На севере Петербурга после эпохальной реконструкции запустился проект «Бенуа 1890» с семейным рестораном «Ферма Бенуа», созданным командой Арама Мнацаканова, и — в ближайшем будущем — центром дошкольного образования.
Фото: Архив пресс-службы
Кто бывал на дальней стороне Тихорецкого проспекта, наверняка помнит колоритную развалину из красного кирпича, увешанную рекламными полотнищами «УЗИ» и «Программы по снижению веса». Зрелище было откровенно депрессивное — до тех пор, пока пять лет назад семья питерского девелопера Андрея Лушникова, владельца группы компаний «БестЪ» не выкупила развалину с прилегающей территорией на открытых торгах и не начала превращать ее в культурное пространство с сугубым уважением к истории этого очень непростого места.
Петербуржцам названия «Ферма Бенуа» и «Сад Бенуа» знакомы с детства, а сама фамилия «Бенуа» ассоциируется у них не только с художником и искусствоведом всесоюзного значения Александром Николаевичем Бенуа, а со знаменитой петербургской династией. Фамилия попала в Россию в конце XVIII века с французом Луи-Жюлем Бенуа, который дослужился до должности метрдотеля при дворе Павла I. В России метрдотель крестил пятерых сыновей, и со временем Бенуа разрослись в ветвистый род, в котором преобладали художники и архитекторы. После революции часть потомков уехала из России, часть осталась, фамилия постепенно растворилась в замужествах дочерей и смене паспортов (некоторые члены семьи панически боялись большевиков), но ген, отвечающий за гуманитарную одаренность, никуда не делся: среди потомков рода, которые уже не носили фамилию Бенуа, были, например, Зинаида Серебрякова и Питер Устинов.
Пресловутая ферма на севере Петербурга — детище Юлия Юльевича Бенуа, который приходился Александру Николаевичу двоюродным братом. Юлий Юльевич по образованию и роду деятельности был архитектором, а по зову сердца — фермером. Говорят, неизгладимое впечатление на него произвели альпийские хозяйства Швейцарии; настолько, что, вернувшись в Петербург, он взял в аренду участок в сосновом лесу в ближайшем пригороде, на Гражданке, и построил там образцовую ферму по собственному проекту. Помимо просторного коровника на территории стоял семейный дом, напоминающий китайскую пагоду, с башенкой, которая заодно служила пожарной каланчой.
Коровы были для петербургского интеллигента вовсе не декорацией: Юлий Юльевич достиг в фермерстве таких высот, что, когда ферму национализировали большевики, они попросили его руководить созданным на базе фермы совхозом. В 1920-е годы хозяйство не только не захирело, а, наоборот, расширилось и бесперебойно снабжало Петроград молоком. Совхоз «Лесное» продолжал функционировать и после смерти Юлия Юльевича в 1929 году, и даже во время войны. В 1970-е, когда черта города придвинулась вплотную к совхозу, хозяйство переехало, а территорию передали художественной школе, но использовали в целом довольно бестолково. В 1990-е на ферме поселился призрак запустения. В 2001 году сгорел деревянный дом-пагода, а в 2008 году после очередного пожара теперь уже в здании коровника территория приобрела тот тоскливый вид, в котором ее и выкупили Лушниковы. Помимо Андрея Лушникова проектом занимается его сестра Мария, тоже, к слову, по образованию архитектор, как и многие Бенуа: она отвечает за центр дошкольного образования, который будет располагаться в полностью восстановленном деревянном доме. Открытие центра запланировано на 2017 год.
А уже этой осенью в саду открылся ресторан, который так и назвали — «Ферма Бенуа» (проект целиком называется «Бенуа 1890»). Ресторан расположен в том самом здании, где находился образцовый коровник с альпийскими буренками. Разрабатывать концепцию ресторана позвали Арама Мнацаканова: тот какое-то время отнекивался, заранее представляя себе задачи, масштабы и уровень требуемых инвестиций, но потом-таки убедился в абсолютной четкости намерений инвестора и согласился. Сейчас Мнацаканов сравнивает восстановленную ферму Бенуа с реконструкцией Новой Голландии, но в чем-то этот проект даже симпатичнее, человечнее и понятнее: его придумали исключительно для людей, для жителей Петроградской стороны, не пытаясь кокетливо открываться в несколько очередей как некое абстрактное «пространство» и не прикидывая, куда бы воткнуть элитную недвижимость.
Арам Мнацаканов
Кухню «Фермы» возглавил Александр Нечаев — веселый молодой парень, раньше работавший в Jerome в команде Жерома Лорье. Брат Жерома, Николя Лорье, временно курирует «Ферму Бенуа», пока работа кухни не будет отлажена. У Александра Нечаева, к слову, есть собственная утиная ферма, которая поставляет, например, фуа-гра для мнацакановского ресторана «Rыба на даче». С нее же будут привозить и утиное мясо для «Фермы Бенуа», так что концепция farm to table здесь реализована буквально. К лету прямо на территории обещают завести и небольшой огород. Кухня в ресторане не просто большая, а огромная, здание рассчитано в том числе на обслуживание мероприятий, под которые отведено несколько сот квадратных метров в мансарде. Говорят, там уже успели провести даже ковбойскую вечеринку с привозными кактусами, а под Новый год все наглухо забронировано под корпоративы.
Интерьером всего ресторана занимался Евгений Скориков, почерк которого знают даже московские туристы — по интерьерам «22.13» и Barbaresco на Конюшенной площади. В «Ферме» Скорикову удалось так обыграть и зонировать огромное промышленное пространство, что оно не только не давит, а, наоборот, выглядит страшно уютным. Посреди внушительных размеров зала бывшего коровника — открытая кухня с настоящим тандыром и печью для пиццы, в качестве светильников над ней парят бидоны и тазы, так аккуратно вписанные в пространство, что их даже не сразу замечаешь во всем их жестяном великолепии.
Изящных шуток на тему совхозной жизни здесь вообще много: например, картонные коровы в стеклянных кубах, чем-то напоминающие объекты Дэмиена Херста, только без едкого сарказма. Одна из стен выложена живым мхом — получилось что-то вроде вертикального пастбища.
Из большинства окон вид открывается на элегический Сад Бенуа, но из помещения «Лавки Бенуа» (где планируют подавать завтраки) видна ретрофутуристическая башня соседнего Института роботостроения, и это парадоксальным образом не худшее соседство — башня занятно сочетается с интерьером в стиле индустриального лофта.
Меню на «Ферме» ровно такое, каким должно быть меню семейного ресторана: чтобы не забивать родительские головы лишними вопросами и проблемами выбора. Каждый пункт в меню — понятный и проверенный хит ресторанов Арама Мнацаканова, от баклажанной икры до плова, все — по рецептам, доведенным до совершенства, так что заказывать можно, в общем, с закрытыми глазами. Андрей Лушников попросил добавить в меню блюда без глютена, поскольку в семье не понаслышке знают, насколько в России равнодушны к проблемам человека с непереносимостью глютена, считая их почему-то капризами. На безглютеновой муке здесь могут сделать даже пиццу; кто не переносит клейковину, поймет, какое это счастье.
Поскольку «Бенуа 1890» — все-таки не просто ресторан и школа, а культурный центр, вокруг него создали легенду. Легенда материализовалась в цикле детских книжек про — внимание! — семью слономышей Бенуариков из страны Бенуарии. Придумал и нарисовал мышей Николай Копейкин, заслуженный деятель питерского андеграунда, художник, режиссер и музыкант. У петербургской интеллигенции от такого вольного обращения с академическим наследием начинает слегка дергаться глаз (питерские потомки рода Бенуа тоже слономышей за родню не признали), но детей, которым книжки адресованы, все устраивает, и главное, что легенда о роде Бенуа, который, уж было, начали в Питере забывать, живет, пусть и в такой мультипликационной форме. Главное, чем берет семейство Бенуариков,— тем, что они существуют в дополненной реальности. Проще говоря, их, что твоих покемонов, можно ловить по всей ферме, можно фотографироваться с ними на лужайке или даже унести с собой домой, купив книжку и скачав бесплатное приложение «Бенуа 1890». Среди книжек, кстати, есть занятный парафраз «Азбуки в картинах» Александра Бенуа — «Азбука Бенуарии», в которой каждая буква-картинка оживает, если навести на нее камеру мобильного телефона со скачанным приложением.
Ферма, к слову, уже стала местом проведения ежегодного фестиваля дополненной реальности UNREAL FEST — еще до открытия ресторана. И эту стихийно зародившуюся традицию здесь намерены продолжать.
Дети вообще будут счастливы не только дополненной реальностью: для них в ресторане построили отличную игровую комнату с дизайнерской мебелью из картона того же архитектора, который придумал картонных коров (скоро, говорят, такую можно будет купить и сложить дома самостоятельно по схемам), и интерактивной стеной-комиксом, на которой все светится и вертится.
А еще при ресторане вот-вот заработает лавка с пирогами и хлебом, и у жителей района появится районная пекарня, о чем совсем недавно они и мечтать не могли. Вообще, хочется надеяться, что ферма оживит сонную окраину. Местные жители, надо сказать, восприняли проект с энтузиазмом, приносили Лушниковым старые фотографии фермы и совхоза и нетерпеливо следили за ходом строительства.
____________________________________________________________________