О том, почему Первая мировая война закончилась для России революцией и какие силы на самом деле погубили Российскую империю, "Огонек" поговорил с Борисом Колоницким, профессором факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге, ведущим научным сотрудником Санкт-Петербургского института истории РАН, членом редакционного совета международного проекта "Russia's Great War and Revolution, 1914-1922: The Centennial Reappraisal" ("Великая российская война и революция, 1914-1922: столетняя переоценка")
Фото: РИА Новости
Фото: eu spb.ru
— Каким было положение Российской империи на фронте в 1916 году? Грозило ли нам тогда военное поражение?
— Как известно, в 1916 году состоялось Брусиловское наступление, которое сначала было весьма успешным для российской армии, в ходе которого многие российские генералы и офицеры продемонстрировали свое высокое профессиональное мастерство. Но впоследствии, не решив всех поставленных задач, эта операция превратилась в бойню. Россия потратила очень большие ресурсы, провела дополнительную мобилизацию — все это способствовало росту социальной и политической напряженности. Сильны были и общественные разочарования: слишком много надежд возлагалось на это наступление. Так что воздействие Брусиловского прорыва на боевой дух страны оказалось неоднозначным. В целом же накануне Февральской революции русская армия была в неплохом состоянии. Немецкие разведчики говорили, что наши солдаты накормлены, одеты и обуты — таким свидетельствам можно доверять. Российская армия никогда не была так хорошо вооружена, как в это время. Все это правда. Вопрос заключается в том, какой ценой был достигнут такой уровень. Нужно понимать: Российская империя в 1916 году содержала самую большую армию в мире, что для не самой развитой страны, пусть и принимающей помощь союзников, было необычайно сложно. Чрезмерная нагрузка ложилась на внутренний рынок, на железные дороги.
— Вы упомянули, что союзники по Антанте оказывали России помощь. Она была ощутима?
— Разумеется. Помощь союзников во многом была решающей, России оказывали и экономическую, и продовольственную, и техническую помощь (хоть и не бесплатно), потому что были крайне заинтересованы в том, чтобы их союзник вел активные боевые действия. Например, критическое значение для нашей армии имела поставка стрелкового оружия — в 1915 году не хватало даже винтовок. Одно из первых слов, которое я узнал о Первой мировой войне от своего деда, который ушел на ту войну добровольцем, было "Арисака" — это название винтовки, которую союзная Япония продавала России (деду она очень нравилась). Только таких винтовок было завезено несколько сот тысяч, а были еще европейские модели. Тяжелая артиллерия со снарядами тоже в значительной степени поставлялась из-за рубежа. И не надо забывать о том, что Британия и Франция несли большие потери, прежде всего на Западном фронте. Говорить, что Россия только воевала, а союзники ничего не делали,— нельзя. Меня удивляет популяризация подобных утверждений в России, а также распространение их "зеркальных отражений" на Западе. Например, в трудах современного американского историка Шона Макмикена содержатся утверждения о том, что главной причиной войны стала деятельность коварных российских дипломатов, желавших утвердить контроль империи над черноморскими проливами, Россия-де чужими руками хотела решать свои проблемы, а британские солдаты гибли за чуждые им интересы... Это напоминает суждения некоторых отечественных публицистов — меняется лишь знак оценки, псевдоисторическая русофобия подменяется псевдоисторической англофобией.
— Могла ли Россия продержаться в войне до "победного конца", если бы обстоятельства сложились для нее более удачно? Могла ли устоять империя?
— Предположим, что Россия оказалась бы на мирной конференции в Версале в числе основных победителей: Франция, Великобритания, США, Италия, Япония и плюс Россия. Непонятно, как был бы решен польский вопрос, скорее всего, появилась бы независимая страна, то есть Россия потеряла бы часть своей довоенной территории. Как бы отреагировало на это общественное мнение России? И какой была бы восточная граница Польши? Россия могла бы получить часть Галиции, но стала бы держава от этого прочнее? Россия могла бы получить "турецкую Армению" и проливы. Укрепило бы это южные рубежи империи? Сколько бы стоила база в "Царьграде"? Как бы складывались отношения с новыми соседями (ведь Болгария и Греция тоже претендовали на этот город, а Турция наверняка мечтала бы о реванше)? И не следует забывать о внутренних проблемах держав-победительниц. Эпидемии, экономические и социальные проблемы, связанные с демобилизацией миллионов солдат, переводом народного хозяйства на мирные рельсы, инфляция. И огромные, завышенные ожидания населения: во время войны правительства, желавшие воодушевить своих граждан, обещали им благополучную жизнь после победы... Послевоенный социально-политический кризис тряхнул всех, не обошел он стороной даже благополучные США, обогатившиеся в годы войны. Для менее развитых стран ситуация была еще более сложной. Италию, например, называли "побежденной в лагере победителей", послевоенный кризис в конце концов привел там к установлению фашистской диктатуры. Казалось бы, явным победителем в войне была Британская империя. Но в Ирландии после окончания Великой войны начинается вооруженная борьба, появляется независимая Ирландская республика, и Британская империя теряет одну из наиболее значимых для себя территорий. Могла ли Российская империя, которая находилась в гораздо более сложном положении, чем Британская, имела на порядок больше внутренних конфликтов, оказаться в более благоприятном положении? Само пребывание в победившей коалиции не гарантировало хорошего будущего.
— Получается, что война неизбежно вела нас к революции?
— Я бы сказал, что многие процессы начала ХХ века вели к этому. Но война, конечно, все ускорила. Историки делятся на оптимистов и пессимистов, однако даже оптимисты (которые высоко оценивают модернизацию России накануне Первой мировой войны) считают, что после вступления империи в войну революции избежать было невозможно. Война определила форму протекания революции, придала ей то качество брутальности, которое нам хорошо известно. Множество мужчин в эти годы получили опыт применения насилия. Вместе с тем война сделала фактически невозможным использование армии как полицейской силы, чем очень ослабила способность режима защищаться. Известно, что Россия была полицейским государством, но парадоксально — она была полицейским государством с недостаточным количеством полицейских. Квалифицированная полиция — это очень дорого, поэтому в России часто для подавления каких-либо протестных выступлений (не обязательно политических) использовались вооруженные силы. Стороны конфликта привыкали к "маленьким гражданским войнам": по бунтовщикам стреляли, их кололи штыками и это считалось нормой. Но в годы Первой мировой войны армия стала воспринимать себя иначе, попытки использовать ее как полицейскую силу приводили к волнениям среди солдат, пришлось отказаться от этой традиционной тактики. Однако, замечу, я противник конструирования жестких причинно-следственных связей, которые так "мастерски" устанавливают конспирологи всех мастей. В советское время нам навязывали мысль о том, что все события дореволюционной России вели к революции. Однако вели ведь далеко не все. А есть телеология другого образца — что все революции, которые произошли в ХХ веке, неразрывно связаны с Первой мировой. Это тоже неверно.
Борис Колоницкий, профессор
Уязвимость нашего исторического сознания как раз в том, что мы часто рассматриваем Россию как какой-то остров, изолированный от всего мира
— Российская революция легко встраивается в ряд других революций ХХ века?
— Мне кажется, уязвимость нашего исторического сознания как раз в том, что мы часто рассматриваем Россию как какой-то остров, изолированный от всего мира. Многие искренне полагают, что если "внешний мир" на нас как-то и воздействует, то кривыми путями — с помощью заговоров, тайных обществ... При этом более широкий контекст воздействия просто уходит из виду. Мало кто, рассуждая о судьбах России в ХХ веке, вспоминает, что в 1911 году произошла революция в Китае. А ведь это событие имело глобальный эффект и стало фактором общей дестабилизации ситуации в регионе на многие годы. Мало кто вспоминает младотурецкую революцию, которая создала совершенно иную геополитическую ситуацию, приведшую к началу Первой мировой: сначала на Османскую империю напала Италия, а затем и ее балканские соседи. Балканские же войны существенно обострили международное положение. Не только войны порождают революции, но, как мы хорошо видим и сейчас, революции порождают войны... История, кстати, провела специально для нас очень интересный эксперимент, к которому мы мало присматриваемся. В ХХ веке в Европе была страна с набором проблем, похожих на российские, и при этом в Первой мировой войне не участвовавшая, даже обогатившаяся в ходе этого конфликта. Это Испания, которая сохраняла нейтралитет, что очень хорошо сказалось на ее экономике. Однако в1931 году в Испании происходит революция, которая уже к 1936 году перерастает в одну из самых жестоких гражданских войн ХХ века. Значит, объясняя все наши проблемы неудачами в войне или "происками Запада", мы попадаем мимо цели, смотрим слишком узко. Все империи в ХХ веке прекратили свое существование — все, даже те, которые вышли победителями в мировых войнах. Почему Российская империя должна была быть счастливым исключением? Откуда такая вера в существование "острова стабильности", ставшего жертвой заговорщиков? Необъяснимо.
— А как вы все-таки оцениваете степень влияния на нас "происков Запада", эгоистических интересов европейских партнеров в начале ХХ века?
— При рассуждениях о политике европейских партнеров очень многое вырывается из контекста. Когда говорят о "недоброжелателях" России, как правило, в первую очередь подразумевают Англию. Британских дипломатов всегда отличал жесткий расчет, они сами откровенно провозглашали, что у Великобритании нет постоянных союзников, а есть только постоянные интересы. Но они говорили о том, о чем прекрасно знали и дипломаты других стран. Члены Антанты, в том числе Англия, осознавали, что после решения одних проблем появятся другие и что их видение будущего в послевоенной Европе может разойтись с российским. В 1916 году у английской дипломатии была одна первостепенная задача — добиться того, чтобы Россия выполняла свои обязательства, действовала решительно и отвлекала на себя силы противника, это совершенно соответствовало интересам Британии, поэтому сознательно дестабилизировать ситуацию в России они никак не желали. В то же время союзники весьма боялись, что Россия заключит сепаратный мир с Германией. Поэтому предпринимали разные шаги, чтобы этого не допустить. Сейчас мы с уверенностью можем сказать, что и царь, и царица были настоящими российскими патриотами и желали скорейшей победы над Германией. Но в конце 1916 — начале 1917 года многие осведомленные современники считали иначе. Немало представителей российской политической элиты, включая опытных бюрократов, родовитых аристократов, офицеров Генерального штаба, полагали, что царица настроена германофильски, а некоторые воспринимали ее как "агента влияния". И для иностранных представителей такие взгляды не были тайной, поэтому они все большие надежды возлагали на российскую оппозицию. Очень важным фактором политической жизни в предреволюционный период были слухи о заговорах. Огромное количество людей увлеклось "шпиономанией", которую не самые дальновидные силы популяризируют и сегодня. Доходило до того, что в ставке Верховного главнокомандующего прятали документы, когда там находилась царица. Когда английские дипломаты или атташе наблюдали подобные убеждения у российских военных самого высокого ранга, что они могли подумать? Это только подкрепляло их худшие опасения. И противники России вносили свой вклад в распространение конспирологического сознания. Немецкие пропагандисты обращались к русским солдатам: вы воюете за Францию и Англию, а ваш царь готов заключить с нами сепаратный мир... Однако, прежде чем искать разрушающие следы действия таких пропагандистских материалов, полезно посмотреть на настроения самой российской элиты, на качество этой элиты, которое нередко вызывало и вызывает у нас опасения. Сложно представить революцию без заговоров, но только заговорами невозможно объяснить причины революций... Конспирологическое сознание же в известной ситуации может как раз способствовать политической дестабилизации. Слухи о заговорах иногда бывают опаснее заговоров.
опрос
Нас не свернуть
У доктрины "особого пути" с каждым годом все больше сторонников. Правда, понять, куда движется страна по своему оригинальному маршруту, могут не многие
Как вы полагаете, по какому историческому пути должна идти Россия?
Источник: "Левада-центр", опрос 2015 года
Есть ли у вас представление, в каком направлении движется страна?
Источник: "Левада-центр", опрос 2015 года