|
Боязнь открытого пространства |
 |
Открытость, или прозрачность, компании можно рассматривать с разных точек зрения. Одно дело — открытость "управленческая", и совсем другое — инвестиционная. Хотя оба эти аспекта, безусловно, связаны.
Компании, открытой с точки зрения системы управления, свойственна гибкость. Ее внутренняя среда (организационная структура плюс система управления) может быстро реагировать на изменения внешней среды. Внутри компании и за ее пределами есть разные группы заинтересованных лиц: акционеры, кредиторы, покупатели, поставщики. В идеале компания должна действовать так, чтобы большую часть этих заинтересованных лиц устраивала стратегия ее развития и получаемые результаты. Как писал американский гуру в сфере менеджмента Питер Друкер, "прибыль — это не цель, прибыль — это результат".
С инвестиционной же точки зрения открытость компании — это прозрачность не только финансов, но и корпоративной структуры (взаимоотношения акционеров и менеджеров, отношение к миноритарным акционерам, роль и состав совета директоров). Понятно, зачем тут нужна открытость — это позволяет оценить доходность компании, потенциальную рентабельность инвестиций и уровень рисков.
Желание отечественных компаний открываться во многом зависит от их принадлежности к "старой" или "новой" экономике. К первому типу можно отнести предприятия, существовавшие еще в советское время и сейчас во многом остающиеся "советскими" (ОАО "Москвич", ОАО "ЗИЛ"). Ко второму — те, что возникли в последнее десятилетие, а также компании, существующие давно, но активно перестраивающиеся в последние годы (ОАО "Северсталь", ОАО "Сургутнефтегаз", ОАО "Балтика").
Похожие, но разные
В большинстве западных компаний развитие технологий производства шло параллельно с развитием бизнеса. Определенная бизнес-структура формировалась в момент зарождения компании. С изменением рыночных условий успешная компания меняла и бизнес-структуру так, чтобы та соответствовала внешней среде. К нынешнему моменту большинство западных компаний прошло много этапов в своем развитии. Российские компании "новейшей экономики" развиваются по схожей модели, но пока прошли более короткий путь. А значит, к ним могут быть применимы западные подходы к открытости — разумеется, с некоторыми оговорками.
Отечественное понимание открытости пока что отличается от западного. Мало того что в России и на Западе совершенно разные уровни развития деловой культуры. Проблема еще и в том, что Россия — большая страна, и в разных регионах и городах условия для бизнеса существенно различаются. Та же ситуация и в рамках одной отрасли. Например, компания ЮКОС, торги ADR на акции которой ведутся на Франкфуртской фондовой бирже с декабря прошлого года, одной из первых в отрасли перешла на финансовую отчетность по стандартам US GAAP. В то же время другой игрок нефтяного рынка, компания "Сибнефть", отличается информационной закрытостью и непрозрачностью структуры капитала. Это выгодно прежде всего основным акционерам — в ущерб интересам акционеров миноритарных. Подобные примеры можно найти и в других отраслях. Страховая компания РОСНО по результатам различных рейтингов входит в двадцатку наиболее информационно открытых компаний России, а "Росгосстрах" — в число наиболее закрытых.
Наряду с этим есть отрасли, где происходит консолидация бизнеса в достаточно крупные компании, выходящие на мировые финансовые рынки. А это невозможно сделать без соблюдения международных стандартов, предполагающих открытость информации. Годовые отчеты крупнейших российских компаний, вышедших на мировые рынки ("Вымпелкома", "Газпрома", ЛУКОЙЛа, ЮКОС, РАО "ЕЭС России"), уже доступны даже через интернет.
"Новые": управление в открытую
 |
| Российский фармакологический рынок достаточно высокотехнологичен, а значит, привлекателен для инвесторов |
Группа компаний "Бионика" существует с 1992 года. Наряду с ядром группы — издательством "Бионика" — структурными подразделениями холдинга являются маркетинговое агентство "Фармэксперт", рекламное агентство "Аарон Ллойд", агентство по подбору персонала "Селектум", компания "Аудит-Фарма" и др.
Холдинг "Бионика" начинался с издательского бизнеса на личные деньги его основателей, друживших между собой. Первым детищем стала газета "Фармацевтический вестник" для профессионалов фармрынка. Со временем при ней был создан информационно-аналитический отдел, который начал выяснять у участников рынка, какая информация им необходима. Одновременно началось создание информационных продуктов, ориентированных на фармацевтические компании. Так возникло еще одно направление бизнеса — аналитическое, постепенно выделившееся в самостоятельную структуру. В 1996 году в составе холдинга был создан центр маркетинговых исследований "Фармэксперт".
В то же время развивались и другие направления бизнеса — рекламное, рекрутинговое, аудиторское, формировавшиеся по дивизиональному принципу. Подобная структура позволяет проследить, какую долю в общую прибыль вносит каждое подразделение, что дает возможность оценить их эффективность.
 |
| Глава "Бионики" Юрий Крестинский считает, что для российских компаний прозрачность бизнеса — очень деликатный вопрос: не все готовы раскрыть свою бухгалтерию |
Почему встал вопрос о привлечении внешних инвестиций? Компания достигла достаточно высоких результатов в некоторых направлениях бизнеса — например, в маркетинговых исследованиях (ЦМИ "Фармэксперт" является одним из ведущих игроков фармрынка). Но привлечение инвестиций или создание альянса с сильной западной компанией, владеющей, например, высокоэффективными компьютерными технологиями обработки данных, усилили бы конкурентную позицию "Бионики".
По идее, холдинг привлекателен для корпоративных инвесторов, поскольку имеет сложившуюся корпоративную структуру, которая весьма прозрачна. Конкурентоспособность группы косвенно свидетельствует о компетентности топ-менеджеров. Рынки, на которых работает холдинг, являются достаточно развитыми. "Бионика" хорошо диверсифицирована, что снижает риски инвестиций.
Что касается финансовой прозрачности, то компания готова открыться потенциальному инвестору или партнеру, но пока не считает целесообразным помещать свои финансовые отчеты в интернете. Однако в СМИ публикуется вся информация, которую требует российское законодательство (ежегодный баланс, список аффилированных лиц и принадлежащие им доли акций).
По мнению Юрия Крестинского, российские фирмы пока ближе к "управленческой" открытости. Не все компании могут рассчитывать на инвестиции, но все стремятся к признанию профессионализма менеджеров и репутации компании. Косвенный фактор признания конкурентоспособности компании — признание профессионализма в управленческом аспекте. В то время как инвестиционная прозрачность — это уже открытие потайных дверей в бухгалтерию, а к этому готово значительно меньшее число менеджеров и владельцев компаний.
Ничего никому не скажу
 |
НИКОЛАЙ ДЕМИДОВ: Годами официальная статистическая информация поступала из госучреждений. Она была либо доступна не полностью, либо недостаточна для нужд компаний. Пять лет назад фармрынок осознал недостаток адекватной аналитической информации. И мы начали создавать продукты на основе самостоятельно собираемых сведений.
СЕКРЕТ ФИРМЫ: Хотят ли компании открывать такую информацию?
Н. Д.: Готовя рейтинги, мы часто сталкиваемся с тем, что компании не готовы предоставлять финансовую информацию — об объемах продаж, их динамике и структуре. Если информация об управленческой и организационной структуре производителей лекарств и дистрибуторов, как правило, открытая, потому что компании так "продают себя", то финансовые результаты (особенно у дистрибуторов) — это на 90% "секретная" информация. Я это связываю с не очень хорошим финансовым состоянием многих дистрибуторов.
С. Ф.: А почему невыгодно раскрывать финансовую информацию?
Н. Д.: Во-первых, есть некие эфемерные страхи перед налоговыми органами, перед некоторыми другими структурами. Во-вторых, компании боятся, что конкуренты могут использовать эту информацию против них, хотя я плохо представляю себе, как можно во вред компании использовать информацию о том, что кто-то продал больше тебя.
Что касается инвестиционной открытости, то производители и дистрибуторы подходят к этому вопросу по-разному. Фармацевтические компании, в основном крупные, на виду. Они заинтересованы в привлечении инвесторов, отчитываются перед госорганами, стремятся попадать в рейтинги, участвовать в публичных проектах. От них можно получить любую информацию, за исключением информации о прибыли.
Дистрибуторов в России сейчас около двух с половиной тысяч. Это много даже для такой большой страны. Отсюда многократные перепродажи лекарств — они проходят через двух-трех посредников. Этим компаниям не нужны ни инвесторы, ни рейтинги. Но нужны ли такие компании будущему рынку?
"Старые": кому, что и зачем открывать?
 |
| Пивоваренная компания "Балтика" модернизирует не только производство, но и свою бизнес-структуру |
Именно с точки зрения бизнеса многие из этих предприятий оказались на раннем этапе развития. Казалось бы, у них существовала функциональная организационная структура, жесткая регламентация системы управления и т. д. (ОАО "АвтоВАЗ", ОАО "КамАЗ"). Формально это позволяло считать, что они находятся на втором этапе жизни согласно модели организационного развития Грейнера (см. схему). Но рынок требовал уже совсем иной системы управления, а значит, формирования блоков организации, которых либо не было, либо они не соответствовали требованиям рыночной среды. Получалось так, что формализованная оргструктура была, но толку от нее не было почти никакого. Иными словами, на этом — раннем — этапе развития компании просто нечего открывать рынку. Управленческая открытость имеет смысл лишь в конце второго --начале третьего этапа. И то если оргструктура компании будет соответствовать требованиям внешней среды.
Но это еще не все. Российские "старые" предприятия из ситуации полной прогнозируемости сразу попали в условия абсолютно непредсказуемой внешней среды. В то же время их внутренняя среда (система управления) практически не изменилась. Поэтому вопрос, когда российским предприятиям "старой экономики" нужно открываться, не совсем корректен. Вопрос нужно поставить иначе: а что им можно открыть? И уже потом решать, кому и зачем открывать.
Итак, зачем открывать? Здесь есть элемент стратегии. Но поскольку для многих предприятий стратегия развития — вещь в себе, этот вопрос они даже не ставят. На Западе, как правило, открываются для привлечения инвестиций. И финансовых, и стратегических инвесторов интересуют одни и те же вопросы: управляемость компании (компетентность "высших руководителей"); рынок; финансовая прозрачность; организационная прозрачность; отношение к собственнику. Если опросить большинство российских компаний по этим пунктам, то почти везде придется поставить прочерк. Таким образом, с инвестиционной точки зрения предприятиям открывать нечего.
Например, ОАО ВЗПП (Воронежский завод полупроводниковых приборов), один из флагманов электронной промышленности СССР, как и многие другие предприятия отрасли, недавно "лег на дно". Это крупное предприятие является открытым акционерным обществом: казалось бы, можно выпустить акции и привлечь инвестиции. Но финансовая структура ВЗПП абсолютно непрозрачна. Бухгалтерский учет ведется в соответствии с российским законодательством и нацелен исключительно на решение налоговых задач, то есть не позволяет оценить предприятие с точки зрения финансовой эффективности.
Организационная структура ВЗПП слишком сложна. Отсутствует и управленческий учет, и финансовая структура с выделенными центрами финансовой ответственности. А существующий "котловой учет" (итог всех затрат подсчитывается по окончании месяца) не позволяет оценить эффективность финансовых вложений. Получается, что даже полностью открывшись, это предприятие не смогло бы предоставить информацию, которая была бы привлекательной для инвесторов.
На другом предприятии электронной промышленности — ОАО "Плазма" (основная продукция — газовые лазеры, тиратроны и т. д.) — ситуация чуть лучше. С технологической точки зрения за 40 лет существования предприятие прошло много этапов развития. Но развитие бизнеса происходит лишь в последние 7-8 лет. В отличие от ОАО ВЗПП, здесь четко описана организационная структура. В ее рамках выделены научно-производственные центры (НПЦ), каждый из которых отвечает за развитие определенного направления. По сути, это можно считать прообразом дивизиональной структуры. Кроме того, существует система бюджетирования, ведется раздельный управленческий учет по НПЦ, поэтому в принципе можно говорить об определенной степени финансовой прозрачности.
Но если выяснять главные для любого инвестора вопросы: какова стоимость предприятия, на чем она основана, каков потенциал роста стоимости и др., то едва ли ответы понравились бы инвесторам.
Откровенно говоря, большинству российских предприятий сегодня открывать нечего. Поэтому вопрос для них не в том, что выгодно, а что невыгодно открывать.
Богатый и здоровый против бедного и больного
Итак, открытость компаний связана с тем, на каком этапе организационного развития они находятся, а также со стратегией этого развития. Если для ведения бизнеса хватает внутренних ресурсов (семейных, дружеских, административных), то компании не спешат открываться. Стремление к открытости связано, во-первых, с потребностью получить признание и показать, что компания не занимается теневым бизнесом, а во-вторых, с необходимостью инвестиций.
Российская действительность пока не очень способствует процессу открытия компаний. Налоговая политика недружелюбна к бизнесу, передел собственности еще не завершен, отечественных инвесторов мало. Ближайшая задача российских компаний — создать управленческую структуру, которая сможет быстро реагировать на изменения рынка. Тогда акционеров и кредиторов могут устроить результаты развития бизнеса, и их не стыдно будет открыть.
|
Татьяна КУБЛИЦКАЯ, Александр ТИМОШИН