лондонской Whitechapel. Ею руководит Ивона Блазвик — влиятельная фигура в арт-мире, борец за права женщин и соучредитель Max Mara Art Prize. Эта премия — совместный проект итальянского дома моды Max Mara и галереи Whitechapel, призванный поддержать молодых британских художниц. Конкурс проходит раз в два года. Победительницы получают полугодовую стажировку в Италии, выставку в Лондоне и в Collezione Maramotti в Реджо-Эмилии. Их работы фонд Марамотти приобретает в свою коллекцию — это пропуск на большую арт-сцену. Так, например, произошло с французской художницей, живущей в Лондоне, Лор Провост. В 2011 году она получила приз Max Mara, а спустя два года работа, которую она создала в Италии, была выдвинута на Turner Prize, одну из самых престижных премий мира, и с легкостью обошла более статусных участников.
Выставочная активность художника — одно из главных слагаемых рыночного успеха. И пусть директора больших государственных музеев всячески открещиваются от арт-рынка, в итоге они все равно играют в той же команде. В рейтинге продаж на сайте Artnet тройку лидеров в мировой женской сборной уже второй год возглавляет американка Кэди Ноланд: ее политизированная скульптура "Bluewald" (1989) в мае на нью-йоркских торгах Christie's ушла за рекордные $9,8 млн. Следом — японка Яйои Кусама: белоснежное полотно "White No.28" было куплено на Christie's за $7,1 млн. На третьем месте — Синди Шерман, чья серия портретов "Untitled Film Stills" (1977) принесла $6,7 млн. Но даже если девушки скинутся, им все равно не хватит денег, чтобы купить самого дорого мужчину: $58,4 млн стоит надувная оранжевая собака, "Ballon dog (Orange)", Джеффа Кунса. Аукционы остаются территорией, где правят мужчины: они там продаются, продают и покупают. В сотне самых продаваемых художников по итогам 2015 года — всего пять женщин. В этом контексте первые полностью "женские" торги (Яйои Кусама, Жермен Ришье, Луиза Берлявски-Невельсон, Карла Аккарди и Дадамайно), которые провел в феврале лондонский аукционный дом Bonhams,— важная веха в борьбе за равенство.
Где женщины здорово потеснили мужчин, так это на руководящих постах. За последние десять лет они отвоевали руководящие позиции в самых престижных галереях и музеях, на ярмарках и биеннале, а мужчина-куратор так и вовсе стал вымирающим видом. Для сравнения: в 2005 году 32% американских музеев имели женщин-руководительниц, сегодня их уже 42,6%. И если в США музейные гранды с многомиллионными бюджетами все еще во власти мужчин, то в России главные государственные музеи давно и без боя сдались женщинам: Ирина Антонова и Марина Лошак в ГМИИ имени Пушкина, Елена Гагарина в музеях Московского Кремля, Ирина Лебедева и Зельфира Трегулова в Третьяковской галерее.
4, 5 и 6 марта состоится международный викимарафон Art+Feminism. Его участники — волонтеры со всего мира, борцы за гендерное равенство — будут править статьи в "Википедии" и создавать новые, чтобы заполнить пробелы в истории женского искусства. В акции принимают участие музеи, библиотеки, университеты США, Канады, Мексики, Южной Америки, Африки, Азии и Европы, в Лондоне — это, например, Tate Britan, в Париже — Государственные архивы. Россию феминизм вновь обошел стороной: от нашей страны будет всего один волонтер — Александр Родченко. Его рекламный плакат "Ленгиз. Книги по всем отраслям" стал главной афишей викимарафона. И кстати, Родченко работал в паре со своей женой, "товарищем-вещью" Варварой Степановой. Вместе они создавали новый быт для новой жизни, а все гендерные вопросы решались просто: надели одинаковые комбинезоны, и нет разногласий.