Пять лет назад москвичи отстояли детскую площадку, которую местный умелец без спросу соорудил во дворе пятиэтажки. В этом году площадку снесли, уже никого не спрашивая. Крах одной попытки благоустроить свой двор своими руками — изучал "Огонек"
Люди выходят во двор и видят: на месте дома Бабы-яги — трактор. Конечно, ругались, фотографировали. Но все: снос уже начался. Не под трактор же ложиться
У Андрея явная склонность к афоризмам. Этот был вырезан на входной арке снесенной площадки
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
Эта площадка впечатляет даже в разрушенном виде. В углу двора, окруженного четырьмя кирпичными пятиэтажками, громоздится такая гора досок и бревен, будто сломали деревенский дом. Среди руин копошатся дворники. Во двор то и дело заходят родители с детьми и подолгу глядят на место, где еще недавно стояли деревянный корабль почти в натуральную величину, деревянный грузовичок и избушка Бабы-яги.
— Теперь дурацкую типовую площадку построят,— вздыхает мама Анна.— А ведь такое дивное место было!
Мимо проходит пенсионер Евгений Николаевич.
— Замечательно, что снесли,— говорит он.— Здесь ведь и дети лет 10-12 собирались, чтобы энергию выплеснуть, и подростки постарше ночью приходили с пивом на большие качели качаться, с горки катались на скейтах. У нас ведь двор, а не парк развлечений, а когда сюда со всего района полсотни человек придет, людям-то каково? Кто в них бутылку из окна кинет, кто картошку...
Самовольное благоустройство
Жилец квартиры N 30 Андрей Сальников никакую районную достопримечательность строить не думал: просто решил переделать типовую горку так, чтобы дети не падали. Но увлекся. Тем более что тогда, 12 лет назад, у Андрея самого сын родился.
Высокий, к своим 60 потяжелевший, Андрей по основной профессии — мастер боевых искусств. Раньше тренировал спецназовцев, потом увлекся работой по дереву — делает на заказ интерьеры. Но идею деревянной площадки он принес однажды со сборов:
— Были у нас как-то долгие тяжелые сборы в лесу. Под конец решили устроить концерт. Я деревянную сцену сделал и решил, что когда-нибудь построю площадку для детей.
Андрей привык все делать сам, никого не спрашивая. В его квартире на пятом этаже пятиэтажки половина вещей самодельная: от лампы из оленьего рога до широченного окна в ванной. Так же и с площадкой: Андрей сам придумывал новые сооружения, сам строил, сам привозил доски, свои деньги вкладывал и ни с кем не советовался. Материалы находил где придется.
— В школе полы меняли — я старые доски собрал и вывез. В доме переделывали крышу — тоже остатки старой забрал,— вспоминает он.— Детям в нашем дворе я прежде всего хотел показать, что такое отец. Если меня кто-то из ребят спрашивал, кто площадку построил, то всегда говорил: это мы с твоим папой вместе.
Соседи участвовали в стройках Андрея, но эпизодически. Кто поможет тяжести перенести, кто пожертвует руль для грузовичка или спасательные круги для корабля. Мало-помалу сооружения начали занимать на площадке все больше места. И когда старые качели и паутинки демонтировали в связи с износом, новые было ставить уже некуда, да и незачем. Площадка стала местной достопримечательностью и местом паломничества мам с детьми со всего района. Понравилось это, конечно, не всем.
— Был у нас отличный двор с обычной площадкой. Так Андрей этот сперва корабль с грузовиком построил. Ну, думали, успокоится человек. Но он, упертый, все время что-то новое сооружал,— возмущается пенсионер Евгений Николаевич.
Впрочем, говорить с самим Андреем недовольные соседи не стали: сразу пошли по начальству. Первый раз сносить самодельную площадку из-за жалоб граждан взялись еще осенью 2012-го. Тогда на защиту сооружения поднялись родители со всего двора: собрали 500 подписей. Вступились и общественники с журналистами. В мэрии торжественно пообещали площадку не трогать и узаконить. Если не как детское сооружение, то хотя бы как скульптурную группу. Под конец года Андрею вручили сразу две общественные премии. Их статуэтки заняли место на полке между кубками по карате и рукопашному бою.
А вот весной 2017-го, когда площадку начали снова сносить, заступаться за нее уже никто не стал.
— Я звонил на те же телеканалы, которые тогда меня защищали. Никто не захотел сделать сюжет. Вроде пять лет прошло — небольшой срок, но время как будто поменялось. Больше ничего никому не надо. Может, кризис так на людей влияет? — искренне недоумевает Андрей.
Сам снос прошел в режиме блицкрига, накануне праздника.
— Утро, 7 марта, настроение у всех соответствующее. Люди выходят во двор и видят, что на месте дома Бабы-яги стоит трактор. Конечно, и женщины ругались, и мужчины фотографировали. Но все: снос уже начался. Не под трактор же ложиться,— говорит Андрей.— Я специалист контактного боя и сразу понял, что положение проигрышное. Вижу только, что баба Лида радуется. Вот, говорю, подарок тебе на 8 Марта сделали, ты ведь давно на площадку жаловалась.
Игры не по ГОСТу
Во двор входит Марина с пятилетним Даней. Ребенок изумленно смотрит на кучу мусора.
— Я-то уже слышала, что ее снесли. А он только сегодня узнал, и вот — в шоке. Говорил, что надо отругать всех, кто это сделал,— говорит Марина.— Понимаете, мы сюда через два квартала шли! А у сестры мальчик 10 лет, они вовсе из Домодедово, но когда к нам приезжают, сразу сюда спешат...
Приезжают на самокатах Саша и Лиля. Обеим уже по 12 лет, объясняют, что ходили после школы сюда всем классом.
— Тут качели были большие, на них сразу забирались по 4-5 человек,— объясняет Лиля.— А какая горка была! Можно было и летом кататься, и зимой.
Формально российские детские площадки рассчитаны на ребят от 3 до 14 лет. Но в реальности после 6-7 дети на них играют крайне редко, потому что при сооружении площадок ключевым считается вопрос безопасности.
— Один чиновник мне признавался: Андрей, да мне твоя горка тоже нравится. Это вообще наша стихия! Но если там какой-нибудь ребенок расшибет голову, меня первого потянут в суд. А я не для этого на пост пришел,— рассказывает Андрей Сальников.
ГОСТов на детские площадки не было, оказывается, даже в Советском Союзе. Проектные институты просто разрабатывали типовые малые архитектурные формы, визировали их в Госстрое и выпускали альбомы для строителей. А потом по всей стране появлялись одинаковые качели, карусели и паутинки. Изменилась ситуация в 1999-м, когда разработку стандартов поручили ВНИИ стандартизации и сертификации в машиностроении. За основу взяли зарубежные нормативы, перевели, оформили — и в итоге почти все советские площадки оказались вне закона. Например, теперь строго запрещены качели на жестком подвесе. Качаться на них, конечно, интереснее, но могут быть травмы. Также вне закона качели, похожие на огромное пресс-папье, именно ради них приходили во двор одноклассники Саши и Лили.
— А я всегда считал, что детям нужны интеллектуальные игровые площадки, на которых интересно играть. Такие, кстати, сейчас в Германии строят, в Финляндии. А мы их ломаем,— говорит Андрей Сальников.
Он всегда ориентировался не на взрослых, а на детей. Старался, чтобы все было по-настоящему, чтобы в доме Бабы-яги имелась всамделишная деревенская утварь (мастер сам привез ее из опустевшей деревни в Тверской области), чтобы у грузовичка был настоящий руль, а у корабля — паруса.
— Я даже сделал ворот, как у колодца, чтобы можно было его крутить, и у корабля одновременно паруса поднимались и якоря,— рассказывает Андрей.— А потом понял, что это будет самая интересная штука и дети будут из-за нее драться. Подумал и ставить не стал.
Поскольку площадка стояла на Партизанской улице, грузовичок на ней тоже был партизанский — даже пушка сзади прицеплена
Фото: РИА Новости
Выжидательная позиция
За 12 лет многие дети выросли, но площадку не разлюбили. Просто собирались уже в молодежном формате — с песнями и пивом, благо магазин рядом.
— Пьяные малолетки тут сидели по 30-40 человек. Кто по 15-16 лет, кто старше. Не раз я пытался прямо спросить: зачем вы сюда прете? Они отвечают: дядя Андрей, ты же добрый, ты нас отсюда не выгонишь. Из другого двора нас уже прогнали, а в сквере вообще полиция.
А этим летом Андрея даже сдали в полицию.
— Они меня дразнили,— вспоминает Андрей.— Какая-то подвыпившая девчонка начала матом крыть. Я вызвал полицию. Дети врассыпную. Ее я догнал, взял за руку и стал ждать полицейских. В итоге меня же и задержали, хотели уголовное дело завести, потому что она несовершеннолетняя и я не имею права ее трогать. А самое обидное — они ведь многие выросли на этой площадке!
Пока соседи кидались в подростков бутылками, он честно пытался защитить площадку от шумных ночных компаний.
— Однажды ночью я тут с шестерыми дрался,— говорит Сальников.— Встал в туалет, смотрю, на площадке какие-то ребята пьют, ломают все и откровенно глумятся. Говорю жене: вызывай полицию, а я пойду. Нескольких уронил, но поскользнулся на горке. Меня трое ногами бьют, но я одного под себя положил. Говорю: будете продолжать, я его придушу. Потом полицейские подъехали.
В итоге вызывать полицию на площадку было почти бесполезно. Об этом говорят все жители двора.
— Если в местное отделение звонить, то вообще ничего не происходит,— рассказывает еще один недовольный площадкой сосед Денис Леонидович.— Если по "02", то приезжают, но далеко не сразу.
— Сколько раз я просил в управе: вы здесь сделайте хотя бы свет, как на других детских площадках. Наверняка часть пьющих это отвадило бы,— вспоминает Андрей.— Но нет, они после 2012 года, похоже, решили площадку игнорировать. Ждали, пока сама умрет. Даже дворник там подметал, только если специально пожалуешься на сайт мэра.
Местные коммунальщики из отдела благоустройства ГБУ "Жилищник" Кунцевского района уверяют, что, напротив, делали все возможное.
— Наши плотники туда ходили и что-то чинили по мелочи. Хотя, конечно, заменить какие-то сгнившие элементы мы не могли. Площадка ведь у нас официально нигде не значилась,— объясняет замглавы отдела Елена Крутикова.— А узаконить ее не было никакой возможности. Во-первых, она не соответствовала ГОСТам. Во-вторых, в Москве сейчас вообще самострой узаконить нельзя.
Пару лет назад бизнес Андрея приказал долго жить, денег на стройматериалы хватать перестало. К этой весне на площадке стало много гнилых досок — осторожные мамы уже не решались пускать детей на корабль. Многие жаловались в управу, но никто из пап чинить площадку и не пытался. И к Андрею с просьбами тоже не шел.
Жалобы копились. В начале марта площадку огородили полосатой строительной лентой. Андрей начал переговоры с управой. Предлагал самостоятельно все починить, если помогут деньгами на материал, мол, все равно выйдет дешевле, чем новую строить.
— Я сказал, что я сейчас без работы, что нет средств за ней ухаживать. Мне обещали провести собрание четырех домов и решить, что с ней делать. А в результате просто снесли,— сокрушается умелец.— Это моя ошибка, что я всегда старался привлечь власти. Казалось, что, если я как простой обыватель пойду к руководству со своими идеями и инициативой, мне скажут: давай, делай.
Голосование среди жильцов никто проводить не стал.
— Приказ о сносе нам спустили сверху,— объясняет Елена Крутикова.— Там во дворе образовалось два лагеря: сторонники сноса и противники. Сторонники просто пошли дальше — написали в электронную приемную мэра Москвы.
Домик Бабы-яги украшала настоящая деревенская утварь
Фото: Комсомольская правда / PhotoXPress.ru
Утраченная гордость
Соседи теперь постепенно осмысляют потерю.
— Могли ведь ее подремонтировать, сделать хорошо, правда же? — размышляет еще одна местная жительница, Татьяна.— С площадкой этой все сложно было. Людям, которые плохо спят, конечно, тяжело — сюда иногда даже на мотоциклах приезжали. Но ведь мы-то ею гордились! На Новый год дворники в очередь становились, чтобы с нашей горки съехать. И велоэкскурсии у нас бывали. И киношники приезжали фильм про Бабу-ягу снимать...
Теперь инициативная группа родителей собирает подписи, чтобы нас старом месте снова построили корабль. И желательно тоже из дерева. В администрации обещают: строительство начнется уже скоро. Сколько именно выделит город на новую площадку, еще не известно. По слухам, не менее 6 млн рублей.
— Да я ее за миллион в полный порядок привел бы! — в сердцах говорит Андрей Сальников.— Они, конечно, жестоко поступили, потому что на этой площадке были затронуты судьбы детей, они тут играли, росли, общались — это их площадка.
Сказать, что Андрей расстроен, ничего не сказать. Он уныло сидит на диване. По телевизору без звука идет очередное ток-шоу "Первого канала", в ноутбуке на столе вялая переписка в "Одноклассниках".
Мастер уже твердо решил, что больше ничего во дворе делать не будет. Тем более что недавно ему поступило предложение от одной частной школы на Ленинском проспекте — построить для учеников площадку с кораблем и домом Бабы-яги. На этот раз — за деньги и без недовольных соседей.
Экспертиза
«Снести всегда проще»
Илья Шилов, член рабочей группы Общественной палаты РФ, объяснил "Огоньку", как работает индустрия детских площадок
Фото: из личного архива
Площадку Андрея Сальникова вполне можно было сохранить, поставить на баланс и поддерживать в надлежащем состоянии за счет города. Я сам обследовал ее пять лет назад. Изделия там были в большинстве нормальные. Да, кое-где торчали гвозди, сучки, в одном месте были неправильные ступени, но все это несложно исправить. Было бы желание. Другое дело, что снести всегда проще.
По ГОСТам. Большую часть оборудования той площадки — и горку, и корабль, и домик — вполне можно было подвести под действующие ГОСТы на детские площадки. Впрочем, они пока носят необязательный характер, хотя и могут стать обязательными после принятия общего технического регламента России, Белоруссии и Казахстана.
В любом случае ГОСТы относятся только к новым площадкам, а по России очень много старых советских качелей и горок. Например, в Смоленске, где я был неделю назад.
При этом новые площадки зачастую не лучше старых. Дело в том, что существующий ныне институт сертификации не работает. Сертификаты стоят около 40 тысяч рублей, они есть почти у всех производителей игрового оборудования, но это не мешает им делать некачественную и опасную продукцию. А вот на Западе другой подход. Там сертифицируют каждую конкретную площадку. Не только отдельные горки и карусели, но и их расположение. Производитель ведь может сделать вполне качественные качели, а потом их установят возле дерева так, что ребенок может серьезно удариться.
Главная же проблема в том, что площадки в России покупают не горожане, а государство. Поставщиков выбирают по итогам аукционов, где главный критерий — цена. В итоге стоимость снижается на 50-60 процентов, после чего купить качественное оборудование уже не получается. Что касается техзадания, то в нем можно написать что угодно — например, что подрядчик картины на площадке должен нарисовать. Но после аукциона победитель нарисует ромашку и скажет, что это картина. Даже если жильцов опросили заранее, в итоге они получают не то, что хотели.
Добавьте к этому, что в Москве аукционы проводятся сразу на весь округ, в крайнем случае — на район. Причем разыгрываются не только детские площадки, а комплексное благоустройство. В результате выстраивается целая цепочка субподрядчиков, из-за чего на сами площадки денег остается все меньше.