2016 год начинался за упокой, а кончился во здравие — во всяком случае, в отношении перспектив мировой экономики. Возможно, 2017-й будет его зеркальным отражением.
Фото: Xinhua/AFP/EASTNEWS
Серая стая
В начале 2016 года рынки были встревожены резким оттоком капитала из Китая, однако позже ситуация стабилизировалась. Год не отличился особо крупными экономическими потрясениями, несмотря на то что его начало вроде бы их предвещало. Однако в политической сфере "серых лебедей" (предсказуемых неожиданностей, в отличие от "черных лебедей" — неожиданностей непредсказуемых) хватало. Среди самых значимых — референдум о выходе Великобритании из ЕС (Brexit) в июне 2016-го и победа Дональда Трампа на президентских выборах в США в ноябре.
2017-й в экономическом смысле будет годом последствий "популистской революции", произошедшей в 2016-м. Если Brexit во многом уже отыгран рынком (за год британский фунт потерял более 20% по отношению к доллару), то неожиданный успех Трампа остается основным фактором неопределенности в 2017 году.
Неожиданный трамплин
Мгновенная реакция рынка на выигрыш республиканца оказалась неожиданной. До ноября 2016 года экономисты в основном прогнозировали распродажу акций и облигаций США и падение валют развивающихся рынков к доллару (особенно "антагониста" Трампа, мексиканского песо). На начало 2017 года эти прогнозы оправдались лишь частично. На рынке облигаций действительно произошла мощная распродажа — доходности десятилетних Treasuries подскочили с 1,8% до 2,4% годовых. Резко упали к доллару и валюты развивающихся экономик (выделились мексиканский песо и турецкая лира). Российский рубль, впрочем, сыграл против тренда, укрепившись в связи с ростом цен на нефть после решения о сокращении добычи странами ОПЕК в конце ноября.
Однако на рынке акций никаких распродаж после выигрыша Трампа не произошло. Наоборот, индекс Dow Jones вырос на отрезке с конца октября 2016-го по начало января 2017 года более чем на 10%, вплотную приблизившись к знаковой отметке 20000.
Логика контринтуитивного ралли такая. Дональд Трамп во время предвыборной кампании обещал потратить на инфраструктуру $1 трлн (за десять лет). Одновременно он предлагал снижение налогов на прибыль компаний до 15% с текущих 35%. Увеличение расходов при снижении доходов — проинфляционная политика, причем требующая роста ставки ФРС и долгового финансирования за счет выпуска гособлигаций. В результате рынок ответил снижением спроса на Treasuries, ожидая по ним более высокую доходность в будущем, и скупкой акций, которые стали восприниматься как антиинфляционный актив.
Ложное направление?
Однако, возможно, изначальный оптимизм рынка относительно перспектив акций покажется в 2017 году чрезмерным.
Во-первых, воплощение инфраструктурных и налоговых инициатив Трампа потребует одобрения Конгресса. Во-вторых, сам рост доходности гособлигаций на определенном уровне (в Goldman Sachs его определяют в 2,6%) становится тормозом для роста акций: компании при его достижении начинают страдать от слишком дорогого долгового финансирования.
В-третьих, опасность как для американской, так и для мировой экономики представляют протекционистские идеи Дональда Трампа. Во время предвыборной кампании он предлагал ввести 45-процентный тариф на товары из Китая и 35-процентный — на некоторые товары из Мексики. Введение тарифов нарушит нормы ВТО (хотя Трамп грозился выйти из организации). Поэтому сейчас обсуждается другой, квазитарифный вариант — введение так называемого Destination-based cash flow tax, чем-то похожего на НДС. Это налог на потребление, но с вычетом для зарплат, разработки, интеллектуальной собственности и капитальных затрат на территории США.
Интересно, что в случае с топливом эффект такого налога будет в том, что нефть на американском рынке будет стоить дороже, чем на мировом. Что, разумеется, очень поможет американской нефтедобыче (которая и при $50 за баррель чувствует себя неплохо и растет начиная с сентября 2016 года). Непроданную в США нефть производителям придется продавать где-то еще, соответственно, мировые цены в этом случае при прочих равных снизятся. Впрочем, пока неизвестно, будет ли реализован этот проект и подпадет ли топливо под действие налога.
Торговая война с Китаем?
Вообще-то неизвестно гораздо больше. Неясно, что из планов Дональда Трампа может стать реальностью и что позволит ему Конгресс, в котором, впрочем, республиканцы сохранили большинство. Однако даже до инаугурации видно, что Трамп серьезно настроен на конфронтацию с Китаем. Например, он принял поздравительный звонок от президента Тайваня (чего в Вашингтоне избегали после принятия политики единого Китая президентом Джимми Картером в 1979 году). Трамп отметил "близкие связи в области экономики, политики и безопасности" с Тайванем, что вызвало бурю негодования в Пекине.
Жесткой оказывается и кадровая политика нового президента. Главой Пентагона Дональд Трамп сделал "бешеного пса" Джеймса Мэттиса, известного ультраконсервативными взглядами. Яростный критик Китая Питер Наварро станет главой нового Национального совета по торговле, а другой известный сторонник протекционизма, инвестор-миллиардер Уилбур Росс,— министром торговли.
При этом Китай в последние месяцы и так отчаянно борется с оттоком капитала (на уровне $400-500 млрд в год) и медленной, но верной девальвацией юаня (за год тот упал с CNY6,57/$ до CNY6,92/$). Если давление Трампа и его новой администрации усилится и приобретет не только политические, но и экономические формы (повышение импортных тарифов или другие похожие меры), это может привести к жесткой посадке экономики Китая.
Китайский, а значит, и глобальный кризис — основной риск 2017 года. Впрочем, этого «серого лебедя» экономисты ждут уже не один год.
Если он все-таки прилетит, удар почувствуют все. По мнению экономистов HSBC, возможна и рецессия в США на фоне роста инфляции до 4-5% к 2018 году, что приведет к резкому повышению ставки ФРС и коррекции на рынке активов. Сильнее всего при этом пострадают рискованные активы, включая сырье, валюты и ценные бумаги развивающихся рынков.
Нефть, Восток и паритет
Другие риски, скорее всего, тоже будут связаны с новым президентом США. Неизвестно, чем закончится улучшение отношений США и Ирана и снятие с него части международных санкций в 2016 году.
Новая администрация будет явно более произраильской и антииранской. Жесткая политика по отношению к Ирану и возможное обострение ситуации на Ближнем Востоке могут привести к росту нефтяных цен.
С другой стороны, назначение техасского нефтяника Рекса Тиллерсона госсекретарем США, а также планы Трампа по стимулированию американской нефтедобычи (в том числе сланцевой), наоборот, могут привести к снижению цен на нефть (необязательно внутренних).
По нефти, впрочем, добавляются и другие факторы. Насколько честными будут члены ОПЕК в соблюдении ограничений по добыче? Как изменится потребление нефти в КНР в новых экономических условиях? Ответы неизвестны. Разнонаправленность этих факторов приводит к большому разбросу прогнозов по цене на нефть в 2017-м. Скорее всего, здесь можно предсказать лишь одно — цена будет волатильной.
Подзабытый еврокризис может войти в новую стадию. Причиной, скорее всего, станут проблемы банковского сектора
За пределами американской политики тоже таятся "серые лебеди", которые, возможно, проявят себя в 2017 году. Подзабытый еврокризис может войти в новую стадию. Причиной, скорее всего, станут проблемы банковского сектора. Неприятности немецкого Deutsche Bank и итальянских банков иногда всплывали в топы экономических новостей в 2016 году, однако до банкротств дело пока не дошло. Возможно, они все-таки произойдут в 2017-м, причем необязательно среди тех кандидатов, которые у всех на слуху. Последствия, впрочем, вряд ли будут такими же тяжелыми, как в случае с американским инвестбанком Lehman Brothers в сентябре 2008-го: все-таки регуляторы многому научились с тех пор и системный банковский кризис менее вероятен.
Возможно, впервые с 2002 года мы увидим паритет американской и европейской валюты и даже более сильное укрепление доллара
Однако проблемы еврозоны и в еще большей степени различие в ставках ФРС и ЕЦБ (в 2017 году рынок ожидает от ФРС трех повышений ставки) могут привести к тому, что впервые с 2002 года мы увидим паритет американской и европейской валют, а возможно, и более сильное укрепление доллара (например, Citibank прогнозирует уровень EUR/USD 0,98 в перспективе 6-12 месяцев).