Почему компании не отказываются от страхования здоровья своих сотрудников даже в период кризиса? Как, не переплачивая, получить качественное медицинское обслуживание? И почему диагностика опасных заболеваний выходит на первый план? Об этом ведущий «Коммерсантъ FM» в программе «Цели и средства» поговорил с первым заместителем генерального директора компании «ВТБ Страхование» Олегом Меркуловым.
Фото: "Коммерсантъ FM"
— Известен тезис о том, что лучше не экономить на здоровье сотрудников, потому что их болезни обойдутся дороже их отсутствия на работе. Кроме того, для большинства компаний, которые покупают полисы добровольного медицинского страхования, это вопрос статуса, вопрос репутационный. Но когда возникают какие-то сложности, может быть, экономического характера, и компании хотят отказаться от программы страхования, умеете ли вы убедить их не делать этого? Какие аргументы вы находите?
— Это наша профессия. Убеждать клиента нужно даже тогда, когда нет экономического кризиса, потому что в силу нашей работы каждый хорошо разбирается в том, что он делает. По медицинскому страхованию с начала кризисных периодов все клиенты в основном поделились на несколько групп. Первая, к сожалению, та, в которой самые недальновидные работодатели вообще отказались от медицинского страхования. На мой взгляд, это не совсем правильно, уж точно не очень хорошо, потому что наши с вами сотрудники должны быть уверены в том, что если что-нибудь случится, им помогут.
Некоторые компании действительно захотели упростить систему ДМС, систему страхования, то есть что-то исключить из программы. Но это тоже такой путь очень, я бы сказал, непростой, потому что, когда у человека что-то случается серьезное, все равно он приходит к работодателю и просит материальной помощи. Мне приходилось в разные годы управлять различными компаниями, то таких случаев было довольно много. Ведь даже когда ДМС есть, возникают какие-то серьезные вещи, которые часто страховкой не покрыты.
Есть компании, которые, наоборот, увеличили программы ДМС, потому что понимают, что раз сейчас, наверное, не время повышать заработную плату и, действительно, многие ее заморозили, то людям можно помочь с точки зрения страхования, потому что все равно мы все болеем. Я приведу простой пример. Не так давно я видел женщина, которая буквально рыдала. Я спросил: «А что случилось?» Она говорит: «Вы знаете, я усердно работаю в компании много лет, и вот мне подняли зарплату на 2 тыс. руб. Мне обидно». С другой стороны, 2 тыс. руб. в месяц — это 24 тыс. руб. в год, плюс еще добавим социальные налоги, то есть это получается довольно большая сумма. На эти деньги можно было бы сделать очень хорошую программу ДМС, и сотрудник был бы рад. К тому же, работник никогда не знает, какова себестоимость самого продукта. Так что можно было вместо обиды, на самом деле, получить от сотрудника признательность и благодарность.
Не так давно мы считали для одной из компаний, в которой работают около тысячи человек, приблизительную стоимость страховой программы. В зависимости от возраста сотрудника, например, самое дешевое страхование от критических заболеваний, включая онкологию, обошлось в 2,2 тыс. руб. в год, а самое дорогое — в 15 тыс. руб. в год. Если компания способна придумать вместе со страховой компанией такую программу, которая была бы интересна для каждого сотрудника, мотивировала бы его, это было бы не так дорого, уж точно дешевле, чем повышать зарплату на такой объем, чтобы это было заметно. В случае серьезных вещей, действительно, когда человека правильно лечат в правильной клинике под контролем, это очень дорогого стоит, уж точно не 1 тыс. руб. в месяц.
— Вы заговорили о критических заболеваниях. Как часто серьезные заболевания входят в классическую программу добровольного медицинского страхования? Или это дополнительная опция, за которую необходимо доплачивать?
— Как правило, в России критические заболевания, особенно онкология, не входят, к моему великому сожалению, в страховые программы, потому что это самые дорогие виды лечения. Когда человек вдруг с ними сталкивается, он попадает в очень неприятную ситуацию. Представьте, что человек ходит лечить грипп в хорошую поликлинику, где, возможно, играет музыка и бьют фонтаны, а таких в Москве много, и вдруг ему ставят диагноз «онкология», после чего говорят: «Вы знаете, а теперь вы пойдете к районному терапевту, а он вас потом направит к районному онкологу, и вы больше не можете пользоваться программой ДМС, потому что это страховкой не покрывается». А гражданин может вообще не знать, где принимает его районный терапевт. Я, например, живу не по месту прописки, у меня 20 лет ДМС, и я не знаю, где находится моя районная клиника и где принимает районный онколог. В результате начинается огромное хождение по мукам. Кроме того, мы зачастую не знаем наших прав, на что мы имеем право, на что нет, что должно быть предоставлено государством. И человек в результате чувствует себя абсолютно брошенным.
Я считаю, что каждый работодатель должен, в первую очередь, либо включить критические заболевания в стандартную программу, либо, даже если у него нет ДМС, сделать отдельную программу по критическим заболеваниям. Действительно, это стоит от двух с небольшим до 15 тыс. руб. на человека в год. Что такое 15 тыс. руб. на человека в год? Всего четыре заправки автомобиля. И это самая дорогая программа для тех, кому больше 50 лет. Ведь обычно цена страховки зависит от возраста. Другими словами, это абсолютно незначимые цифры. Кроме того, программы стоимостью 15 тыс. руб. входят в налогооблагаемую базу, поэтому корпорации еще и сэкономят определенным образом деньги. Поэтому, на мой взгляд, это и мудро, и социально направлено, а главное — это поддержит людей, так как они будут уверены, что предприятие в них заинтересовано и о них заботится.
— Когда человек узнает о том, что у него обнаружена онкология, это всегда неожиданно, это всегда удар ниже пояса. Сейчас ведутся споры на тему, нужно ли предоставлять страховым компаниям доступ к врачебной тайне. Понятно, что страховые компании хотели бы знать о клиенте какую-то информацию заранее, и если она станет доступна страховщикам, то будут ли они, на ваш взгляд, исключать таких людей из программ страхования? Недаром я сейчас вспомнил про онкобольных. Возможно, этот человек уже знает, что у него рак, и возьмете ли вы его в программу страхования? И, если вы исключаете таких людей, не является ли это нарушением этических норм?
— Не секрет, что часто при заключении договоров ДМС есть отдельные истории, когда сотрудник формально, например, не проходит по возрасту, либо у него есть какие-то заболевания. Но, как правило, мы всегда их включаем в программы страхования по той простой причине, что на общем фоне это не так значительно. Мы стараемся найти варианты, чтобы им помочь, исходя из того, что они ценные сотрудники для компании. К тому же, зачастую это касается и руководителей компаний, которые приближаются к почтенному возрасту. Поэтому, как правило, всегда есть возможность договориться. Действительно, исключать кого-то из программы страхования было бы социально неверно, да и вообще как-то невозможно. Поэтому мы всегда договариваемся. Если бы к нам пришел один человек, а в правилах страхования было бы написано, что его случай не входит в программу страхования, то тогда, конечно, нет. Но когда мы говорим про корпоративный блок, в котором договоры ДМС заключаются списком, то это нормально. Однако очень редко случается так, что в программу должны быть включен большой процент людей уже заболевших. В этой ситуации, может быть, будет назначен более высокий коэффициент. Но это встречается крайне редко. К счастью, процент больных людей, которые в этот момент работают, не настолько уж сильно влияет на общую ситуацию, на общую стоимость контракта, поэтому, как правило, компании готовы договориться, потому что это обычная житейская ситуация, ничего страшного.
— Цена для компаний на ДМС отличается в зависимости от выбранной программы. Расскажите, от чего она зависит?
— Это зависит от того, какой тип производства в компании. Если мы говорим о стандартном производстве, то это одно. Если это какой-то особо опасный вид производства, то возможны какие-то дополнительные повышающие коэффициенты. Важен и возраст сотрудников. Статистически молодые люди болеют меньше, и затраты на них, как правило, ниже. То есть чем больше людей попадает под страховые программы, тем, как правило, общая цена на одного из них будет ниже для компании. Поэтому мой совет, когда компания пытается выбрать, кому из сотрудников предложить ДМС, — предлагать страховку всем, это социально и просто по-человечески правильно. С другой стороны, это дает общую экономию, которая зависит от количества сотрудников. Поэтому тут всегда можно найти общий язык.
— Сколько сможет сэкономить предприятие, если заменит клиники, входящие в программу, на менее дорогие? Насколько снизится уровень обслуживания при этом? То есть вот это соотношение цена-качество насколько будет адекватным?
— Самая главная цель и, может быть, миссия страховых компаний — не смотреть на цену клиники, а выбирать те из них, в которых работают врачи, умеющие делать какую-то конкретную вещь, операции, обследования лучше, чем другие. Не всегда хороший врач работает в самой дорогой клинике. Исходя из моего опыта, очень часто бывает как раз наоборот. То есть будет играть музыка, бить фонтаны, внутри будет красиво, но не всегда вы там встретите настоящих профессионалов. Поэтому мы, как правило, отбираем именно клиники, которые могут лечить именно от этих заболеваний. Ведь очень важно, чтобы был очень быстро и правильно поставлен диагноз, разработан план лечения, чтобы кто-нибудь контролировал процесс со стороны страховой компании, а все ли происходит нормально, а все ли лекарства даны? То есть на самом деле это гораздо более сложное искусство, такой, если хотите, медицинский консьерж. Не нужно смотреть только на здание.
За последний год я объездил, наверное, несколько десятков клиник в разных городах России. Вот только что вернулся из Новосибирска, где был в большом медицинском Центре им. Мешалкина. И после поездки я могу сказать, что есть замечательные медицинские учреждения, а есть никакие. Есть переполненные, есть пустые. И причем иногда в пустых есть замечательные врачи, а в переполненных нет. То есть это сложная мозаика. И именно поэтому специалисты страховых компаний должны показать каждому клиенту в отдельности, где его заболевание наиболее эффектно лечат, где наиболее высокий процент излечения. На мой взгляд, именно такое указание, такая помощь дорогого стоят — гораздо больше, чем формальное прикрепление к клинике или направление на операцию, когда человек точно не знает, какая эффективность у конкретно этого врача, этой клиники. Не всегда красивые стены в мраморе дают качественное лечение.
— Как вы выбираете клиники для сотрудничества? Если какая-то новая сеть вас заинтересует, предложит интересные условия, вы с ней заключите договор? Насколько серьезна ротация в этой сфере?
— Именно поэтому езжу сам по российским городам, потому что нужно посмотреть в глаза руководителю клиники, в глаза врачам, посмотреть, какое оборудование есть, посмотреть, есть ли люди в коридорах или нет. Даже такой нюанс, как есть ли туалетная бумага и не кончится ли она к обеду. Честно говоря, я педантичен в этих вопросах, потому что я понимаю, что это все показатель того, как качественно или нет работает клиника.
Конечно, очень часто бывает так, что есть оборудование, но нет хороших врачей; нет оборудования, но есть хорошие врачи; нет и того, и другого; или есть и то, и другое. Именно поэтому наши специалисты, врачи-кураторы каждый раз объезжают объекты, смотрят что как. Кроме того, мы всегда смотрим, а что поменялось. Нужна обратная связь от клиентов, пациенты и врачи мигрируют с одного места на другое. И для нас совершенно все равно это государственная клиника или частная клиника. Если там высокие стандарты лечения — это самое главное.
— Иногда в частных клиниках, где люди расплачиваются наличными, им нередко предлагают ненужные услуги, в которых пациенту сложно разобраться. В результате клиенты просто переплачивают. В системе ДМС есть рычаги противодействия таким вещам? Как вы эту проблему решаете? Все строится на доверии, или есть какая-то система контроля с вашей стороны?
— Отношения выстраиваются на системе профессионализма. Всегда в страховой компании должны быть эксперты, которые конкретно знают, что показано, что должно быть назначено клиенту, а что назначать необязательно в этот момент или даже вредно. То есть мы смотрим, с одной стороны, чтобы обязательно было проведено исследование, все то, что необходимо, причем на том виде оборудования, которые позволяет это выяснить. Ведь бывает так, например, что проводить МРТ нужно на конкретном аппарате, который позволит выявить проблему, с которой человек обратился. Это тоже нужно отслеживать. С другой стороны, очень часто бывает так, что клиники действительно пытаются навязать пациенту что-нибудь лишнее. Это не только в коммерческих клиниках бывает, но и в государственных. То есть все равно должны быть эксперты по каждой специальности, и они всегда есть. Если бы у страховых компаний таких экспертов не было, они давно были бы банкротами.
— А это правда, что в корпоративные договоры включаются иногда такие услуги, как посещение фитнес-клубов? То есть что-то, связанное не с лечением, а с профилактикой, может какие-то санатории или дома отдыха?
— Это всегда зависит от работодателя, дополнить договор можно многим. Мне кажется сейчас самым важным — включение в страховку или отдельная покупка сheck-up-программ. Большинство наших людей не проходят полные обследования. В ДМС, как правило, диспансеризация не включена. Но предприятие может организовать самостоятельно или через страховую компанию комплексное обследование своих сотрудников, например, выездную. Мы, например, для нескольких наших клиентов недавно такие сheck-up-исследования по онкологии организовывали. И удивились результатам — приблизительно 7-8% людей, которые обследовались опытными онкологами прямо на предприятии, даже не специальными аппаратами, получили диагноз или хотя бы подозрение на него. Это очень высокий процент. Поэтому мне кажется, что самое важное, что может сделать работодатель для своих людей — это за свой счет организовать выездные профильные онкологические осмотры на предприятие. Потому что это во многом может спасти жизнь многие сотрудникам. Ведь чем раньше будет выявлено заболевание, тем больше шансов его вылечить.
— Вы предлагаете эту опцию своим клиентам?
— Конечно. В последнее время это стало тенденцией, то есть наши клиенты все чаще на такие предложения соглашаются, и даже сами спрашивают о таких программах.