В борьбе со своим кризисом Греция рассчитывает на русских туристов. Чтобы понять, в какой мере и в чем нам стоит рассчитывать на Грецию, "Огонек" отправился в северную столицу этой страны под занавес курортного сезона, который не сорвали ни кризис, ни беженцы
Фото: Yorgos Karahalis / AP
Фото: AP
Музей фотографии в Салониках восстановил путь мигрантов в ЕС с помощью снимков профессионалов и селфи беженцев
Фото: Дмитрий Сабов, Коммерсантъ
Если Россия свой кризис переживает, то Греция выбрала другой путь: она обживает свой. И, видимо, знает, что делает. "Кризис", как-никак, слово греческое, подразумевается "поворотный пункт", "ситуация, при которой надо выбирать новые средства для достижения цели". Поразительно, но в грозное экономическое понятие поначалу негативного смысла вообще не вкладывалось, термин пришел из судебной практики, а в ней напряжение и противостояние — обычное дело с античных времен. Можно сказать, рутина.
По заветам Аристотеля
Как бы то ни было, кризис — это по-гречески. Как, впрочем, и поиск выходов из него, объясняет "Огоньку" Никос Куцояннис, мэр города Науса в Центральной Македонии. Мэр хорошо знает, о чем говорит: в данный момент он готовит стратегическое наступление на врага, подкосившего экономику вверенного ему муниципалитета с 35-тысячным населением,— совсем как Александр Македонский готовил атаку на полчища персидского царя Дария.
Двух героев, древнегреческого и новогреческого, разделяют две с лишним тысячи лет, но стратегия у них схожая — оба начинают с выбора участка прорыва. Полководцу он, напомним, нужен был для того, чтобы бросить в атаку тяжеловооруженную конницу, а вот мэр рассчитывает на атакующий потенциал русских туристов. Схожий стратегический почерк связан не только с тем, что оба, в сущности, земляки — Науса расположена между древними македонскими столицами Вергиной и Пеллой. Не менее важно, что оба вооружены Аристотелем: те идеи об универсальности мира, которые знаменитый философ вложил в Александра, а тот на их базе впервые попробовал объединить человечество, сформулированы на территории, ныне подведомственной мэру. Школа Аристотеля была под Наусой, близ селения Миеза, вот Никос Куцояннис и восстанавливает сейчас исторический учебный процесс по частям. Уже восстановлен древний театр, отыскали место для философских прогулок (Аристотель не любил учить сидя) в уединенной роще, которую именовали Нимфейон — Святилище нимф, приступают к раскопкам здания гимнасии. Главный археолог края Алекос Хациоаннидис обещает нечто внушительное: философию, этику, математику и его любимую географию будущему властителю мира в IV веке до н.э. преподавали в здании 300 на 100 метров.
— В гимнасии Аристотеля, а по сути — в первом в мире университете, созданном по распоряжению царя Филиппа II, учился не только его сын Александр,— уточняет мэр "Огоньку".— С ним учились и 120 представителей македонской элиты, которые стали соратниками и единомышленниками покорителя мира. Четыре года они учились здесь не только воевать, но и править, понимать завоеванный мир, нести ему греческую культуру: не случайно в городах новой империи, вплоть до Амударьи, закладывали те же гимнасии, где учили и местных. А 80 выпускников этой школы были на свадьбе Александра с персидской царевной Роксаной, что говорит само за себя — они создавали тот новый единый мир, из которого выросла современная цивилизация.
В столь продвинутые исторические штудии мэра завел не местечковый патриотизм, а суровая необходимость. Современная глобальная цивилизация, основы которой Александр и его соратники на наконечниках сарисс донесли до Гималаев, вернулась на родину отцов-основателей жестоким кризисом: дешевый китайский и индийский текстиль убил текстильные фабрики, которые были основой экономики края. А эмбарго на поставки фруктов и овощей на русский рынок нанесло тяжелый удар местным фермерам (эти горы издревле славятся фруктами и вином). Результаты плачевные: безработица 25 процентов, среди молодежи и вовсе под 40. Вот избранный два года назад, чтобы найти выход из безнадеги, мэр и ищет точку опоры — недавно доехал с делегацией из Салоник до Санкт-Петербурга, там обещали подыскать в побратимы район из области (обе северные столицы — России и Греции — уже в побратимах).
— Наши ресурсы — туризм и аграрный сектор,— говорит мэр.— Моря в здешних горах нет, зато есть вода (очень чистая), вино (одно из лучших в стране) и история — на этой базе мы хотим развивать альтернативный туризм, от образовательного до гастрономического. Больших толп мы не переварим, зато тех, кто хочет понять, что такое Греция, с чего начиналась Европа, и даже подучить в летних лагерях наш язык,— милости просим. Мы хотим дать будущее тем, кто здесь живет, поэтому зовем всех, кому интересен наш образ жизни.
Археологический бум, которым охвачен север Греции после обнаружения в 1970-е в Древней Вергине могил Филиппа II и его внука (сына Александра и Роксаны), и тот уровень эллинистического искусства, о котором эти находки свидетельствуют, наводит на мысль, что македонские цари могут снова покорить мир. Что поразительно, пишется эта история на глазах: каждый муниципалитет, расположенный на исторических землях, обзавелся своим археологом и тщательно выстраивает маршруты между руинами и захоронениями, подсчитывая, какое число туристов это может привлечь. Главный археолог Вергинского мемориала Янис Грекос, к примеру, заверил "Огонек", что открытия еще будут — некоторые он обещает представить публике буквально через пару недель.
Фешенебельное жилье с видом на античную Агору — фирменный стиль северной столицы Греции
Фото: Axiom / DIOMEDIA
Круговорот цивилизаций
От македонских некрополей до северной столицы нынешней Греции — города Салоники (с пригородами около миллиона жителей) — час небыстрой езды. Но от исторической дистанции дух захватывает — город-порт на Эгейском море основан теми же македонцами в 315-м до н.э. и назван полководцем Кассандром в честь жены, дочери Филиппа II,— Фессалоники (она родилась в день победы, открывшей путь к гегемонии в Греции). За 2300 лет этот город-ключ на стыке Европы, Азии и Африки в составе разных империй пережил несколько цивилизаций, каждая из которых считала его своим символом.
При этом каждый раз выявлялась закономерность — одна и та же. Все новые хозяева — римляне (они пришли во II веке н.э.), византийцы (с конца IV века), турки (с 1430 года), греки (они вернули Салоники в 1912-м) — начинали с того, что перекраивали под себя этот перекресток цивилизаций, но рано или поздно космополитический, наднациональный профиль, заложенный учениками Аристотеля, все равно брал верх.
Император Галерий, к примеру, казнил своего проконсула Димитрия (Солунского), открыто принявшего христианство, и вот ныне часть дворца императора, изначально римский языческий храм, являет собой один из древнейших христианских храмов (рядом, кстати, сохранен и последний минарет в городе). Турки, при которых греческое население резко поредело и отуречилось, в итоге приютили в Салониках еврейскую общину, бежавшую от католических чисток в Испании (ее в 1943-м почти полностью сгубили гитлеровцы в концлагерях). Наконец, греки хоть и срыли минареты и реэллинизировали город, где христиане к XX веку едва составляли четверть, позволили туркам восстановить родной дом уроженца Салоник Мустафы Кемаля, более известного как Ататюрк,— родоначальника светской турецкой модели, которая (страшно сказать!) родом из Греции.
Все эти 2 тысячи лет — они о переплетениях миров и народов, их круговороте вокруг теплых морей, богатых городов и сытых цивилизаций. Но история не останавливается: Грецию снова захлестывает поток беженцев, которые стремятся в ЕС через Эгейское море из Турции. Те, кто не оседает в переполненных лагерях на греческих островах, рвутся через закрытую границу бывшей Югославии: это парадокс, но у члена ЕС Греции нет общей границы с ЕС (кроме Болгарии), поэтому беженцы концентрируются в ней как в накопителе, устраивая бузу то в одном лагере, то в другом.
В Салониках, через которые лежит маршрут беглецов на север, древние византийские стены украшает политкорректная надпись: Welcome, refugees! Но при всей толерантности отношение разное. Не случайно премьер Греции Алексис Ципрас на недавно открывшейся в Нью-Йорке сессии Генассамблеи ООН подчеркнул, что чем дольше мир не находит способа урегулировать кризис с мигрантами, тем больше он "вдохновляет националистов и ксенофобов, которые впервые после Второй мировой подняли голову". Для Греции, на которую в дополнение к долговому кризису с весны обрушились беженцы (по данным на текущий момент — порядка 60 тысяч), которых не хочет принимать ни Турция, ни ЕС, это предупреждение актуально особо.
Археологический бум, которым охвачен север Греции, наводит на мысль, что македонские цари могут снова покорить мир
Именно поэтому Геркулес Папаиоанну, директор музея фотографии в Салониках, и затеял выставку, которая называется "Другая жизнь. Человеческие потоки, неизвестная Одиссея". Представлены работы 26 греческих фотографов, которые снимали мигрантов, рвущихся в Европу из лагерей на территории Турции,— их путь, их жизнь, их надежды и их разочарование. Вставлены также снимки, сделанные беженцами на мобильные телефоны, и несколько фото начала века — другой исход: так называемый принудительный обмен населения, осуществлявшийся по решению Лозаннской конференции под контролем Лиги наций в этих же самых краях. Краткий итог: в 1923 году свыше миллиона малоазийских греков были выселены из Турции в Грецию, которую, и прежде всего Салоники, покинули полмиллиона мусульман. Сильная деталь: многие из тех, кто покидал Салоники или прибывал в них, прошли через старый порт, больше того, через тот самый "склад альфа", который сегодня переоборудован под музей фотографии.
Сама выставка, объясняет директор, адресована школьникам: "Задача — войти в судьбы этих людей, объяснить, что такое быть беженцем". У ряда комнат таблички: фото могут шокировать, входить без взрослых не рекомендуется. Что там? Там — смерть, в разных видах и ракурсах. Зачем такое показывать? Это надо знать, объясняет директор.
— Салоники называют "родиной беженцев", вот и сейчас вокруг города то и дело возникают пункты переселения. С какого века текут через наш город эти потоки? Они были всегда! Вообще цель музея — рассказ о греческом наследии, но в него входит и это.
Кто же, в самом деле, расскажет миру о беженцах, как не потомки Одиссея? К выставке большой интерес от Сиднея до Таллина, ее ждут на гастроли, и это понятно: до того, как стать экспонатами, многие из этих фото обошли первые издания мира, взывая к совести политиков и читателей на всех континентах. И какого же воздействия ждут организаторы на детей?
— Одна из главных миссий — образовательная,— объясняет директор музея.— Посетители должны обсуждать те фото и ту боль, что они увидели — мы добиваемся диалога. А следующую такую выставку мы посвятим кризису в Греции...
После нескольких дней в Салониках кадры, которые будут на ней, угадать не сложно: закрытые магазины, вежливые побирушки на улицах, длинные ряды адаптированных под современные дома и квартиры буржуек — мазут нынче дорог, вот население и переходит опять на дрова и прессованные опилки. А еще — ночные кафе. Они, как и прежде, заполнены под завязку, только если приглядеться, видно, что многие посетители часами потягивают стаканчик, шикуют по большей части туристы. Что касается греков, то они уже обжили свой "кризис": он, конечно, испытание, но явно не повод перестать быть самими собой...
Обжить кризис. Пока премьер Ципрас обсуждает с ЕС порядок выплаты долга, греки ждут новостей в кафе
Фото: Reuters
Дружба как выставочный жанр
Одна из важных визитных карточек Салоник — Международная торговая выставка TIF-Helexpo, которая в этом году отмечает 90 лет со дня основания. У нее, как и у всего, к чему ни притронешься в Греции, впечатляющая история. Первое издание выставки в 1926-м стало в известном смысле ответом на драмы времени — обмен населением с Турцией в 1923-м и страшный пожар 1917-го, после которых Салоники заполонили беженцы и погорельцы. Нынешняя, 81-я (перерыв был на войну), традицию борьбы с трудностями продолжает: Россия на ней — почетный гость, и это именно потому, что на нас рассчитывают. Причем не только как на туристов, но и как на инвесторов. Конечно, туризм — основная опора и самая растущая отрасль экономики Греции (17 процентов ВВП, по итогам сезона ждут прибавки на пару процентов), прорывов в которой греки ждут во многом от нас (не случайно они стараются выдавать россиянам визы подлиннее). Но планы сотрудничества включают привлечение инвестиций из РФ в энергетику, технологии, производство продуктов. Есть, как выясняется, интерес и в РФ.
— Российский рынок очень важен для греческих предпринимателей,— прямо говорит журналистам президент TIF-Helexpo Тасос Цикас.— Надеемся, что и греческий рынок тоже станет важным для предпринимателей из России.
На TIF-2016 принимающая сторона осталась особо довольна высоким представительством со стороны России. Представители греческой власти и бизнеса провели переговоры с "Газпромом", "Ростехом" и РЖД, что называется, на близкую перспективу. Оценили и приезд на открытие российского павильона вице-премьера Дворковича, который хлопнул по такому случаю по рюмке водки с премьером Греции Ципрасом, заодно поддержав отечественного производителя. Был, говорят, и матч по футболу, который хозяева гостеприимно проиграли со счетом 2:4.
Впрочем, стороны понимают: все это только начало пути. TIF в Салониках — ярмарка очень греческая, на ней надо освоиться, понять правила игры. Как подчеркнул "Огоньку" руководитель ее выставочного департамента Андреас Дарудис, "мы не стремимся быть Францией или Германией, но мы крупнейший выставочный комплекс на Балканах". Это значит, добавляют его коллеги, что Салоники — очень удобная точка для входа в Грецию, а через нее и в Европу.
Учитывая, что в Салониках проходит полтора десятка разных выставок под эгидой TIF-Helexpo, от туристической до ювелирной, это греческое "окно в Европу" открыто для нас круглый год. И без особых разъяснений понятно: в 2016-м, провозглашенном годом перекрестного укрепления многосторонних отношений России и Греции, мы на любой из этих выставок желанные гости. Да, в общем, и в любой другой год тоже. Важно только понять, чем мы действительно интересны друг другу в наши перекрестные кризисы, причем желательно на всех уровнях — как на личном, так и на деловом, и на государственном.