Инфляция достигла исторического минимума; вера в то, что ЦБ удастся снизить ее до 4%,— исторического же максимума. Но пока это положительно влияет лишь на ставки по ипотеке и склонность населения хранить сбережения под матрасом.
Фото: Алексей Федоров / ТАСС
Исторические рекорды
Сказать российским гражданам, что инфляция в стране опустилась до 4,6%, и девять из десяти не поверят. Сказать, что она достигнет 4% к концу года,— и не поверят 70-80%. В январе, по данным "инФОМа", верили в возможность достижения этой цели 23%, что было историческим максимумом (результаты февральских опросов Центробанком еще не опубликованы). Между тем шансы на то, что инфляция снизится до этого уровня, растут с каждым месяцем. Больше того: по итогам февраля появились подозрения, что инфляция может оказаться еще ниже.
Предварительная оценка Росстатом месячной инфляции за февраль — 0,2%.
Окончательная, рассчитанная по более широкой корзине товаров и услуг, будет опубликована на днях и, конечно, может быть внушительнее, но высока вероятность, что эта оценка окажется ниже 0,4%, отмечается в отчете Sberbank CIB. Если данный уровень инфляции экстраполировать на 12 месяцев вперед с корректировкой на сезонные факторы, окажется, что планы снизить инфляцию до 4% будут выполнены и перевыполнены.
Причина видится в низком потребительском спросе — хотя в январе динамика розницы и была выше ожиданий (падение на 2,3% год к году после падения на 5,9% в декабре), это улучшение похоже на временное, связанное с единовременной выплатой пенсионерам. Второй такой радости не предвидится, и большая часть населения (на январь — 60%) предпочла бы деньги не тратить, а откладывать, если, конечно, эти самые деньги есть. Но у 72% такой возможности в последнее время не было.
"Главный вопрос сейчас заключается в том, будет ли ЦБ доволен, если инфляция окажется еще меньше, и считает ли он угрозу низкой инфляции реальной",— указывает Sberbank CIB, поясняя, что, с точки зрения МВФ, инфляция в 2% и ниже рискует перейти в дефляцию, надежных рецептов борьбы с которой не существует. Эти соображения в принципе могут повлиять на то, примет ли ЦБ 24 марта решение снизить ключевую ставку, хотя пока этого никто не ждет. По опросу Reuters, аналитики банков и крупных компаний полагают, что снижение произойдет лишь во втором квартале. "Системное замедление инфляции не так заметно: цены растут как на большинство продуктов питания, так и на непродовольственные товары — одежду, бензин",— поясняют в Райффайзенбанке.
Человек неверующий
Центробанк в своих решениях ориентируется не только на текущие показатели инфляции, но и на ожидания потребителей. В январе, в частности, медианное значение инфляционных ожиданий превышало целевой показатель по инфляции в два с лишним раза (11,5%), и для ЦБ это было аргументом в пользу умеренно жесткой денежно-кредитной политики. Однако ожидания снижаются довольно медленно — и у этого факта есть очень простое объяснение.
В природе не существует человека, чья потребительская корзина включала бы все 535 товаров и услуг, цены на которые ежемесячно отслеживает Росстат.
Не говоря уж о том, что никто не пользуется 58 тыс. торговых точек, попадающих в мониторинг. Реальному человеку нужно куда меньше — и именно то, что ему нужно, дорожает сильнее. В частности, в январе дефлятор "Ромира" (построенный на основе данных скан-панели домохозяйств индекс, отражающий среднюю личную инфляцию потребителей) превышал ИПЦ более чем в пять раз: 3,2% при официальной месячной инфляции 0,6%.
Эти личные показатели влияют и на то, как потребители оценивают текущую инфляцию, и какую ждут, и какие решения принимают. Теоретически ожидание, что цены пойдут вверх двузначными темпами, могло бы стимулировать совершение покупок впрок, но делать их особо не на что: хотя в январе реальные располагаемые доходы и выросли (на 8,1% год к году), но произошло это впервые с октября 2014-го и главным образом благодаря разовой выплате пенсионерам. А та часть населения, которая могла бы позволить себе лишние покупки, скорее склонна свободные деньги откладывать не столько из-за ожидания низкой инфляции, сколько из-за сохраняющихся опасений потери доходов.
Причем, по опросам "инФОМа", каждый четвертый полагает, что откладывать стоит "под матрас" (показатель колеблется вокруг 25% более года; минимум, 14%, был в июне 2013-го). На это желание, видимо, повлияла зачистка ЦБ банковского сектора; плюс в последнее время его поддерживает и снижение ставок по депозитам.
Разрыв между ставками и все еще высокими инфляционными ожиданиями обесценивает для потребителя выгоду банковских депозитов по сравнению с наличными. И вправду сбербанковский депозит под 5% привлекательным предложением не назовешь.
В 2016 году, по словам заведующего лабораторией финансовых исследований ИЭП имени Гайдара Михаила Хромова, "смещение в пользу наличных денег" наблюдалось и в рублях, и в валюте. Правда, на показатели роста спроса на валюту могло повлиять восстановление туризма, а на рубли — укрепление курса, но тем не менее разница существенная. Если в 2015 году чистые покупки наличной валюты составили $5,5 млрд, а валютные депозиты выросли на $9 млрд, то в 2016-м было $16 млрд и $1,5 млрд соответственно. Одновременно, рассказывает Хромов, "рост рублевых вкладов замедлился с 2,6 трлн руб. в 2015 году до 2,2 трлн руб. в 2016-м, при этом в 2015 году агрегат МО (объем наличных денег в обращении) вырос на 70 млрд руб., а в 2016-м — на 470 млрд руб.". "Если держатели денег считают, что инфляция высокая, они не особенно рады нести деньги в банки под низкий процент",— резюмирует Хромов.
Кредитное счастье
В то же время снижение потребительской инфляции позволит заемщикам взять ипотечный кредит в рублях на самых выгодных условиях. По утверждению главы Сбербанка Германа Грефа, ставки по ипотеке в банке "исторически самые низкие" (10,9% при покупке жилья у застройщиков, 10,75-12,25% — на вторичном рынке) и "в этом году, с учетом достаточно амбициозных планов по снижению инфляции, ставки будут падать" (цитата по "Интерфаксу"). ВТБ и ВТБ 24, в свою очередь, объявили о снижении ставок с 1 марта до 10,4% при покупке у застройщиков и до уровня "от 10,75%" — на вторичном рынке. Правда, отмечает Хромов, по ипотечному портфелю в целом ставка сейчас составляет 12,7% и показатель почти не меняется с 2012 года, но это связано с тем, что большая часть кредитов была выдана достаточно давно. Минимальные значения с 2006 года (11,6%) наблюдались в декабре 2016-го.
Юридическим лицам пока везет куда меньше. Сокращение ставок, отмечает Хромов, "тормозится ЦБ, который ключевую ставку не очень хочет снижать. А если ключевая 10%, значит, все межбанковское кредитование — между 9% и 11%, потому что под 9% можно положить ликвидность на депозиты в ЦБ. Вокруг этого остальные ставки и крутятся:
если банк может положить деньги в ЦБ под 9%, его не заставишь кредитовать ниже 11%.
По коротким кредитам юридическим лицам средневзвешенная ставка держится около 12%, а для среднего и малого бизнеса, у которого просрочка в портфеле порядка 15%,— еще выше".
Его слова подтверждает заведующий лабораторией конъюнктурных опросов ИЭП Сергей Цухло: "Даже в условиях снижения инфляции, о чем все говорят, ставка по кредитам для промышленности не снижается. Уже три месяца банки держат ее на уровне 14,6%. Видимо, кредитные организации все еще не готовы снижать цену денег для промышленности и ждут очередного решения регулятора по ключевой ставке". Для большинства предприятий эта ситуация пока не стала серьезной помехой: в ежеквартальном рейтинге факторов, препятствующих росту выпуска, высокий процент по кредитам и недостаток самих кредитов сейчас занимают только 9-е и 13-е места соответственно. Однако оба фактора предприятия стали упоминать чаще — их потребность в заемных средствах выросла в ожидании увеличения спроса.
"Предприятиям на этапе возобновляющегося роста выпуска нужно больше денег. Февральские данные о динамике спроса на промышленную продукцию демонстрируют явный позитив как по исходным данным, так и по очищенным от сезонности,— указывает Цухло.— Запасы продукции тоже демонстрируют настрой промышленности на позитивное развитие событий в следующие месяцы. Баланс оценок запасов достиг в феврале восьмимесячного максимума: промышленность готова поддерживать избыток запасов, как это обычно она делала в условиях устойчивого роста спроса на свою продукцию". Впрочем, наткнувшись на невозможность получить кредиты на приемлемых условиях, предприятия в первом квартале "скорректировали свои планы заимствований, выросшие было в четвертом квартале 2016 года после достижения исторического минимума".
Ситуация, таким образом, довольно далека от хрестоматийной модели, описанной в учебниках экономики и, кстати, на сайте ЦБ: низкая инфляция ведет к росту сбережений населения, те становятся источником финансирования инвестиций, а банки "в условиях ценовой стабильности готовы предоставлять ресурсы заемщикам на длительные сроки по сравнительно низким ставкам. Таким образом, ценовая стабильность создает условия для роста инвестиций и в конечном счете — для устойчивого экономического развития".
"Для реального сектора снижение инфляции в экономике само по себе не очень существенно меняет условия. Если инфляция снижается, а ставки по кредитам остаются высокими, это означает, что для предприятий относительно дорожает кредитование,— рассуждает руководитель направления реального сектора ЦМАКП Владимир Сальников.— А расширять бизнес при дорогих заемных ресурсах не очень хорошо. У нас же ситуация пока такова, что Банк России не спешит снижать ставку даже в условиях укрепления рубля и сокращения инфляции, и я бы сказал, что сочетание замедления инфляции с сохранением высокой ключевой ставки негативно для реального сектора".