Реформа госзакупок в последний год была одной из наиболее детально обсуждаемых в Белом доме. Решение о переводе всех закупок в электронную форму было принято правительством еще в конце 2013 года, совещания по теме практически в еженедельном режиме проводил первый заместитель премьера Игорь Шувалов, в периметре реформы работают Минфин, Минэкономики, ФАС, Росимущество и Федеральное казначейство, госкорпорации, крупнейшие госкомпании и инвестбанки. "Ъ" изучил, чего хотят чиновники и участники рынка от новой системы, какие видят в ней риски и почему на решение технического в целом вопроса у правительства ушло — и еще уйдет — несколько лет.
Цифровая революция в правительстве позволяет властям удовлетворить интересы всех ведомств к системе контроля госзаказа — но и сами эти интересы становятся все глубже
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
"Лучший закон о закупках"
Исторически регулирование сферы госзакупок вызывало межведомственные трения еще при разработке первого закона о них (94-ФЗ). Документ серьезно расширил функционал ФАС в контроле процедур размещения госзаказа — однако позднее ведомства начали добиваться реализации в системе закупок государства более сложного функционала для того, чтобы более эффективно обеспечить закупки технически сложной, наукоемкой, нестандартной и тому подобной продукции, а также работ и услуг. Это требовало использования механизмов предварительной квалификации и подтверждения способности подрядчиков выполнить заказ — однако усложнение системы, по мнению ФАС, увеличивало вес неценовых критериев при оценке предложений, а значит, снижалась экономия бюджетных средств и возрастал риск коррупции. В службе до сих пор вспоминают 94-ФЗ как "лучший закон о закупках".
Разногласия по вопросу регламентов поведения государства и его поставщиков при госзакупках сохранились и на следующем этапе реформы — при разработке закона о контрактной системе (44-ФЗ). Идеологически Минэкономики, которое возглавляла тогда Эльвира Набиуллина, добивалось того, чтобы закон 44-ФЗ регулировал не только размещение заказа, но и этапы планирования и последующего исполнения контракта. ФАС же при этом настаивала на сохранении в законе прозрачности самих процедур закупок, которые были присущи 94-ФЗ. В результате закон о контрактной системе получился существенно шире и описывал весь закупочный цикл — от планирования до приемки результатов. Были установлены новые способы определения поставщика (двухэтапные конкурсы, конкурсы с ограниченным участием, запросы предложений). Появились антидемпинговые меры, реестр банковских гарантий, контракты жизненного цикла, банковское сопровождение контрактов.
Крупнейшие закупки стали предметом общественного обсуждения, но прозрачность процедур оформления госзаказа ФАС по-прежнему не устраивала — и в итоге многие аспекты процедур закупок были приведены к тем, что были изначально в 94-ФЗ. В частности, за 2016 год решением правительства заключение всех "несложных" строительных контрактов было возвращено в форму аукциона, а для оставшейся части "сложных" проектов значимость неценовых критериев была сокращена с 40% до 20%.
Цифровая революция
Нынешний этап реформы закупочной деятельности государства должен по идее снять сохранившиеся в контрактной системе противоречия за счет существенного прогресса в информатизации правительства. Успехи ФНС в контроле налоговых платежей, Минэкономики и ФАС — в объединении всех торгов на едином сайте, Федерального казначейства — в информатизации бюджетной сферы и Минфина — в области бюджетного планирования предполагается объединить в рамках единой информационной системы госзаказа (ЕИС). Это позволит решить одновременно все задачи, интересующие ведомства, участвующие в планировании, размещении, контроле и оплате всех товаров и услуг, которые закупает государство на 8 трлн руб. в год. Рабочие места в ЕИС должны обеспечить Минфину возможность планировать бюджетные расходы и оценивать адекватность цен поставщиков, ФАС — предоставить данные о соблюдении процедур размещения заказа обеими его сторонами и о состоянии конкуренции в этой сфере, для Минэкономики же ЕИС де-факто является инструментом мониторинга развития отраслей экономики и источником данных о госучастии в ней.
Методическим обеспечением госзаказа до весны 2017 года занималось Минэкономики — идеологически этим блоком руководил замглавы ведомства Евгений Елин, курировавший запуск контрактной системы, всю нормотворческую работу, выработку требований к функционалу ЕИС, работу с заказчиками и поставщиками. Однако, как признают и в министерстве, и в Минфине, и в ФАС, к концу процесса передача работы над ЕИС Минфину и подконтрольному ему Федеральному казначейству выглядела все более обоснованной. Оставшиеся технические задачи, по словам главы казначейства Романа Артюхина, являются для оператора ЕИС рутинными, а решать вопросы тонкой настройки и методического сопровождения удобнее в связке "казначейство—Минфин".
"Казначейства существуют в каждом субъекте. Информационно они обеспечены в самой высшей степени. Если казначейство будет следить за системой, то у ФНС будет возможность отслеживать деятельность фирм-однодневок и факты неуплаченного НДС. Именно так они должны работать в рамках государственного заказа",— отмечает куратор реформы в Белом доме, первый вице-премьер Игорь Шувалов. Техническое обеспечение работы ЕИС передано госкорпорации "Ростех" — она выбрана единственным поставщиком, что в Минфине объясняют уникальностью задачи: по словам замглавы ведомства Алексея Лаврова, "другую такую систему государство вряд ли соберется заказывать". Сейчас контракт Минфина с "Ростехом" находится в стадии подготовки, говорит господин Артюхин, корпорация "погружается в проблематику".
Что делать
"Ростеху" предстоит обеспечить работоспособность ЕИС в довольно сложной конфигурации: система должна содержать и постоянно обновлять данные единого каталога (де-факто прейскуранта всех закупок), включая спецификации и цены всех товаров и услуг, которые интересуют власти. Также в ЕИС будут храниться все данные о контрактах — от их планирования (в идеальном представлении Минфина — на трехлетний период), извещения о закупках, проведения процедур выбора поставщиков (запроса котировок, аукциона, конкурса и т. д.), заключения госконтрактов, контроля их выполнения и до окончательной фиксации в системе актов выполненных работ или документов о поставках и расчетах за них. Эта база данных должна давать ФАС возможность проверять конкурентность сделок и соблюдение участниками процедур в режиме онлайн, выдавать агрегированную статистику о числе и стоимости товаров, работ и услуг, а также об участниках торгов, их репутации, квалификациях и т. д. Для Минфина и казначейства ЕИС станет источником данных о госзаказчиках, состоянии бюджетных расчетов с ними и эффективности расходования казны.
Более того, возможность сопряжения ЕИС с информационными системами ФНС, в частности реестром юрлиц и системой контроля уплаты налогов, позволяет ведомствам как проверять частных контрагентов государства в случае крупных госконтрактов, так и "выглядывать" за пределы бюджетной сферы — в частности, проверяя цепочки субподрядчиков и контролируя их на предмет распределения между ними налогооблагаемой прибыли,— и учитывать эти данные при выборе поставщиков для будущих госконтрактов. "Казначейство и электронные площадки будут связаны таким электронным протоколом, мимо которого даже мышь не должна будет прошмыгнуть",— говорит господин Шувалов. "Когда ЕИС заработает, непрозрачных участков в госзаказе не останется в принципе",— поддерживают первого вице-премьера в казначействе.
Сейчас нерешенными остаются в основном периферийные вопросы работы ЕИС — например, продолжается теоретический спор ведомств о том, насколько глубоко необходимо изучать деятельность контрагентов государства при реализации казначейского сопровождения. Даже в самом казначействе признают, что хотели бы избежать "чрезмерного вмешательства в частный деловой оборот" — однако не готовы и допустить ситуации, при которой в цепочке посредников оседает 30-50% стоимости госконтракта. Среди видов закупок наибольшие сложности у ведомств вызывает контроль заказа работ и услуг: ФАС настаивает на установлении качественных и квалификационных показателей в качестве обязательных требований и снижении веса неценовых критериев при оценке предложений, конкретные же заказчики отмечают, что им часто важнее привлечь исполнителя, который оценит работу дороже, но выполнит ее качественно и в срок.
Также у ведомств нет единства в вопросе контроля закупок госкомпаний. В Минэкономики и Минфине воспринимают их закупочную политику как антиконкурентную, но признают, что такие экономические агенты должны пользоваться большей свободой в расходах, чем распорядители бюджетных средств. В ФАС же больше обеспокоены процедурными вопросами и рассчитывают постепенно ужесточить регулирование закупок госкомпаний, сблизив его с требованиями закона о контрактной системе. Так, по словам замглавы службы Рачика Петросяна, идеальной в ФАС воспринимают модель, в которой заказчики по 44-му и 223-му законам заполняют в ЕИС одни и те же формы извещений и процедур — но при этом контрактные менеджеры госкомпаний могут игнорировать поля, относящиеся к бюджетным ограничениям. Таким образом, подрядчики не будут путаться в процедурных особенностях, которые изобретаются от заказчика к заказчику, а сконцентрируются на предложении лучших условий для заказчика.
Кто виноват
Сложность ЕИС и отсутствие головного ведомства-исполнителя, однако, вызвали неоднократные задержки и сбои в работе над ней. Так, в начале года работа системы была де-факто парализована. В Минэкономики это объясняют тем, что введенное в систему требование проверки казначейством публикации заказчиками планов-графиков закупок было блокирующим, при этом алгоритма автоматизированной проверки еще не было. В казначействе добавляют: не понимали, как работать с планами, и заказчики. В результате казначейство вручную контролировало поток новых данных, что регулярно вызывало отказы в публикации извещений о закупках. Проблема была решена смягчением контроля — в казначействе говорят, что темпы публикации извещений о закупках уже восстановлены, а алгоритм проверки планов будет доработан и введен в действие позже.
Ужесточение же контроля над рыночным поведением АО с госучастием вызывает отчетливое противодействие. Так, по словам федерального чиновника, сейчас можно говорить о "тихом ползучем саботаже", с которым сталкивается исполнительная и законодательная власть в этой сфере. "Многие участники процесса построили свои площадки, все сделали, как будто закон исполняют — а по сути, никакой конкуренции. Есть хорошо организованные связи, — продолжает собеседник "Ъ".— Когда подают документы на участие в тендере, то машина не читает предложения — оказывается, они в большей части в фотографическом виде направляются на электронную площадку! Это все фикция".
При этом чиновники отмечают — субподрядчики должны понимать, что за ними действует особый контроль со стороны казначейства и ФНС. "Мы можем легко оформлять им крупные авансы, вплоть 60-70%, если нужно, но каждый раз надо смотреть движение средств, приемку работ, списание оплаты, хотя отчетность об этих средствах можно сделать значительно легче,— говорит господин Шувалов.— К тому же надо научиться контролировать, чтобы выделенные средства были направлены на выполнение контракта. Новое законодательство должно обеспечить способность к конкуренции, которой до этого фактически не наблюдалось".
Дайте срок
Уже на финальном этапе обсуждения реформы — в апреле 2017 года — в Белом доме возникла еще одна интрига, связанная со сроками запуска системы. Обсуждение инициировал глава Федерального казначейства Роман Артюхин, осторожно высказавшийся о том, что ведомство считает разумным перенести окончательный срок "электрификации" всех закупок на год. Казначейству, выступающему расчетной системой для всех госзаказчиков, сдвиг сроков необходим для отработки всех процедур, которые в ежедневном режиме придется выполнять 200 тыс. госзаказчиков — в отрасли работает около 1 млн специалистов по закупкам, и для бесперебойного перехода на новые правила IT-системы придется перенастраивать, а людей — переобучать. Это решение 4 мая поддержал своим поручением и президент Владимир Путин: с 1 июля 2018 года заказчики получат право на определение поставщиков в электронной форме, и только с 1 января 2019 года оно станет обязанностью.
При "цифровизации" закупок применяется принцип "погружения" опробованных в пилотных проектах методов и функций в "большую" систему контроля госзаказа — как в случае с системой контроля закупок лекарств, ряд наработок которой также войдет в ЕИС. Также президент уже поручил до 1 июля 2017 года перевести на электронные площадки, на которых закупается государство, обязательные закупки госкомпаний у малого бизнеса (напомним, последнему выделена квота в 10-18% таких закупок). По словам Игоря Шувалова, эту поправку к закону о закупках госкомпаний поддерживало правительство. "Чтобы торги по квоте МСП шли не на их корпоративных площадках, а на федеральных. Это даст совсем другой, более высокий уровень прозрачности",— говорит он.
Отметим, что, несмотря на передачу полномочий по окончательной настройке ЕИС Минфину и казначейству, Белый дом решил сохранить и накопленный опыт Минэкономики, поручив ведомству заняться завершением работы над проблемными законопроектами о переводе закупок в электронный формат (такое решение было принято на совещании в правительстве 10 мая). Само рассмотрение документов во втором чтении предварительно запланировано на конец июня. Основной проблемой, которую предстоит решить за это время, будет подготовка более тридцати подзаконных актов и расчет тарифа, который будут вправе взимать операторы электронных площадок за свои услуги.