Вчера президент России Владимир Путин приехал в МИА "Россия сегодня", чтобы поздравить коллектив с юбилеем, и неожиданно появился на презентации книги немецкого журналиста Хуберта Зайпеля "Путин. Логика власти". С литературными подробностями — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В МИА "Россия сегодня" ждали Владимира Путина и не скрывали этого.
В конференц-зале, куда он должен был зайти, чтобы поздравить коллектив с 75-летием, шел медиафорум с привлечением, по представлениям организаторов, большого количества стран.
— Есть ли в европейских странах законодательство,— спрашивал модератор,— которое регулирует публикации в соцсетях? На основе чего там вообще принимаются решения?!
Смысл ответа сводился к тому, что законодательство есть, но оно ничего не меняет и изменить не может, потому что свобода слова в соцсетях — это больше, чем свобода слова.
— Европейцы не доверяют своим СМИ,— убежденно констатировал ведущий.— Может быть, речь идет о цензуре?
В предположении содержалась очевидная доля надежды.
Директор Македонского информационного агентства начинал сыпать примерами, как будто только и ждал этого вопроса (впрочем, не исключено, что именно его он и ждал). Тревога за соблюдение критически важных для западного общества ценностей усиливалась с каждой секундой.
Между тем участникам дискуссии следовало готовиться к большему. Оставалось всего-то уже около часа до того момента, как на связь с медиафорумом из застенков посольства Эквадора в Великобритании выйдет основной любитель свободы слова Джулиан Ассанж.
По сведениям "Ъ", у организаторов было достаточно сил, чтобы пригласить в эфир и Эдварда Сноудена, но присутствие на публике примерно в одно время примерно в одном месте Владимира Путина и Эдварда Сноудена выглядело бы, видимо, слишком многообещающе (хотя мысленно, конечно, вместе постоянно).
В соседнем помещении вот-вот должна была начаться пресс-конференция Хуберта Зайпеля, немецкого публициста, который написал про Владимира Путина книгу "Путин. Логика власти". Дело в том, что господин Зайпель примерно два с половиной года назад вдруг появился в составе кремлевского пула и время от времени начал сопровождать Владимира Путина в его поездках. Цели свои он не афишировал, но они и так были ясны: полгода назад в Германии вышли документальные фильм и книга, сначала на немецком, а теперь и на русском. Причем Хуберт Зайпель в какой-то момент получил, без преувеличения, беспрецедентный допуск к Владимиру Путину: российский президент, по рассказам, был покорен знанием немецкого языка, которое продемонстрировал господин Зайпель, а также многообразием его внутреннего мира. Штука в том, что человек-то и правда хороший.
И вот теперь Хуберт Зайпель начинал пресс-конференцию в МИА "Россия сегодня", и что-то подсказывало, что Владимир Путин, зайдя поздравить сотрудников агентства с юбилеем, может обратить внимание на то, что в пресс-руме царит нездоровый ажиотаж, и неожиданно нагрянуть на пресс-конференцию (и ведь именно так, надо же, и случилось в конце концов).
А пока Хуберт Зайпель отвечал на вопросы, которые вполне можно было признать многочисленными. Он объяснил, например, что самое сильное впечатление от встречи с президентом России сложилось у него в августе 2014 года:
— Мы тогда как раз были в длительной поездке,— говорил немец,— и наконец доехали до Монголии.
Это могли подтвердить человек пятнадцать из присутствовавших в зале.
— В это время начались большие столкновения на востоке Украины, войска Порошенко попали в котел, Путин неоднократно связывался с президентом Украины, была договоренность, что украинские войска будут отведены, но они не воспользовались и стали прорываться... и тогда возникла идея "Минска-2" (в конце концов состоялся в Париже.— А. К.),— поделился господин Зайпель.
Помимо, кажется, его воли возникало впечатление, что он слишком много знал.
— Военное поражение украинцев создало возможность проведения переговоров. Следить за этим — вот это был самый захватывающий момент!
Таким образом, Хуберт Зайпель претендовал на место в истории — хоть маленькое, но свое. Это было место не участника, конечно, а свидетеля, но все-таки в VIP-ложе.
— Не пришлось ли вам сталкиваться с противодействием ваших коллег в Германии? — спрашивали его, и тоже не без надежды.
— Журналисты и политики,— оживлялся Хуберт Зайпель,— совершенно особая форма существ. Они используют друг друга (в контексте его общения с Владимиром Путиным это сообщение выглядело эксклюзивно. Впрочем, он сейчас вряд ли имел в виду его и себя.— А. К.). Каждый нужен друг другу, как валюта в общении с общественностью.
Хуберт Зайпель говорил сейчас быстро и с удовольствием. Он уже несколько минут так, кажется, и хотел занырнуть в русло тех политологических дискуссий, в которых он чудесно чувствует себя в Германии последние несколько месяцев после выхода книги и фильма, и наконец ему это, видимо, удалось.
— Мы, Россия и Германия,— продолжал он,— оказались в положении, когда мы находимся в состоянии обостренного рассмотрения друг друга. И как мы слезем с этого дерева, на которое забрались? Я не знаю...
Последнее признание лишний раз доказывало, что человек — хороший. Плохие знают.
Я спросил, почему в книге, которую удалось пока только пролистать, так мало прямых цитат из Владимира Путина. Это было, конечно, крайнее проявление мучившей меня профессиональной ревности. Но, с другой стороны, и в самом деле речь Владимира Путина в книге почти вся косвенная, и не очень даже понятно, он это говорит или думает или, например, Хуберт Зайпель. Ведь немецкий публицист обладал, по всем подсчетам, бесценным материалом. И, скорее всего, обладает до сих пор.
Хуберт Зайпель пояснил, что цитаты появились бы, если бы он готовил сборник речей Владимира Путина.
— Это был диалог,— добавил он,— мы играли другие роли, и мы их сыграли.
Кажется, Хуберт Зайпель до сих пор до конца не отдает себе отчета в том, что держал в руках или за что мог хотя бы ухватиться.
Немец начал подписывать книгу (я тоже успел), и тут, конечно, вошел Владимир Путин. Они очень удивились, увидев друг друга. Президент мельком посмотрел на книгу, спросил на немецком, сколько времени Хуберт Зайпель ее писал ("Почти два года..." — "О-о-о...") и сколько она будет стоить (и сам и ответил: "Видимо, один рубль..." — так он оценил, прежде всего, добавленную стоимость, которую сам вложил в ее создание).
Я спросил у президента, читал ли он книгу "Путин. Логика власти" (он мог бы уже полгода тому назад сделать это на немецком).
— Нет,— пожал плечами Владимир Путин.— Я вообще никаких книг про себя не читал.
— Что, вообще ни одной? — есть случаи, когда скромность бывает воинствующе ложной.
— Ни одной,— покачал он головой, с некоторым даже, такое впечатление, сожалением, а потом понял, о чем вопрос (в 2000 году вышла первая книга про Владимира Путина "От первого лица", в которой я участвовал вместе с Натальей Геворкян и Натальей Тимаковой).
— Ну, та, которую мы с вами писали?.. — вдруг оживился Владимир Путин.— Зачем же я буду ее читать? Ведь я ее надиктовывал!
Нет, он не вкладывал в слово "надиктовывал" никакого отрицательного смысла. Но и положительного тоже. Проблема была в том, что он не надиктовывал.
— "Надиктовывал" — это слишком сильно сказано,— я не мог не произнести этого.— Мы же разговаривали.
— Да, согласен,— Владимир Путин кивнул с обрадовавшей поспешностью.
Вот и о литературе поговорили.
Тут Владимир Путин снова обратил внимание на книгу Хуберта Зайпеля.
— Не знаю, зачем он это сделал...— сказал президент России.— Если он написал объективную книгу,— это одно. А если он написал ее, как хотели заказчики, то все у него будет хорошо.
Остается узнать, кто были заказчики.
Через несколько минут Владимир Путин уже поздравлял МИА "Россия сегодня" с юбилеем и рассказывал, "что такое журналистика сегодня":
— Она, по сути, мало отличается от того, какой была вчера. Это поиски правды,— пояснил президент России.
О том, как далеко могут завести эти поиски, он уж, конечно, не стал говорить в этот светлый день.