Ровно 100 лет назад Владимир Ленин вернулся из эмиграции в Россию. 17 апреля 1917 года в Петрограде он выступил в Таврическом дворце с докладом «О задачах пролетариата в данной революции», где сформулировал «апрельские тезисы» — план борьбы за перерастание буржуазной революции в социалистическую. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер считает, что ни сегодняшняя российская власть, ни оппозиция так и не поняли главного урока событий столетней давности.
Может быть, один взгляд назад нам откроет в будущее глаза? В политическом пространстве России весны 1917-го человек по имени Владимир Ульянов (Ленин) был куда менее известным персонажем, чем в сегодняшней России Алексей Навальный, Михаил Ходорковский, Гарри Каспаров или любая другая оппозиционная Кремлю публичная фигура. У креативного класса России столетней давности были другие герои — Чернов, Милюков, Гучков, Родзянко, Шульгин, Гольденберг, Стеклов. Врать не буду, чтобы вспомнить некоторых, мне пришлось зайти в «Википедию». Для большинства тех, кому меньше сорока, это вообще ничего не значащий набор фамилий. Кто из них был известным депутатом, кто главредом популярной газеты, кто меньшевиком, кто монархистом, кто эсером? Проведи тогда в озабоченной политикой тусовке опрос на тему «Кто встанет у руля новой России в XX веке», Ульянов-Ленин не вошел бы даже в первую десятку.
Что отличало этих ярких, умных, харизматичных личностей от Ленина, помимо того, разумеется, что все они давно на свалке истории, а труп Ильича и сто лет спустя лежит под охраной у стен Кремля? Смею утверждать: они не смогли услышать дух времени, вырваться за рамки линейных логических построений и бросить в народ красивый вдохновляющий политико-эмоциональный месседж. А Ленин смог.
Все мечтали о другой России, все критиковали власть, все предлагали разумные схемы и технологии смены режима от эволюции до революции. Все видели себя строителями нового общества. Но победителем и вождем нации стал маргинал, которого не то что нация, далеко не каждый столичный журналист знал по фамилии, тем паче в лицо. Авантюрист, серфер, сумевший почуять приближение волны, оседлать ее и удержаться на гребне.
Можно вслед за классиками советской историографии искать и находить гениальную логику в творчестве этого человека. Но не логика превратила политического аутсайдера Ульянова в бессмертного Ленина.
Помните пьесу Горького «На дне», строчки Беранже-Курочкина, вложенные в уста Актера?
«Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не умеет,
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!»
При всей харизме, красноречии и железной логике этим «безумцем» не стал даже Керенский, не говоря уже о других популярных политиках весны 1917-го, кто спал и видел Россию без Николая. А Ленин стал — потому что привычной логики и технологии в его гениальных посланиях народу не было вообще. «Земля — крестьянам!» Как? Каким крестьянам — беднякам, середнякам, богачам? «Фабрики — рабочим!» Как? Каким рабочим — квалифицированным или не очень? «Мир без аннексий и контрибуций!» Это вообще как? «Власть — советам!» А это вообще что такое? Эти нюансы волновали политическую тусовку, включая однопартийцев Ульянова, но не народ. Народ не интересовали ни вопрос «как?», ни логика, ни актуальные новшества вроде «Мы напишем Конституцию! У нас будет Учредительное собрание!»
Народ влюбился в мечту, в картину нового мира, и легко признал вождем того, кто не предлагал передвигать мебель, а призвал всех броситься вон из дома. Что произойдет дальше, кто, что и какой кровью получит в реальности, в тот момент не мог предсказать никто. Включая самого Ленина.
Я не говорю о том, что сейчас России нужен новый Ленин. Не приведи господь. Я напоминаю и предупреждаю: когда всем совсем и все надоест, лидером масс рискует стать не Володин или Шойгу, не Милонов или Милов, не Ходорковский или Навальный. Новым вождем станет человек, который предложит не новые варианты решения старых проблем, а новый мир и путь к нему. Квантовый скачок, переход от геометрии Евклида, где параллельные прямые не пересекаются, к геометрии Лобачевского, в которой пересекаются и еще как. Стоит ли говорить, что это предложение заинтересует не только Россию?
Наверняка многие умные, способные рассуждать здраво и логически люди посмеются над этим прогнозом. Я не против, смех — полезная реакция, тем более на примат логики в моих рассуждениях я точно не претендую. Уроки истории, немного интуиции. Ничего больше.