Данные Росстата, зафиксировавшие резкое ускорение темпов восстановления экономической активности в мае 2017 года, позволили аналитикам ЦБ заметно улучшить свои оценки динамики промышленности, частного потребления, инвестиций и ВВП во втором и третьем кварталах. Впрочем, независимые экономисты сходятся во мнении, что текущее состояние статистики не позволяет однозначно судить ни о скорости, ни о качестве восстановления экономики.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Опубликованный вчера июньский аналитический комментарий ЦБ об экономике выглядит исключительно позитивным. Отталкиваясь от резкого ускорения выпуска промышленности, объемов строительства и первых признаков роста объемов розничной торговли в годовом выражении, зафиксированных Росстатом в мае (см. “Ъ” от 19 и 20 июня), аналитики ЦБ объявили об улучшении своих ожиданий.
Так, инвестиции на фоне «роста экономической определенности в целом и смягчения условий кредитования» в годовом выражении увеличатся на 3–5% во втором квартале, после повышения на 2,3% в первом (хотя в третьем квартале темпы их роста замедлятся до 1,5–3,5% из-за высокой базы 2016 года). Расходы домохозяйств на конечное потребление вырастут во втором квартале на 0,6–1,1%, а в третьем их рост ускорится до 2%. Это будет способствовать увеличению выпуска потребительских товаров и темпов увеличения промпроизводства до 3,4–4% в июне против 5,6% в мае. В результате рост ВВП во втором квартале «может оказаться ближе к верхней границе прогнозного интервала» в 0,9–1,3%, а в третьем он ускорится до 1,3–1,8% «в условиях продолжающегося восстановления потребительского спроса».
По оценкам ЦМАКП и ЦБ, в мае спрос на инвестиционные товары ускорился. Впрочем, по данным опросов обрабатывающих компаний, проводимых ИЭП имени Егора Гайдара, в апреле—июне «после корректировки представлений о скорости выхода из текущего кризиса» их инвестпланы стабилизировались. Более того, по оценкам Центра развития ВШЭ, основным источником роста капвложений в первом квартале (на 2,3% год к году) стали досчеты Росстата на инвестиционную деятельность малого бизнеса и неформального сектора. Инвестиции же в обработке за первый квартал снизились на 6,7%, в производстве и распределении электричества, газа и воды — на 15%, в сельском хозяйстве — на 7%, в строительстве — на 4%. В добыче показатель вырос на 1,5% за счет угля, руды и прочих ископаемых, тогда как в добыче нефти и газа упал на 6% (см. “Ъ” от 20 июня). Заметим, что такая динамика наблюдается на фоне сокращения чистого финансового результата в экономике в марте—апреле главным образом за счет обработки и торговли, тогда как средняя рентабельность компаний в экономике остается заметно ниже стоимости кредитов (см. “Ъ” от 28 июня).
На этом фоне потребительские настроения домохозяйств действительно улучшаются, подогреваемые снижением инфляции, ростом реальных зарплат, спросом промышленности на рабочую силу и кредитованием. Хотя из-за ускорения продовольственной инфляции в июне гражданам приходилось экономить на повседневном потреблении значительно больше, чем в мае, их ожидания относительно личного благосостояния продолжают улучшаться, свидетельствуют данные июньского опроса ФОМ для ЦБ. Между тем в июне промышленники сообщили ИЭП имени Егора Гайдара о реальном снижении цен, что может сократить темпы роста зарплат.
Потребительская активность прежде всего отражается в увеличении отложенного спроса на товары длительного пользования, что стимулирует выпуск в соответствующих отраслях промышленности. Впрочем, из-за методологических проблем, вызванных переходом Росстата на ОКВЭД2 и значительными «всплесками» статистики, связанными с календарными и погодными эффектами, аналитики продолжают спорить о скорости восстановления промышленности (см. “Ъ” от 19 июня). Так, в Росстате считают, что за май выпуск с учетом сезонности вырос на 1,6%, в ЦБ оценивают такой рост в 0,8%, в ЦМАКП говорят о его стагнации, а в ВШЭ — о снижении на 0,9%.