Экономисты и силовики
В начале прошлой недели в СМИ появились сообщения со ссылкой на одного из высокопоставленных правительственных чиновников о том, что в Белом доме недовольны излишней активностью правоохранительных органов: мол, необоснованные уголовные преследования известных бизнесменов и министров ухудшают предпринимательский климат, что, в свою очередь, приводит к оттоку капиталов из России. А без новых инвестиций нет и роста ВВП, ускорить который поручено правительству президентом.
 |
Не менее громким был арест руководства СИБУРа и члена правления "Газпрома" Вячеслава Шеремета. А за один день, 12 марта, после неожиданного заявления начальника московской налоговой полиции Виктора Васильева, что против руководства "Газпрома" заведено уголовное дело из-за неуплаты налогов, газовый монополист потерял $1 млрд: последовал массовый сброс его акций. В Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) это известие встретили нервно. Вице-президент РСПП Игорь Юргенс пригрозил разработкой законопроекта, ограничивающего вмешательство правоохранительных органов в повседневную жизнь компаний, а также запрещающего публичные обвинительные заявления правоохранителей до окончания следствия. Работа над этим законопроектом уже началась. Им занимается рабочая группа под руководством председателя совета директоров Альфа-банка Михаила Фридмана.
Натиск правоохранительных органов объединил предпринимателей и правительственных чиновников: под ударом оказались и те и другие. Олигархи копят силы и аргументы, чтобы прямо поставить перед президентом вопрос о том, что экономическое рвение правоохранительных структур приносит больше вреда, чем пользы. Разговор должен состояться на следующей кремлевской встрече. А правительство решило не ждать. Почему чиновники не побоялись бросить вызов правоохранителям, подчиняющимся непосредственно президенту?
Писатели и прокуроры
Накануне появления антипрокурорских публикаций на одном из правительственных совещаний, посвященном коррекции среднесрочной программы, Герман Греф и Алексей Кудрин получили задание, от которого им стало, как заметили присутствовавшие, не по себе. Премьер предложил им написать аналитическую записку о факторах, способствующих и препятствующих экономическому росту. Среди барьеров на пути роста, по мнению Касьянова, неплохо было бы упомянуть правоохранительные органы. Премьеру возразили, что регулирование деятельности этих органов — дело не правительства, а президента и вмешательство в эту сферу может сильно испортить карьеру. Но Касьянов не отступил. Он попросил подчиненных все же заняться этим вопросом, а уж как поднять вопрос на президентский уровень — это его дело.
Корреспондент "Власти" попытался выяснить судьбу этого документа. Неделю назад правительство уточнило макроэкономический прогноз, но в нем о мешающих росту силовиках не было ни слова. Источники в Минэкономразвития вообще ничего не слышали о таком опасном для их начальника задании. Алексей Кудрин заявил, что не видит причинно-следственной связи между экономическим ростом и деятельностью правоохранительных органов, хотя и оговорился, что темпы роста, безусловно, зависят от качества и сроков проведения судебной реформы. (Заметим, что весной 2000 года, когда замруководителя президентской администрации Дмитрий Козак приступил к разработке этой реформы, предлагалось забрать у Генпрокуратуры чуть ли не половину ее нынешних функций, в том числе надзор за исполнением правосудия и право на арест. Последняя задумка близка к воплощению — с 1 июля ордера на арест будут выдавать только судебные органы.)
Однако в Белом доме до сих пор не исключают, что премьер своего добьется и получит из Минэкономразвития желаемую аналитическую записку. Конечно, Герман Греф не хочет играть в спектакле, поставленном премьером, но он и его подчиненные известны тем, что выступают против излишнего вмешательства государства в сферу бизнеса. По словам одного из заместителей Грефа, воплотить мечту президента и удвоить темпы роста можно очень просто. Достаточно ликвидировать все бюрократические барьеры в экономике — и многомиллиардные потоки взяток превратятся в инвестиции. Речь, конечно, идет, не о банальных подношениях в конверте, а о том, что Генпрокуратура, налоговая полиция и даже Счетная палата зачастую играют на стороне не государства, а каких-нибудь бизнес-структур и при этом всячески пытаются усилить свое влияние на принятие решений в сфере экономической политики. Например, Счетная палата при Сергее Степашине пытается подменить Минфин, МНС, ГТК и прочие экономические ведомства вместе взятые. В окружении Михаила Касьянова рассказывали, что терпение их шефа иссякло после того, как Счетная палата обвинила его лично в финансовых нарушениях на Уральской таможне.
Премьер и президент
Получается, что борьбу с прокуратурой и другими правоохранительными органами в правительстве затеял премьер. А ведь еще недавно он считался едва ли не образцовым техническим премьером. Что же заставило Касьянова показать зубы и сделать уже второй шаг на пути превращения в самостоятельную политическую фигуру? (Первым стало его антипрезидентское, по сути, выступление в Госдуме 15 мая — Касьянов решительно отказался совершать прорывы в экономической политике и предложил сделать ставку на стимулирование роста постепенными структурными реформами.)
Ответ прост: Михаил Касьянов вынужден обороняться. И против президента, стремящегося сделать его крайним на случай общественного недовольства социальными последствиями слишком быстрых и радикальных реформ. И против Генпрокуратуры, которая не без помощи Счетной палаты лишает его проверенных кадров. Последний известный случай — скандал вокруг избрания президентом госкомпании "Славнефть" ставленника Касьянова, долго проработавшего в "Сибнефти" Юрия Суханова. Против него, как заявил вице-президент "Славнефти" Андрей Шторх, выступает реальный глава Межпромбанка Сергей Пугачев, который, по неофициальной информации, тесно связан с питерскими чекистами. В ряде СМИ даже сообщалось о возбуждении против Суханова уголовного дела за злоупотребление служебным положением. В правительстве, однако, наличие такого уголовного дела опровергают.
 |
В общем, намерение премьера отстоять свои полномочия понятно. Но одно дело — желание, а другое — поступки. Вступить в конфронтацию с президентом, а заодно чуть ли не со всеми президентскими силовиками — по российской традиции значит дважды подписать себе смертный кадровый приговор. Тем более что данных о том, что президент недоволен вмешательством Генпрокуратуры в экономику, пока нет. А значит, пока не может сыграть аппаратная находка премьера — посеять сомнения у Путина в профессионализме силовых структур. Так почему же премьер все-таки объявил войну правоохранительным органам? Ведь роль политического камикадзе все же не из репертуара Михаила Касьянова.
Дело в том, что президент упустил наиболее выгодный момент для отставки премьера. Это надо было делать осенью 2000 года, когда Касьянов еще не овладел всеми аппаратными рычагами в правительстве, а экономическая ситуация, благодаря рекордным ценам на нефть, шла в гору. Тогда успешными премьерами могли стать близкие к Путину люди — либо Герман Греф, либо Алексей Кудрин. У обоих для овладения ситуацией было в запасе по меньшей мере полгода — пока нефтяные цены не стали падать. А теперь в условиях неустойчивого экономического роста и неясности с динамикой нефтяных цен новому премьеру придется сразу брать высокий экономический и аппаратный темп. Таких спринтеров на скамейке запасных у президента явно нет. Андрей Илларионов, например, не имеет никаких серьезных аппаратных навыков. Тем более нет подходящей кандидатуры среди силовиков. Контроль за государственными финансами — слишком специфическая работа. Деньги в бюджет одними вызовами на допрос не добудешь.
Иными словами, главный козырь премьера — расчет на профессиональную осторожность Владимира Путина — и как бывшего чекиста, и как действующего президента. Как бывший чекист, он против резких потрясений. Как президент, а точнее, как любой человек, находящийся на вершине власти, он не стремится делать шаги, которые приведут его к встрече с серьезным политическим противником.
Президент вряд ли свято верит в свои неуклонно растущие рейтинги. А увольнять премьера сейчас — значит рисковать, что Михаил Касьянов, пользующийся очевидной поддержкой многих, если не большинства олигархов (вовсе не утративших влияния, в том числе и политического), может стать его первым реальным конкурентом. Предвыборные баталии уже разворачиваются — и не только в самой России, но и на Западе. Например, в последнее время появились настойчивые слухи о том, что Джордж Буш все пристальнее присматривается к Касьянову как возможному преемнику Путина.
В этих условиях президент заинтересован в премьере не как во враге, а как в союзнике. Во всяком случае, сейчас президенту придется ждать более благоприятного времени для увольнения Касьянова. А раз так, наверное, самое время заняться примирением Белого дома и Генпрокуратуры.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ
 |
|
|
