За год до президентских выборов практически нет сомнений в победе главного кандидата от власти, равно как и то, что им станет Владимир Путин. Предопределенность победы задолго до того, как она может быть оформлена, создает все большее напряжение: проявить себя хотят все новые и новые силы.
Вопрос, кто будет отвечать за результат голосования в регионах на выборах 2018 года — госкорпорации, главы субъектов федерации или полпреды, остается открытым
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
В конце 2015 года "Власть" уже писала, что временной разрыв между думскими и президентскими выборами, возникший в результате конституционных поправок Дмитрия Медведева, осложнил традиционную для российской политической системы идеологическую и кадровую перезагрузку, которая начиная с 1995 года обычно приходилась на краткий период между думскими и президентскими выборами. Отказ от подобного обновления, как правило, усиливает турбулентность и в институтах власти, и рядом с ними. А изобилие времени при предопределенности результата только повышает количество желающих проявить себя на ниве очевидно победной кампании. В итоге многие игроки (участия которых изначально, может быть, даже и не предполагалось) пытаются исполнить иные роли, нежели это предусмотрено сценарием.
За год до выборов неожиданно актуальным — для тех, кто собирается принять участие в кампании,— стал вопрос о том, на какой основе будет строиться президентская кампания.
Так, на прошлой неделе стало известно, что госкорпорации и другие крупные компании в регионах займутся то ли мониторингом ситуации в субъектах, то ли будут работать на повышение явки на президентских выборах — и в целом сыграют более важную роль в президентской кампании.
Крупный бизнес имел большое значение на выборах главы государства начиная с 1996 года. Наверное, не было ни одной кампании, когда крупные корпорации не вкладывались в успех кандидата от партии власти. РЖД и "Росатом" всегда негласно, но отвечали за проведение кампании в "своих" регионах. Один из бывших региональных чиновников вспоминает, что на думских выборах 2011 года в одном из приволжских субъектов "Газпром" отказался участвовать в мобилизации электората. В итоге в районах, где находились офисы предприятий, результат за "Единую Россию" был значительно ниже, чем в других. Сравнительная таблица была представлена в Кремль, вспоминает чиновник. По его словам, как после этого изменилась ситуация на президентских выборах, уже отдельно не изучалось. Впрочем, довольно сложно представить, что в 2012 году столь же прохладно компании отнеслись к выборам главы государства.
Предложенный формат, с одной стороны, может быть воспринят элитами так, как будто действующая команда внутриполитического блока администрации президента не смогла изобрести к 2018 году ничего нового. А может быть, и наоборот: новая команда как раз изменила подход к тому, что понимать под админресурсом,— вместо, например, привычной партийной сетки "Единой России" будут использоваться крупные компании в регионах? Политолог Аббас Галлямов считает, что "Кремль осознал и исправил ошибку, потому что воздействовать на избирателя гораздо эффективнее по месту работы, а не жительства".
Однако спустя несколько дней после новостей про госкорпорации появилась информация о том, что за результат голосования в регионах будут отвечать губернаторы и полпреды в федеральных округах — более привычный для российских выборов формат. В эту логику отлично укладываются и отставка пяти губернаторов, произошедшая за полторы недели, и разговоры о том, что, возможно, будут отправлены на новую работу или пенсию еще несколько глав регионов, считающиеся непопулярными в своих субъектах федерации.
О том, какую роль играют региональные руководители, говорил в вышедшем в середине февраля интервью ТАСС полпред в Приволжском федеральном округе Михаил Бабич. Без привязки к какому-либо новостному поводу Бабич как можно увереннее рассказывал об огромном количестве задач, которые приходятся решать полпредам: "В регионах, муниципалитетах возникают разные конфликтные ситуации на экономической, социальной, политической, конфессиональной почве. Для того чтобы их профессионально купировать, не дать им разрастись, надо заблаговременно понимать, в чем суть спора между людьми или организациями, какие процессы могут последовать за конфликтом и так далее. Нельзя допускать, чтобы маленькие проблемы разрастались в гигантские события, которые зачастую влекут трагические последствия".
Казалось бы, тут нет противоречия: есть госкорпорации, есть главы субъектов федерации и полпреды, все они готовы работать на победу единого кандидата на всех уровнях. Однако избирательных штабов без единоначалия не бывает. И рано или поздно придется решать вопрос, на какой именно основе строить кампанию. А от этого во многом зависит и то, кто станет бенефициаром победы.
Волнение элит связано с тем, что не определены ни стратегия, ни программа, не представлены люди, которые ее будут реализовывать.
Об этом в начале февраля в интервью газете "Московский комсомолец" говорил президент РСПП Александр Шохин. "Очень бы хотелось, чтобы ясность в этих вопросах наступила не за 100 дней до выборов",— отмечал Шохин. Его размышления, конечно, касаются уже другого института власти — кабинета министров. В интервью он прямо говорит, что "существенных улучшений в экономике пока нет". И этот тезис использует в качестве подтверждения тому, что Владимир Путин на выборы пойдет сам: "не захочет передавать страну преемнику в таком состоянии".
Очевидность победы на выборах только обостряет сопутствующие вопросы, ответы на которые получить можно лишь весной 2018 года (если вынести за скобки любой форс-мажорный вариант). Прежде всего это решения о назначении на три должности, каждое из которых увязывается с россыпью остальных. Кто будет главой администрации президента и насколько доверительными будут его отношения с главой государства? Кто будет секретарем Совета Безопасности и сохранит ли эта должность нынешний функционал организатора поставок информации и аналитики для политического руководства страны? И главное, кто будет премьер-министром в новом путинском сроке? Даже, если оставить за скобками фамилию, какой будет его роль в новой конфигурации власти?
За последние 17 лет были как минимум две модели, каждая из которых вполне реализуема как в теории, так и на практике. В 2000-2004 и 2008-2017 годах премьер-министр являлся членом команды президента, но при этом оставался самостоятельной политической фигурой. И даже рассматривался как потенциальный кандидат в президенты. В этих правительствах особое значение приобретали люди, занимавшие посты первых вице-премьеров и глав аппарата Белого дома.
С 2004 по 2008 год в России правительство возглавляли "технические премьеры", главными задачами которых были удержание контроля за собственным правительством и исполнение президентской линии. Собственных политических амбиций у них фактически не было.
Некоторая нервозность верхов связана во многом с тем, что для реализации любой выбранной стратегии у бенефициаров победы будет гораздо меньше времени, чем у любой другой команды, приходившей в Кремль и Белый дом начиная с 2000 года.
Грядущие думские выборы разрезают следующий президентский срок на две почти равные части. Уже зимой 2021 года фактически начнется парламентская кампания, которая непременно скажется на любом, каким бы он ни был, курсе. Ну а время после 2021 года, безусловно, станет прямой подготовкой к выборам 2024 года.
На самом деле в кулуарах власти обсуждается — пока как гипотетический — вариант, при котором кадровые решения как минимум по трем вышеуказанным позициям будут приняты до президентских выборов. Так, в 2004 году вопрос о премьер-министре был решен за несколько дней до голосования: в феврале был снят Михаил Касьянов, а в марте назначен Михаил Фрадков (закон требовал, чтобы премьер сложил полномочия после инаугурации, это было исполнено, и Фрадков стал первым и пока единственным премьером, который назначался на эту должность дважды за год). В 2011 году за несколько месяцев до голосования сменился глава администрации президента: место Сергея Нарышкина занял Сергей Иванов.
Нет никаких проблем с тем, что все важнейшие кадровые решения будут приняты или обозначены до начала президентской кампании. В этом случае, собственно, представление команды принесет и ясность относительно правил игры, о которой так просит федеральная номенклатура, и отличный старт для агитационной кампании. Вот кандидат, вот люди, которые с ним будут работать на самых ответственных должностях, вот наконец программа действий.
Напомним, осенью 2011 года премьер-министр Владимир Путин, уже выдвинутый кандидатом в президенты, опубликовал статью "Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня". В ней он фактически декларировал цель следующего президентского срока: создание "мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной связки между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом". События зимы 2011-2012 годов несколько отложили реализацию плана, но потом президент Путин взялся за него со всей возможной энергией.
И если действительно ясность относительно планов и намерений должна быть обозначена раньше времени, то вполне понятно, почему сейчас настолько активно обсуждаются вопросы подготовки избирательной кампании. Она уже началась, просто работа с избирателями стартует чуть позднее.