В настоящее время происходит очередная смена критериев, по которым иностранные инвесторы оценивают привлекательность развивающихся стран. На первый план выходит их уязвимость для экономической политики администрации Дональда Трампа.
По мнению инвестбанков, Мексика находится в худшем положении среди развивающихся стран в связи с приходом к власти в США Дональда Трампа
Фото: Edgard Garrido, Reuters
Кому страшен фактор Трампа
Новая концепция, появившаяся у мирового финансового рынка по отношению к развивающимся странам в нынешнем году, заключается в следующем. В целом привлекательность этих стран для иностранных инвестиций растет: их совокупный фондовый индекс, который по сравнению с 1 октября 2016 года упал на 6% в ноябре и декабре, в январе и феврале 2017-го вырос на 7%. Все валюты развивающихся стран подешевели к доллару сразу после избрания Дональда Трампа президентом США. Инвесторы сочли, что в связи с обещанным увеличением госрасходов и снижением налогов американский бюджетный дефицит увеличится, инфляция ускорится, и это побудит ФРС смелее повышать процентные ставки.
Однако с тех пор курсы валют ЮАР, Индии и Индонезии восстановились, бразильский реал, который после выборов подешевел на 8%, сейчас стоит дороже, чем до выборов. Не отыграли потерь только курс турецкой лиры (снизился на 15%) и мексиканского песо (на 10%). Встал вопрос о том, какие страны в нынешних условиях привлекательны для иностранных инвестиций, а какие нет. Оценивать их следует по четырем критериям уязвимости: к повышению курса доллара, к торговым войнам в условиях протекционистской политики США, к ограничению иммиграции в США, к репатриации прибыли американских компаний в результате снижения налогов в США.
При таком подходе среди развивающихся стран хуже всего обстоят дела в Мексике — она уязвима по всем четырем критериям.
Лучше всего положение России — неуязвима ни по одному.
Остальные развивающиеся страны находятся где-то посередине.
Скажем, Турция может пострадать от дальнейшего повышения курса доллара на мировом валютном рынке. Дефицит текущего платежного баланса (4% ВВП в 2016 году) привел к тому, что ее краткосрочный внешний долг достиг $100 млрд. Это превышает ее золотовалютные резервы ($98 млрд). В связи с ростом курса доллара и удорожанием кредита в США возникают проблемы с погашением долгов и новыми заимствованиями. Иностранный капитал, напуганный возможным валютным кризисом, может начать уходить из Турции. Рейтинговое агентство Fitch 28 января уже снизило кредитный рейтинг Турции по долгам в иностранной валюте до низшего уровня. Вместе с тем внешняя торговля Турции ориентирована прежде всего на Европу, а не на Америку, поэтому, полагают инвесторы, от торговых войн, порожденных американским экономическим национализмом, Турция не пострадает.
Точно так же, считают инвесторы, для торговых войн неуязвима Индия, которая оставалась в последние годы в стороне от создания глобальных производственных сетей и может при населении 1,25 млрд человек ориентироваться на свой внутренний рынок. Наконец, Бразилия также имеет очень емкий внутренний рынок и поддерживает по традиции весьма ограниченные внешнеторговые связи с США.
Ясно, что от торговых войн с США пострадают Китай и Мексика — в сущности, для этих стран торговые войны уже начались.
Кроме этих четырех критериев инвесторы в нынешнем году обращают внимание и на другие обстоятельства. В Турции высокая инфляция, однако ЦБ для борьбы с ней и с оттоком иностранного капитала не спешит поднимать процентную ставку. В то же время в Бразилии, Индии и России инфляция снижается, местные центробанки уже имеют очень высокую процентную ставку и могут в таких условиях ее снизить, стимулируя экономический рост.
Поверить в рост
Надо заметить, что предпочтения мирового финансового рынка в отношении развивающихся стран меняются довольно часто. В сентябре 2013 года инвестиционный банк Morgan Stanley выдвинул концепцию "хрупкой пятерки" развивающихся стран, в которую вошли Бразилия, Индия, Индонезия, ЮАР и Турция. Имелось в виду, что сочетание высокой инфляции и дефицита текущего платежного баланса является свидетельством того, что их экспорт стал слишком дорог, поэтому их валюты должны подешеветь еще больше. Предполагалось, что именно этой концепцией инвесторы будут руководствоваться в 2014 году.
К ноябрю 2014 года курсы валют Индонезии, ЮАР, Бразилии и Турции действительно снизились примерно на 5%. Зато в Индии рупия, напротив, подорожала на 10%.
Однако лидером падения стала не входящая в "пятерку" Россия: в ноябре 2014 года курс рубля был на 27% ниже, чем в сентябре 2013-го.
Если сравнивать ноябрь с августом 2014 года, то в Бразилии курс реала снизился на 10%, а в России курс рубля — на 20%.
Бразилию, Индию, Индонезию, ЮАР, Турцию и Россию объединяли необыкновенно высокая по западным меркам инфляция и наличие бюджетного дефицита. К тому же во всех этих странах, в отличие от индустриальных, сейчас довольно высокие темпы экономического роста, кроме Бразилии и России, в которых рост практически отсутствует.
Из всей шестерки стран Индия и Индонезия выглядели лучше остальных. В Индии рос курс национальной валюты, а также сокращался бюджетный дефицит. В Индонезии курс рупии несколько упал, однако у нее инфляция была ниже, чем у остальных, а экономический рост находился на довольно высоком уровне, лишь немного уступая индийскому.
Турция и ЮАР представлялись инвесторам несколько более слабыми. В обеих странах дефицит платежного баланса больше, чем у других, а Турция среди шести стран является лидером по уровню инфляции. Однако инвесторы полагали, что резкое падение мировых цен на энергоносители может помочь снизить инфляцию и ускорить экономический рост в Турции, где на нефть и газ приходится 60% энергопотребления, при этом 90% из них импортируется. В ЮАР забастовки, мешавшие экспорту минеральных ресурсов, прекратились, и предполагалось, что экономический рост в следующем году может составить 2,5%.
В то же время в глазах иностранных инвесторов Бразилия и Россия выглядели хуже остальных. Курсы и реала, и рубля достигли в ноябре 2014-го исторических минимумов, и обе страны находились в состоянии стагфляции: сверхвысокая инфляция сочеталась с отсутствием экономического роста. Обе страдали от падения мировых цен на нефть, особенно Россия, являющаяся крупнейшим в мире ее производителем, а Бразилия — еще и от падения мировых цен на сахар и соевые бобы.
В Бразилии госрасходы в предыдущие годы росли в два раза быстрее, чем доходы,— происходило наращивание бюджетного дефицита и госдолга. В России санкции привели к ограничению доступа на мировой рынок капитала, а эмбарго на импорт продовольственных товаров из стран, применяющих санкции, вызвало рост внутренних цен.
В борьбе с безобразно высокой инфляцией власти и в России, и в Бразилии прибегали к жесткой денежной политике: российская процентная ставка ЦБ была повышена до 9,5%, а бразильская — вообще до 11,5%. Это затрудняло обслуживание долгов банками в обеих странах. И Россия, и Бразилия имели значительные золотовалютные резервы, но за год они сократились на $100 млрд. При этом местные компании, банки и предприятия должны были в ближайшие месяцы выплатить своим иностранным кредиторам очень значительные суммы.
Таким образом, к 2015 году у инвесторов сложились следующие предпочтения: вкладывать деньги нужно в Индию и Индонезию, не нужно — в Бразилию и Россию.
В самом начале 2016 года произошла очередная смена настроений инвесторов. На этот раз они обратили внимание на высокие процентные ставки, и в феврале--мае развивающиеся страны испытали приток капитала, который повлек за собой резкий рост курса их валют. Лидерами по росту курса стали Россия, Бразилия, Колумбия, ЮАР, Индонезия, Малайзия и Перу (как раз те, кто был лидером падения курса в 2014-2015 годах). Кроме высоких процентных ставок инвесторов также привлекло то обстоятельство, что резко поменялось состояние внешнеторгового баланса развивающихся стран. Если исключить Китай, то в 36 развивающихся странах положительное сальдо этого баланса составляло $5 млрд, между тем как в 2013 году было отрицательное сальдо $20 млрд, а в 2014 и 2015 годах — $10 млрд. В наибольшей степени улучшилось состояние торгового баланса Бразилии — в нее иностранный капитал пошел с большой охотой.
И вот наступил 2017 год — инвесторы просто решили поддержать традицию, придумав новые критерии оценки развивающихся стран.