Как разделится Афганистан (КАРТА)
Победители и побежденные в последней афганской войне известны. Однако, как уже писала "Власть" (см. #43 от 30 октября 2001 года), главным победителем станет тот, кто встанет у руля государства. Хотя основные претенденты известны (см. справку), окончательной ясности в том, кто и как будет управлять страной, по-прежнему нет. Как до конца не понятно и то, каким, собственно, должно быть государственное устройство Афганистана, чтобы в раздираемой этническими, религиозными и клановыми противоречиями стране наконец-то воцарился мир.
Почти месяц назад "Власть" написала о разногласиях между Вашингтоном и Москвой в вопросе о будущем Афганистана (тогда США выступали за включение в новое правительство Афганистана "умеренных талибов", а Россия высказывалась в том духе, что умеренными талибы не бывают). Казалось, дело идет к конфликту. Однако проблема разрешилась сама собой — после того как выглядевшее монолитным движение "Талибан" стало стремительно распадаться. Одни талибы примкнули к победителям, чтобы выжить (привычная для Афганистана практика), другие, несломленные, обречены на физическое истребление (в основном это не афганцы, а иностранцы — пакистанцы, арабы, чеченцы).
После того как талибы утратили поддержку масс и перестали выглядеть представителями пуштунского большинства, стало ясно, что и спорить о них нечего. Что и подтвердила недавняя встреча президентов США и России Джорджа Буша и Владимира Путина.
Похоже, сегодня всех устраивает весьма обтекаемая формула "широкого представительства", которая подразумевает создание в Афганистане сильной и дееспособной власти, представляющей интересы всех граждан страны, что должно исключить возможность узурпации власти той или иной группировкой. При этом внешне все выглядит так, словно мир и не навязывает Афганистану свою модель примирения, а лишь создает благоприятные условия, чтобы это сделали сами афганцы. "Мы не собираемся заниматься национальным строительством в Афганистане",— заявил на днях Джордж Буш.
Однако здесь и начинается самое трудное. Выясняется, что формула "широкого представительства" столь же бесспорна, сколь и неконкретна. В самом деле, на каких аптекарских весах взвесить долю каждой из сторон, чтобы это устроило всех и при этом не вызвало очередного взрыва? Создается впечатление, что, демонстрируя желание решить афганскую проблему всем миром раз и навсегда, мировые и региональные державы стремятся к тому, чтобы протащить в руководство "нового возрожденного Афганистана" как можно больше своих людей — людей, присутствие которых позволит тем или иным странам решать свои проблемы и только потом, может быть, проблемы Афганистана.
К примеру, Индия, поддерживающая "широкое представительство", вкладывает в это понятие идею максимально широкого представительства в новых органах власти лидеров Северного альянса — злейших врагов Исламабада. Северный альянс никогда не простит Пакистану создание движения "Талибан", и в Дели это прекрасно понимают. Индии выгодно, чтобы под боком у пакистанского президента Первеза Мушаррафа был дружественный ей и недружественный Исламабаду режим. В свою очередь, Пакистан, поддерживающий, как и Индия, идею "широкого представительства", преследует прямо противоположные цели. Президент Мушарраф хотел бы максимального представительства в руководстве Афганистана "умеренных талибов" (если бы это было возможно) или дружественных Пакистану пуштунов, чтобы новый Афганистан стал его козырной картой в игре с индийцами, а не наоборот.
Казалось бы, исчезновение с политической карты талибов должно было заметно ускорить процесс консолидации афганской нации. Однако все происходит наоборот. Утрата общего врага в лице талибов, который до последнего момента хоть как-то вынуждал Северный альянс сохранять единство, еще больше расшатывает и без того непрочную коалицию.
Что касается пуштунов, то здесь ситуация та же. Многие пуштунские полевые командиры враждуют между собой, и им будет весьма трудно договориться, кто будет представлять их в новом руководстве страны.
Словом, весьма вероятно, что попытка создания в Афганистане единого государства с сильной централизованной властью обречена на провал.
Самым решительным противником раскола Афганистана и сторонником сохранения его в качестве единого, сильного государства традиционно выступал соседний Пакистан, исходя опять-таки из своих национальных интересов. Создание на территории нынешнего Афганистана пуштунского государства означало бы резкое усиление центробежных тенденций в самом Пакистане и, как всегда считалось в Исламабаде, представляло бы прямую угрозу его целостности. Живущие в Пакистане пуштуны наверняка пожелают объединиться со своими собратьями в едином "великом Пуштунистане".
Тем интереснее, что именно в Пакистане недавно разгорелась дискуссия по поводу альтернативного варианта постталибского урегулирования. Ее смысл сводится к тому, чтобы не пытаться любой ценой "поженить" в коалиционном правительстве враждующих между собой политиков, чтобы не сшивать суровой ниткой расползающиеся разноцветные лоскутки этнической карты Афганистана, а позволить им отдалиться друг от друга на почтительное расстояние. Это может смягчить или устранить существующие религиозно-политические и межэтнические трения.
Сторонники альтернативного сценария, которые существуют не только в Пакистане, предлагают заменить созданный талибами Исламский Эмират Афганистан новым государственным образованием конфедеративного толка. В результате на карте мира могут появиться еще одни США — Соединенные Штаты Афганистана.
Строго говоря, нельзя утверждать, что это абсолютно новая идея. Она вытекает из самой специфики афганского государства, различные части которого всегда существовали сами по себе. Так было задолго до появления талибов и Северного альянса. При этом в пользу децентрализации говорит ряд важных факторов — не только этнических, религиозных, но и природных. Если посмотреть на физическую карту Афганистана, можно заметить, что она напоминает перевернутую тарелку: в центре — горная гряда, от которой в разные стороны расходятся ущелья. Каждая провинция — это и есть ущелье, и они изолированы друг от друга.
Сегодня концепция децентрализации, или расчленения, Афганистана, остававшаяся невостребованной многие годы, актуализируется. Когда влиятельная пакистанская газета The News в редакционной статье заявила, что Афганистан во имя его спасения нужно не объединять, а разъединять, это предложение вызвало огромный резонанс как в коридорах пакистанской власти, так и в кругах интеллигенции. Одни осудили идею как крамольную, другие сочли ее радикализм вполне уместным.
"Афганистан не будет разделен. Несмотря на существующие между ними разногласия, по этому вопросу все афганцы придерживаются единого мнения. О 'балканизации' страны не может быть и речи",— категорически отверг публикацию The News официальный представитель пакистанского МИДа Азиз Хан. Не менее решительно высказался и один из отцов движения "Талибан" — пакистанский генерал Насирулла Бабар (кстати, пуштун по национальности): "Никто из афганцев не поддержит эту идею". Противники идеи Соединенных Штатов Афганистана приводят и экономический аргумент: дескать, пуштунское большинство никогда не согласится на раздел Афганистана, потому что ему он невыгоден. Ведь 80% бывшего промышленного потенциала и природных ресурсов страны, включая энергоресурсы, находится на севере Афганистана, населенном нацменьшинствами. Здесь же находится 60% сельхозугодий. Поэтому проживающие на юге пуштуны будут пытаться любой ценой подчинить себе север страны.
С позицией официального Исламабада и аргументами скептиков спорит бывший глава внешнеполитического ведомства Пакистана Сартадж Азиз, тоже, кстати, пуштун по национальности: "Мирный Афганистан может быть только конфедерацией. Сегодня это реальность, с которой нельзя не считаться: таджики и узбеки не хотят, чтобы ими кто-то правил. Однако для создания Соединенных Штатов Афганистана необходимо проделать длинный, трудный путь. Сейчас самое важное — не спорить о том, какой должна быть степень автономии, а создать функциональное правительство, которое затем предоставит автономию провинциям". Главный редактор The News Шахин Себхаи считает, что даже из прагматических соображений официальному Исламабаду выгоднее, чтобы Афганистан был конфедерацией или распался на несколько частей: "Неужели лучше иметь недружественный нам Кабул, который будет представлять всю страну, чем иметь недружественной только ее северную часть, в то время как южная, где проживают пуштуны, будет вполне лояльной? Причем дружественное правительство на юге не только создаст условия для мира, но и обеспечит безопасность торговых путей в Центральной Азии".
В пакистанской прессе описываются три варианта раздела (или переустройства) Афганистана. Первый — создание страны пуштунов на юге и востоке и страны меньшинств (таджиков, узбеков и хазарейцев) на севере и востоке. Второй — создание наряду со страной пуштунов отдельных образований для таджиков, узбеков и хазарейцев. Третий — сохранение единого государственного образования — Соединенных Штатов Афганистана, в котором все провинции будут пользоваться значительной автономией.
Если бы эта дискуссия развернулась только в Пакистане, ей, возможно, не следовало бы уделять столько внимания. Однако на днях в американской прессе появилась весьма симптоматичная утечка. Журнал US News and World Report сообщил, что "американские официальные лица" (кто именно, в публикации не указано) не исключают варианта, при котором Афганистан будет "слабой федерацией" (loose federation) — со слабым центральным правительством и передачей широких полномочий региональным и племенным лидерам.
Утечку мгновенно растиражировали издания региона, усмотрев в ней готовность Вашингтона в случае провала идеи создания единого Афганистана пойти по другому пути. Судя по всему, изначально готовы к такому повороту событий и другие ключевые игроки в "афганской партии". Россия, Индия и Иран выступают против расчленения Афганистана, однако при этом поддерживают национальные меньшинства, с главенством которых никогда не согласятся пуштуны.
Судя по всему, последнее слово будет за Соединенными Штатами. А для них главное не то, каким будет устройство Афганистана, а останется ли эта страна с ее бесконечными пещерами, туннелями и т. д. пристанищем для террористов. Чтобы этого не произошло, как пишет US News and World Report, в течение ближайших 10 лет необходимо потратить на Афганистан $1 млрд. Причем, как отмечает журнал, деньги будут направляться напрямую региональным и племенным лидерам. То есть, если называть вещи своими именами, их хотят просто перекупить у потенциальных бен ладенов.
У Вашингтона, кстати, есть опыт "миротворчества", который можно использовать в Афганистане,— Дейтонский мир, реализованный в Боснии. Боснийский сценарий предполагает создание центрального правительства со слабыми полномочиями и делегирование большей части власти национальным образованиям. При этом вся государственная машина функционирует под контролем международных миротворцев, а фактически оккупационных властей. А ведь в Афганистан разные страны тоже собираются направить внушительный военный контингент.
СЕРГЕЙ СТРОКАНЬ
 |
|
