Периодическая система предвыборной Франции

Предвыборная президентская кампания во Франции близится к кульминации. Определились основные участники президентской гонки, почти все они обнародовали свои программы, но, несмотря на это, 54% французских избирателей пока не определились с кандидатом. По одним оценкам, предстоящие выборы могут стать наиболее неординарными в истории Пятой республики, по другим — текущая ситуация во Франции напоминает 1958 год, когда произошло падение Четвертой республики вследствие внутриполитического кризиса.

Павел Тимофеев, научный сотрудник ИМЭМО РАН

Особенности политического режима Пятой республики

Современная политическая система во Франции была сформирована генералом Шарлем де Голлем, получившим власть в 1958 году. На опыте двух парламентских республик — Третьей и Четвертой — де Голль убедился в недостатках такого режима, что побудило его сделать Пятую республику полупрезидентской. Ключевую роль в системе власти по конституции 1958 года играет наделенный широкими полномочиями президент, которого сами французы иногда сравнивают с монархом. Ротация лиц во властной системе осуществляется посредством мажоритарной системы выборов.

В отличие от США и Великобритании политическая жизнь Франции всегда характеризовалась многопартийностью.

В то же время де Голль, презирая "режим партий" как института, раскалывающего, по его мнению, нацию, видел опорой новой системы верную ему правоцентристскую "партию власти". В условиях мажоритарных выборов она должна была, во-первых, преградить путь к власти влиятельной в то время Французской компартии, выигравшей все три выборные кампании в период Четвертой республики (1946-1958). Во-вторых, мажоритарная система была призвана не допустить прохождения в парламент многочисленных группировок. Иначе говоря, она благоприятствовала формированию дихотомии правые--левые, в рамках которой электорату предоставлялось право сделать выбор между двумя наиболее массовыми силами — голлистами и коммунистами, и в условиях холодной войны работала против последних.

Несмотря на заверения голлистов о том, что они пришли во власть на 30 лет, расстановка сил во Франции начала меняться уже в 1970-е годы. В 1972 году социалисты (ФСП), заключив с коммунистами "Союз левых сил", стали успешно переманивать их электорат. В 1974 году президентом республики впервые был избран неголлист: Валери Жискар д'Эстен, хотя и представлял правый лагерь, относился к либерал-центристскому движению "Независимые республиканцы". А в 1981 году в Елисейском дворце его сменил социалист Франсуа Миттеран. Правые уступили власть человеку, который был непримиримым оппонентом де Голля и критиковал генерала за якобы авторитарный характер созданной им республики. Но, придя к власти, Миттеран не стал менять основной закон Франции. "Эта конституция не для меня, но мне она подходит",— заявил он. ФСП не изменила политическую систему Франции, а в 1995 году правоцентристы (неоголлисты) в лице Жака Ширака вернули себе власть в стране. Ротация власти между правоцентристами и социалистами стала нормой, а в многопартийной системе сформировался двухпартийный (системный) центр. Показателем прочности системы стали президентские выборы, где самым частым вариантом схватки во втором туре (в семи случаях из девяти) становилась дуэль между правоцентристом и социалистом, а в одном случае (в 1969 году) за пост президента боролись два правоцентриста. В любом случае судьба Елисейского дворца решалась в борьбе системных сил.

Разумеется, это не устраивало прочие, в первую очередь внесистемные, силы. В 2009 году на левом фланге политической сцены сформировалась коалиция левацких сил во главе с харизматичным трибуном Жан-Люком Меланшоном, получившая название "Левый фронт" (ЛФ). Противоположный фланг оккупировал ультраправый "Национальный фронт" (НФ), созданный еще в 1972 году. Его лидером стал бывший участник войны за французский Алжир Жан-Мари Ле Пен. Регулярная ротация системных сил у власти, нараставший между ними консенсус по внутри- и внешнеполитическим проблемам, обоюдная поддержка евроинтеграции — все это вызывало критику со стороны крайних лагерей. Лепеновцы критиковали режим UMPS (аббревиатура, составленная из первых букв ведущих партий: правоцентристского Союза за народное движение (UMP) и Социалистической партии (PS)) за отказ от части национального суверенитета в пользу ЕС, ультралевые — за отказ порвать с капитализмом.

Первый "протестный" звонок прозвенел на выборах 2002 года. В них приняло участие небывалое число кандидатов — 16, что вылилось в распыление голосов среди левых сил. В первом туре лидер правоцентристов Ширак получил лишь 19,88% голосов, а лидер социалистов Лионель Жоспен — 16,18%, тогда как Ле Пен — 16,86% (разница составила 195 тыс. человек). Во втором туре все системные силы сплотились вокруг Ширака, переизбрав его на второй срок, но и для крайне правых попадание во второй тур стало невиданным успехом. В 2007 году второй срок 74-летнего Ширака завершился, и на сцену вышло более молодое поколение политиков, олицетворявшее собой перемены: 51-летний Николя Саркози и 53-летняя Сеголен Руаяль. В 2007 году (Саркози--Руаяль), как и в 2012-м (Саркози--Олланд), во втором туре электорат вновь выбирал между правоцентристами и социалистами. Казалось, Франция вернулась к "нормальной" политической ротации.

Но ни правоцентрист Саркози, избранный в 2007 году, ни социалист Франсуа Олланд, пришедший к власти пять лет спустя, не сумели вывести Францию из экономического кризиса, начавшегося в 2008 году.

Это стало новым ударом по репутации право- и левоцентристских сил. Тем временем Франция вступила в новый политический цикл — выборы-2017.

Превратности кампании-2017

Первой особенностью нынешней кампании является то, что к выборам системные партии Франции подошли в далеком от идеальных кондиций состоянии. Отсутствие ярких социально-экономических проектов у обеих партий, принятие государственных решений с участием крупного капитала через систему лоббизма, неудачные попытки справиться с экономическим кризисом (показательно, что Олланд, критиковавший рецепты жесткой экономии, практиковавшиеся Саркози, придя к власти, по сути, продолжил линию своего предшественника), безуспешные усилия сократить массовую безработицу, исполнение Парижем директив еврочиновников из Брюсселя — все эти факторы сокращали уровень доверия граждан к двум ведущим силам, подпитывая протестные настроения. Демократия в глазах протестующих утратила прямую связь с народным волеизъявлением, потеряла свою репрезентативность.

Почему Марин Ле Пен проверяют на предмет мошенничества

Главным бенефициаром протестных настроений стал НФ. В 2011 году 82-летнего Жан-Мари Ле Пена, носителя одиозной репутации, на посту главы партии сменила его 42-летняя дочь Марин Ле Пен. Главной задачей она поставила изменить имидж партии, очистить программу от ксенофобских, расистских и антисемитских положений, сделав ее респектабельной и рукопожатной. Большим подспорьем для НФ оказался экономический, а затем миграционный кризис ЕС. В отсутствие успехов системных партий НФ успешно завоевывал протестный электорат, спекулируя на темах разгула уличной преступности, ползучей исламизации Франции, потери рабочих мест коренными французами и отказа от национального суверенитета в пользу ЕС. В ряде случаев для борьбы с НФ правоцентристы и социалисты договаривались о тактике "республиканского фронта": снятие всех системных кандидатов, кроме того, кто имел наибольшие шансы выиграть, и фактическое принуждение избирателя делать выбор между системным кандидатом и лепеновцем. Этот ход позволяет преградить путь ультраправым кандидатам во власть. Но у него есть и обратная сторона: избирателю становится все очевиднее, что настоящая разница существует не между право- и левоцентристами, а между системными партиями (пресловутой UMPS) и НФ.

Идеи, предлагаемые лепеновцами, конечно, могли сработать лишь в среде электората с низким уровнем образования, но экономический кризис, а затем теракты 2015-2016 годов добавили воды на мельницу Ле Пен. Наиболее громким успехом партии стала победа на выборах в Европарламент 2014 года. Впервые в истории республики НФ лидирует в соцопросах среди симпатий избирателей: за нее планируют проголосовать 26% французов, то есть каждый четвертый. Правда, эта победа может оказаться пирровой. По неписаному правилу французских выборов в первом туре граждане выбирают близкого им кандидата, во втором — устраняют наиболее неугодного.

Сомнительно, что кто-то из выбывших в первом туре кандидатов поддержит Ле Пен во втором, поэтому, согласно соцопросам, во втором туре Ле Пен не является фаворитом ни при каком раскладе.

Вторая особенность кампании: в условиях кризиса идентичности ведущих партий французы остро испытывают потребность в обновлении системной элиты страны. Если Саркози оказался для них чересчур активным "гиперпрезидентом", то избранный ему на смену Олланд разочаровал электорат прямо противоположным — стремлением к "нормальности", если не сказать, к пассивности. Неслучайно французы, разочаровавшись в традиционных партиях, ищут новые способы гражданского самовыражения — будь то протестные движения, организуемые посредством социальных сетей вроде "Ночь на ногах", или отказ от поддержки привычных политиков. Показательно, что по окончании праймериз в обеих системных партиях из предвыборной гонки выбыли оба последних президента, почти все бывшие премьер-министры (71-летний Ален Жюппе, 67-летний Жан-Марк Эро, 54-летний Манюэль Вальс) и другие политики, олицетворявшие собой истеблишмент Франции в 2000-2010-х годов. Отсюда и победа на праймериз темных лошадок — экс-премьера Франсуа Фийона у правых и бывшего министра образования Бенуа Амона у левых,— которые, как верят французы, способны внести новизну в сложившуюся политическую рутину.

Как Бенуа Амон стал кандидатом от французских социалистов

Третьей особенностью кампании-2017 стало то, что впервые в истории Пятой республики действующий президент отказался выставлять свою кандидатуру на второй срок. Хотя в 2016 году во Франции выросло число созданных рабочих мест, общие итоги президентства Олланда, по мнению экспертов, более чем посредственные. Медленный экономический рост, дефицитный бюджет, высокий уровень безработицы, не говоря о провалах в плане безопасности и расколе левых сил,— все это объясняет крайне низкий рейтинг президента (80% респондентов, согласно опросу, проведенному IFOP для газеты Le Journal du Dimanche, недовольны Олландом). Историческое решение Олланда можно объяснить просто низкими рейтингами, но также тонким расчетом: не желая ставить под удар ФСП, президент, смирившийся со скромными итогами своего пятилетнего мандата, предоставил возможность выйти на авансцену более молодым лидерам социалистов.

Так в обеих системных партиях началась смена поколений, что, очевидно, должно привести к их трансформации.

Праймериз ФСП выиграл молодой Бенуа Амон (49 лет), сделавший ставку на радикальный проект "универсального дохода сосуществования" в размере €600 в месяц, который бы предоставлялся каждому французу с 18 лет, и на сокращение рабочей недели с 35 до 32 часов. Это вызвало раскол в партии, и не ясно, сможет ли Амон убедить однопартийцев (особенно правое крыло социалистов) и сограждан в жизненности своего проекта. Более того, текущий рейтинг Амона (14-16%) практически сопоставим с рейтингом лидера ультралевых — Жан-Люка Меланшона (11-12%), и не факт, что оба лидера смогут договориться о единении сил. Во всяком случае, желаемая для ФСП коалиция с ультралевыми и зелеными, которая бы позволила Амону получить около 20% голосов, пока выглядит туманной. Какой глобальный проект соцпартия готова предложить на будущее в качестве своей визитной карточки, тоже остается вопросом.

Немногим лучше положение у правоцентристов (сейчас они именуются "Республиканцами"). Победителем их праймериз вышел Франсуа Фийон, имевший репутацию честного технократа. В отличие от двух фаворитов партии — Жюппе, пытавшегося притянуть к себе центристский электорат, и Саркози, перехватывавшего избирателей НФ, Фийон сделал ставку на классических правых — средних буржуа, предпринимательские и католические круги. К середине января 2017 года его рейтинг составлял 25-26%, и, по опросам, он безусловно выходил во второй тур выборов, где должен был одержать победу над Марин Ле Пен. Но грянувший затем скандал с якобы фиктивными доходами его супруги Пенелопы (так называемый Пенелопагейт) резко ударил по репутации Фийона. Тема незаконного обогащения, как и нарушения свобод и прав, крайне чувствительна для французов: она способна гораздо сильнее бить по имиджу политика, нежели скандалы, связанные с его личной жизнью (достаточно вспомнить ироническую реакцию французов на разрыв Олланда с его пассией — журналисткой Валери Триервейлер, по мотивам которого была сделана компьютерная игра). В целом за время с начала скандальной истории потенциальная поддержка Фийона сократилась с 25-26% до 18-20% электората. И его выход во второй тур теперь не кажется бесспорным.

Кандидат в президенты Франции Франсуа Фийон отказался выйти из предвыборной гонки

Но к системным силам относятся не только ФСП и "Республиканцы". Иногда на выборах "выстреливает" кандидат, собирающий голоса тех, кто не желает голосовать за две основные силы, но и не относится к крайним партиям. На выборах-2017 в качестве такой альтернативы выдвинулся 39-летний Эмманюэль Макрон, бывший министр экономики. Не найдя общий язык с руководством ФСП, он создал собственное движение "В пути!" (En marche! — аббревиатура EM соответствует инициалам кандидата). Макрон, сумевший сделать яркую карьеру в бизнесе и политике, позиционирует себя как кандидат молодежи и Франции будущего.

Он отказывается быть причастным к правым или левым, предлагая себя в качестве "прогрессиста", противостоящего консерватизму.

Макрон — единственный из основных кандидатов, пока не опубликовавший свою программу, но его заявления позволяют сделать вывод о смешанном характере предвыборной программы, что способно привлечь как правых, так и левых избирателей. При всем показном неприятии системных партий Макрон видится гораздо более системным кандидатом, чем, скажем, Амон. Ясно одно: Макрон не представитель крайних сил, и в этом качестве он может быть привлекателен для деловых и умеренных кругов. Пока по рейтингам он получает 20-22% и соперничает с Фийоном за право прохождения во второй тур. Но вопросы имеются и к нему. Наблюдатели, в частности, предостерегают, что Макрон, "принц двойственности", чьи ценности и программа пока не оглашены, может оказаться лишь "мыльным пузырем", искусственно раздуваемым благосклонными к нему СМИ.

Возможные расклады

В условиях, когда, согласно соцопросам, Ле Пен, вероятнее всего, пройдет во второй тур выборов, решающей становится схватка в первом туре — между Фийоном, Макроном и Амоном. При отсутствии форс-мажорных обстоятельств тот из них, кто пробьется во второй тур, видимо, одержит победу над Ле Пен и станет новым президентом Франции. По сути, речь пойдет о повторении тактики "республиканского фронта" в обстоятельствах с самой высокой ставкой, когда умеренный избиратель, левый он или правый, будет вынужден выбирать между кем-то из трех указанных кандидатов или лидером НФ.

Наиболее вероятным здесь представляется выход во второй тур Макрона, в пользу которого говорят, с одной стороны, его молодость, новизна кандидатуры, формальный разрыв с правящей партией, а с другой — фактическая принадлежность к истеблишменту, что обещает поддержку деловых кругов. Более того, нельзя исключать вариант, при котором руководство ФСП может решить сделать ставку не на Амона, а на более перспективного Макрона. Поскольку во втором туре Макрону будет противостоять более правый политик (Ле Пен или Фийон) и он сможет рассчитывать на поддержку левых (тех, кто проголосует в первом туре за Амона и Меланшона), важнее всего ему сейчас отвоевывать правоцентристский электорат у Фийона. То есть чем дольше будет тянуться "Пенелопагейт", тем выгоднее Макрону.

Вариант выхода во второй тур Фийона, впрочем, тоже вероятен. Для этого ему нужно как можно раньше поставить точку в истории с судебным разбирательством и сосредоточиться на завоевании той части электората Макрона, которая относит себя к правым, и, возможно, части электората Ле Пен. Козырями Фийона могут стать эклектичность идей Макрона и меньший по сравнению с Фийоном опыт политической борьбы. При попадании во второй тур Фийон, скорее всего, получит поддержку более левых и системных сил, и ему останется разыграть своего рода ремейк выборов 2002 года.

Основными проблемами Амона являются его связь с ФСП (что само по себе дистанцирует от него часть разочарованного Олландом электората) и при этом то, что он пользуется поддержкой далеко не всей верхушки ФСП. Поэтому жизненно необходимым условием для выхода во второй тур для Амона станет заключение коалиции с Меланшоном и зелеными, что может добавить ему до 12% электората, а также отвоевать часть того макроновского электората, который причисляет себя к левым. При попадании во второй тур Амон сможет также рассчитывать на поддержку избирателей Макрона и частично Фийона. Но во второй тур еще требуется попасть, и для этого Амону предстоит проделать очень серьезную работу.

Наименее вероятной из всех четырех кандидатов представляется победа Ле Пен. Во втором туре, куда она, скорее всего, проходит, лидер НФ может рассчитывать на поддержку лишь части электората Фийона, если последний сам не станет ее соперником в решающей схватке. Сверхсложной задачей для Ле Пен становится умерить свои лозунги, сохраняя при этом политическое лицо. Убедить французов проголосовать даже за обновленный НФ будет крайне сложно, поскольку против Ле Пен играют история партии и ряд программных положений, противоречащих, даже в умеренном виде, политической идеологии Пятой республики прежде всего по вопросам мигрантов и евроинтеграции.

Очевидно, что лишь уникальное сочетание ряда факторов, таких как политическая интуиция Ле Пен, ее невероятно убедительные выступления в ходе дебатов, а также ошибки или новые скандалы с участием соперников, способны сформировать условия, благоприятные для победы лидера НФ.

Как и всякая кампания, нынешние выборы являются своего рода точкой бифуркации для будущего развития Франции. Политическая система Пятой республики эволюционирует, и итоги выборов покажут, в какую сторону продолжится эта эволюция и как будут меняться партийные силы для того, чтобы соответствовать новым потребностям французов.