Нынешняя предвыборная гонка в США проходит в нарушение всех законов и традиций американского политического процесса. Успехи Трампа и Сандерса, явный провал истеблишмента и партийных верхушек, участие в кампании политиков, негативный рейтинг которых выше показателей их поддержки,— все это говорит о том, что в американской системе что-то сломалось. Или же, наоборот, она демонстрирует способность адекватно реагировать на политические перемены.
Фото: AP
Фото: Reuters / Carlos Barria
Сдержки и противовесы во всем — такова унаследованная от отцов-основателей логика политической, а значит, и избирательной системы США. Баланс превыше всего, и эта система на протяжении десятилетий подстраивалась под то, чтобы балансировать внутри многомерных координат.
Первое измерение политической жизни в США располагается на оси "элита--общество". С одной стороны, американская конституция, предоставляя президенту значительные полномочия, создает не менее существенные механизмы контроля над его деятельностью, призванные воспрепятствовать возможному желанию узурпировать власть. С другой стороны, сделано все, чтобы избежать охлократии, в которую достаточно легко может переродиться демократическая форма правления. Поэтому даже после предоставления всеобщего избирательного права американские политические элиты смогли сохранить значительное влияние на процесс отбора кандидатов на важнейшие государственные посты. Это было элементом общественного договора между элитами и обществом: истеблишмент должен был обеспечивать приток в политику тех деятелей, кто действительно адекватно отражает интересы общества. Оно, в свою очередь, позволяло элите сохранять некоторые механизмы контроля для устранения возможных перегибов, в частности борьбы с политиками-популистами.
Важным, но не единственным механизмом такого отбора является система первичных выборов. У демократов функцию элитного стабилизатора, клапана безопасности, играют суперделегаты, партийная элита и бюрократия, которые в личном качестве без всякого отбора присутствуют и голосуют на съезде партии, выдвигающем кандидата в президенты. Суперделегаты составляют около 15% участников съезда, что позволяет партийной элите оказывать существенное влияние на весь процесс праймериз и его результаты. В Республиканской партии суперделегатов нет, но контроль элиты помогает обеспечивать более высокая дисциплина членов партии и возможность партийной верхушки распределять финансовые потоки наиболее правильным, по ее мнению, образом.
Другой принцип функционирования системы — это ось времени. Практически все, что делают политики, происходит под запись, и эту запись своей деятельности — record — они и защищают перед избирателями. Правильный политик является верным своим принципам на протяжении всей карьеры. Это определяется еще одним важным для американского политического дискурса и сложнопереводимым в русском политическом лексиконе словом integrity — "целостность", "непротиворечивость", "репутационная чистота". Институт репутации обеспечивается прежде всего работой СМИ, которые должны постоянно сопровождать политический процесс, в динамике анализируя деятельность политика, моментально фиксируя любые изменения его позиции и добиваясь у него ответа, по какой причине эти изменения произошли.
Таким образом, американский политик, как герой фильма "Назад в будущее", постоянно находится в некотором пространственно-временном континууме, с одной стороны, балансируя между интересами элит и волей избирателей, а с другой — непротиворечиво следуя своим идеологическим принципам и ценностям. Институциональную почву для его деятельности создают прежде всего партия как механизм обеспечения обратной связи между элитой и обществом, а также СМИ как хранитель информации о деятельности политика и поддержании или разрушении его репутации.
Эта схема в целом довольно успешно работала при погружении в реальность американской политической жизни. Элитные любимчики, не получавшие достаточной поддержки со стороны общества, равно как и пламенные народные трибуны без поддержки элит, редко пробивались на федеральный уровень (например, Берни Сандерс 25 лет заседал в Конгрессе США, однако вплоть до начала этого года являлся, в сущности, маргинальным политиком, не пользующимся поддержкой партийных элит). В то же время партии были заинтересованы кооптировать "свежие лица", политиков, пользующихся поддержкой избирателей, чутко реагировать на запросы общества. Наряду с этим СМИ скрупулезно рассматривали политиков и выносили на суд общественности и элит тех представителей политического класса, кто был уличен в репутационной "нецелостности".
Возьмем, для примера, президентские кампании 2008 и 2012 годов. В 2008 году безусловным фаворитом Демократической партии являлась Хиллари Клинтон, на стороне которой были имя, деньги, партийный истеблишмент. Когда в 2007 году о своем выдвижении в президенты США объявил Барак Обама, проработавший к тому времени в Сенате всего чуть более двух лет, многие посчитали это фальстартом для молодого политика. Когда он смог после нескольких месяцев кампании выиграть первые предварительные выборы в Айове, демократический истеблишмент стал к нему присматриваться, и суперделегаты, которых Хиллари считала своими, начали потихоньку перемещаться в стан Обамы. Так партия, несмотря на все давление со стороны Клинтонов, продемонстрировала гибкость и умение реагировать в новой для себя политической ситуации.
В 2012 году одним из ранних лидеров президентской гонки от Республиканской партии был нынешний кандидат "слонов" Дональд Трамп. В качестве главной темы для своей кампании миллиардер выбрал критику Барака Обамы, подвергнув сомнению тот факт, что 44-й президент родился на территории США, а значит, вообще имел право избираться на эту должность. Когда после нескольких недель подобных обвинений Обама опубликовал свое свидетельство о рождении, рейтинг Трампа моментально рухнул вшестеро, с 30% до 5-6%, после чего он покинул президентскую гонку. Несколькими месяцами позже с дистанции также сошли губернатор Техаса Рик Перри и бизнесмен Херман Кейн. Первый не смог в ходе дебатов в прямом эфире вспомнить, какие именно министерства он закроет в случае своего избрания. Второй дал интервью, находясь в странном состоянии то ли алкогольного опьянения, то ли параллельного общения с другими мирами. Каждого из вышеперечисленных факторов хватило, чтобы политик с рейтингом 20-30%, фаворит предвыборной гонки, терял свой рейтинг буквально в течение нескольких дней, поскольку пресса немедленно начинала обсуждать неспособность этого политика быть президентом страны, а партия прекращала поддержку такого кандидата.
В этом году, однако, все законы американского политического процесса были нарушены. Число некорректных высказываний Трампа, каждое из которых могло бы стоить ему президентства в 2012 году, уже, пожалуй, перевалило за сотню. Однако его рейтинг не снижается, и, несмотря на критику со стороны однопартийцев, он с серьезным запасом выиграл партийные праймериз. При этом кандидаты истеблишмента, будь то сверхопытный и располагающий значительными финансовыми средствами Джеб Буш или свежее лицо партии Марко Рубио, просто провалились, несмотря на все их соответствие классическим стандартам американского политика.
Хиллари Клинтон увязла в небывалой даже по меркам своей семьи череде скандалов. Тут и проблемы с Фондом Клинтонов, привлекавшим немалое финансирование от тех людей, с которыми Хиллари как госсекретарь официально встречалась; и использование незащищенных серверов для переписки, в которой могли содержаться секретные сведения; и недобросовестная конкуренция в ходе праймериз в борьбе с Берни Сандерсом; и, наконец, сокрытие от широкой публики информации о своем здоровье. Тем не менее Клинтон, равно как и Трамп, сохраняет высокие рейтинги и продолжает борьбу за президентский пост.
Впервые в истории США борьбу за президентское кресло ведут два кандидата, негативный рейтинг которых выше позитивного. Оба неоднократно уличены во лжи или недомолвках, у обоих чрезвычайно гибкое представление об этике. Один из кандидатов вдобавок не имеет никакого политического опыта и не понимает, почему США не могут использовать ядерное оружие, если оно у них имеется. Второй кандидат опытен, но совершенно неясно, в каком состоянии находится ее здоровье.
Партии и пресса как институты не смогли отсеять кандидатов на предыдущих стадиях избирательного процесса
Налицо, казалось бы, провал сложившейся системы. Партии и пресса как институты не смогли адекватно оценить кандидатов, отсеять их на предыдущих стадиях избирательного процесса. Разочарована значительная часть электората как демократов (левые прогрессисты Берни Сандерса, оскорбленные подтасовками со стороны руководства Демократической партии), так и республиканцев (для некоторых Трамп недостаточно консервативен, для других — чрезмерно радикален в своей позиции относительно миграции).
Вероятность того, что кандидаты начнут обсуждать необходимые для страны изменения, достаточно низка. Запрос на позитивную повестку есть, но инерция кампании явно не позволит сменить дискурс до начала дебатов, первые из которых состоятся 26 сентября. Основной темой гонки, в которой участвуют два кандидата с устойчивыми негативными рейтингами, по инерции же становится подсвечивание недостатков оппонента, в особенности когда одна из сторон вообще не имеет никакой субстантивной повестки по большинству вопросов.
Основные проблемы, которые порождает текущая ситуация, в краткосрочной перспективе (два-три года) и при любом исходе выборов (шансы Клинтон оцениваются значительно выше, однако гипотетическая возможность победить есть и у Трампа) таковы:
1. В Белый дом новый президент войдет политически ослабленным и вряд ли с решающим мандатом на изменения.
2. Те институты, которые на протяжении последних десятилетий обеспечивали эффективное функционирование политической системы (прежде всего, партии и СМИ), дискредитированы и нуждаются в серьезной перестройке.
3. Реформаторский потенциал новой американской администрации будет низок, поскольку в ходе кампании не было создано пространства для обсуждения проблем по существу.
4. Символический капитал американской политики и американского образа жизни, равно как и авторитет США в мире, снизятся.
В долгосрочной же перспективе можно выделить следующие сценарии развития ситуации.
Наименее вероятным сценарием можно считать отказ одного из кандидатов продолжать предвыборную гонку. Любопытно, что в начале августа было много разговоров о том, что выйти из борьбы может Дональд Трамп, который со своим комплексом победителя не сможет перенести отставания в 10% от Хиллари Клинтон. Однако теперь, на фоне пневмонии госпожи Клинтон и подозрительного поведения ее штаба, скрывавшего информацию о ее здоровье, все чаще обсуждают смену кандидата от демократов.
Наиболее вероятным исходом президентской гонки по-прежнему считается победа Хиллари Клинтон
В случае если кто-то из кандидатов решит выйти из гонки, новый кандидат будет выбираться уполномоченным комитетом съезда партии, причем сделать свой выбор члены комитета смогут вне зависимости от результатов праймериз и любых других факторов. Если окажется, что здоровье бывшего госсекретаря не позволит ей продолжить участие в политической борьбе (или станет поводом отказаться от нее в случае появления новых компрометирующих материалов), наиболее вероятным претендентом на президентское кресло от демократов становится действующий вице-президент Джо Байден. Берни Сандерс также может рассматриваться в числе кандидатов, однако вероятность его выдвижения невелика в силу отсутствия у вермонтского сенатора серьезной поддержки в партийной элите. Поскольку рейтинги нынешней администрации достаточно высоки, а антирейтинг Байдена будет заметно ниже соответствующего показателя Трампа, вице-президент сможет довольно легко обойти кандидата от республиканцев.
Вероятность этого сценария, несмотря на всю его выгоду для демократов, очень низка. Доказательств того, что Хиллари Клинтон страдает тяжелыми заболеваниями, которые не позволят ей продолжать гонку, нет. Доктора объясняют ее пневмонию насыщенным графиком передвижений и недостаточно серьезным отношением к собственному здоровью в пылу предвыборной борьбы. Заболевание окажет некоторое тактическое воздействие на кампанию, поскольку позволит сторонникам Трампа лишний раз позлословить, а ему самому состроить из себя джентльмена и запретить своему штабу комментировать здоровье противницы.
Стратегически же на исход выборов болезнь, если не будет осложнений, вряд ли повлияет. Нельзя, кроме того, забывать о рисках смены кандидата за несколько недель до выборов — так или иначе, новому кандидату придется доказывать, что он легитимен, продавать себя 16 миллионам избирателей Клинтон, которые поддержали ее в ходе праймериз. Очень сложно оценить уровень потенциальной фрустрации сторонников Хиллари в случае, если она откажется от продолжения борьбы.
Этот самый маловероятный сценарий тем не менее позволил бы быстрее всего минимизировать вышеописанные вызовы, поскольку президентом станет действующий вице-президент с низким негативным рейтингом, пользующийся уважением как однопартийцев, так и умеренных республиканцев, а также общественной поддержкой. До сих пор многие демократы жалеют о том, что после смерти сына и в результате давления со стороны партии Клинтонов и молчаливо поддержавшего их Обамы Байден не нашел в себе сил бороться за президентский пост (см. статью "Претендентские амбиции", "Власть", 16 ноября 2015 года).
Второй по вероятности сценарий предполагает победу Дональда Трампа на выборах президента США. Вероятность такого исхода событий оценивается на сегодняшний день примерно в 30%. Это будет возможно в случае ряда грубых ошибок штаба Клинтон, затянувшейся болезни последней или появления каких-либо новых сенсационных утечек от Джулиана Ассанжа, которые он обещает показать в ближайшем будущем.
Победа Трампа может стать попыткой принятия нестандартного решения без его субстантивного наполнения. По сравнению с Обамой, которого на протяжении первых лет на посту президента только ленивый не называл неопытным и неумелым политиком, Трамп просто абсолютный новичок. Более того, он успел восстановить против себя значительную часть профессиональных военных кругов. Его реформы проработаны недостаточно хорошо (кроме разве что налоговой, которая в значительной степени позаимствована у республиканцев, заседающих в Конгрессе, да и то не объясняет, откуда возьмутся доходы бюджета при столь радикальном сокращении налогообложения). У него нет опытной команды, и совершенно непонятно, что будет делать Трамп с первого дня в Белом доме. Это несет в себе вызовы не только для США, но и для России, поскольку рост рисков приведет и к увеличению волатильности мировой финансовой системы.
Конечно, гипотетически вероятен и сценарий удачного президентства Трампа, который сможет успешно и гармонично сочетать новые подходы к управлению и идеи с установившимися форматами, сумеет выстроить отношения с истеблишментом, не прогибаясь под него, выстроить новые отношения с Россией. Однако на протяжении последнего года надежды на конструктивного и уравновешенного Трампа, договаривающегося с другими людьми, не оправдались. Сложно представить себе, что, став президентом, он действительно изменится.
Таким образом, этот сценарий является самым рисковым из всех, поскольку краткосрочные проблемы будут усугубляться неспособностью администрации предложить пути для их решения и разрушением символического капитала, эрозией общественных институтов, прежде всего института репутации. Победа Трампа будет означать явный болезненный и плохо проработанный, чреватый многочисленными конфликтами пересмотр модели глобализации, которая, конечно, нуждается в реформировании, но не такими шоковыми методами.
Наиболее вероятным исходом президентской гонки по-прежнему считается победа Хиллари Клинтон. Для этого ей прежде всего необходимо выздороветь, а также квалифицированно и компетентно выступить на президентских дебатах, отыграв потерянное за время болезни преимущество.
Победа Клинтон не решит множества проблем США. Однако в случае ее президентства можно рассчитывать на следующее:
1. Эволюционные изменения прежде всего в сфере раскрытия потенциала человеческого капитала (миграционная реформа, реформа образования, продолжение реформирования здравоохранения).
2. Наличие профессионального кадрового резерва, состоящего из старого клинтоновского призыва, ряда политиков и чиновников эры Обамы и новых выдвиженцев.
3. Предсказуемость финансовых рынков.
4. Желание Клинтон решать глобальные проблемы, рассматривая их в динамике и понимая всю глубину контекста. Это может не помешать, как принято думать, а помочь новой администрации выстроить конструктивные отношения с Россией. Нельзя забывать, что Клинтон — одна из немногих глобальных политиков, понимающих сложность стоящих перед мировым сообществом задач в той же глубине контекста, что и российский президент в силу длительности их пребывания в качестве непосредственных участников глобальных политических процессов.
Этические недостатки Хиллари Клинтон, в отличие от трамповских, могут уравновеситься ее профессиональным опытом. Это вкупе с низкими изначальными ожиданиями от ее президентства может привести к высокой оценке результатов руководства страной в будущем.
Несомненно, есть вариант, при котором Клинтон не сможет преодолеть инерции кампании и фактически останется хромой уткой на весь срок своего президентства, занимаясь в основном нейтрализацией скандалов. Однако это очень не похоже на Хиллари как крайне мотивированного политика, верящего в свою историческую миссию и на протяжении многих лет идущего к своей цели.
Таким образом, результатом сбоя американской политической системы становится целый веер опций того, как будут развиваться США в ближайшие два-три года. Действительно, риски как для страны, так и для всего мира довольно высоки, однако сложившаяся кризисная ситуация уже запустила масштабную дискуссию внутри США о том, что институты перестали справляться с вызовами современности, прежде всего с популизмом. Традиционные механизмы создания и поддержания репутации также, видимо, перестают работать в условиях нового информационного пространства и снижения доверия к СМИ.
Вообще подобные сбои являются неотъемлемой частью демократического политического процесса. Благодаря институту выборов все тайное стало явным, и институциональный провал стал актуальной проблемой для большинства американцев. Теперь у системы есть шанс на эволюционное обновление — или на революционный слом, если постепенные изменения не будут реализованы. Риск в том, что это может быть революция объединенного право-левого популизма, которая способна действительно поменять мир, но совершенно неясно, к лучшему ли и какой ценой.