Евросоюз может начать торговую войну с США. ЕС оставляет за собой право введения санкций для Вашингтона в случае, если новые антироссийские ограничения не будут согласованы с европейскими партнерами. Об этом в эксклюзивном интервью собственному корреспонденту «Коммерсантъ FM» в Германии Олегу Зиньковскому рассказал управляющий директор «Восточного комитета немецкой экономики» Михаэль Хармс.
Фото: Коммерсантъ
— Министр экономики Бригитте Циприс опасается, что от запланированных Вашингтоном санкций могут пострадать немецкие предприятия. В чем конкретно, на ваш взгляд, мог бы выражаться этот негативный эффект?
— Те санкции, которые сейчас запланированы, носят так называемую экстерриториальную компоненту — фирмы, хотя они находятся на территории США, но не являются американскими, если они участвуют, скажем, в России в модернизации какого-то экспортного трубопровода, который попадает под санкции, могут быть санкционированы в США. Поэтому, конечно, европейские и немецкие фирмы, которые участвуют, например, в таких проектах или в других областях, которые попали под эти американские санкции, могут обязательно пострадать. Эти опасения не напрасны.
— В чем этот негативный эффект может выражаться? Штрафы некие, которые могут на них наложить американские власти, отказ в доступе к американскому рынку? Технически как это может выглядеть?
— Да, в основном, это штрафы, которые касаются дочерних предприятий в США. Те фирмы, которые, конечно, не имеют вообще никакого бизнеса в США, технически могут не опасаться, но это исключение — почти все фирмы, особенно большие, все энергетические концерны Германии имеют какие-то американские активности. И тогда их дочерние компании могут попасть в Америке под штрафы, вплоть до какого-то уголовного преследования.
— У многих в Германии возникает подозрение, об этом открыто говорил и министр иностранных дел Зигмар Габриэль, что за санкциями, у которых вроде бы политические причины, все-таки стоят некие экономические интересы — если говорить просто, оттеснить Россию с энергетического рынка Европы и занять освободившуюся нишу поставками американского сжиженного газа. Насколько это реально? Вроде бы такой газ дороже, доставлять его сложнее, чем по существующим трубопроводам.
— Это тоже небезосновательные опасения, извиняюсь, это напрямую даже написано в тексте этого закона, что он должен послужить в том числе не только как бы наказанию и сдерживанию России, но и способствовать экспорту американских энергетических ресурсов. И в этом плане имеется в виду, в первую очередь, сжиженный газ из Америки. Сейчас он пока дороже, конкурировать с трубопроводным российским газом не может.
Но если ограничить доступ российского трубопроводного газа — скажем, запретить «Северный поток-2», — то тогда образуется необходимость закупок дополнительного объема газа, что придется обращаться и за американским сжиженным газом.
— Если новые санкции будут введены, а они, скорее всего, будут, то что может конкретно сделать Германия, что может сделать Евросоюз? И в Берлине, и в Брюсселе уже выразили свое недовольство, а что дальше? Как защитить свои интересы? Говорят о неких шагах, о возможных контрсанкциях — об этом упоминала немецкий министр экономики Бригитте Циприс. Но что это значит? Может быть, это означало бы полноценную торговую войну?
— Это самый крайний вариант, и мы, конечно, его абсолютно не приветствуем. Дополнительные какие-то торговые взаимные санкции, которые могут потом вылиться в некую торговую войну, — это абсолютно не то, что нам нужно. Мы выступаем за открытые рынки и за снятие любых санкций. Но, конечно, Европейский союз должен оставлять за собой это право. Я думаю, сейчас самое главное — быть в очень честных консультациях с нашими американскими коллегами. В принципе, за счет этого единогласного возмущения европейцев все-таки в законопроекте появились слова, что конкретная имплементация санкций будет осуществляться только после консультаций с союзниками. Посмотрим, как это будет реально претворяться в жизнь. Но если, скажем, такие консультации не последуют, и наши американские коллеги введут такие односторонние шаги, то я думаю, Европа должна оставлять за собой такую возможность.
— Вы уже упомянули запланированный газопровод «Северный поток-2», который должен доставлять российский газ напрямую через Германию в Европу по дну Балтийского моря — американские санкции должны помешать осуществлению этого проекта, в котором участвуют и немецкие энергоконцерны тоже. Каков ваш прогноз, все-таки будет ли этот проект реализован? Почему он так важен для Германии и Европы?
— Этот проект сталкивается, конечно, с многочисленными сложностями. Вы знаете, что и в Европе есть отдельные государства, и Еврокомиссия, которые достаточно скептично относятся к этому проекту, считают его неким политическим инструментом. Мы с такой оценкой абсолютно не согласны. Это частный проект, который проводят частные компании на свои собственные деньги, ни одного цента государственных денег там нет. Конечно, политика играет важную роль в определении неких рамочных условий и четкого регулирования энергетических рынков, это совершенно понятно. Но внутри этого регулирования мы выступаем за то, чтобы было как можно больше конкуренции, как можно больше поставщиков, наоборот это снижает нашу зависимость от отдельных поставщиков, в том числе от «Газпрома». И отдельные виды энергетических ресурсов должны конкурировать. Это хорошо для потребителя, это хорошо для нашей энергобезопасности, это снижает цены, это в долгосрочных интересах всех игроков рынка.
— Но все-таки, если уточнить, ваш конкретный прогноз в изменившихся обстоятельствах — оптимистичный или пессимистичный? Будет «Северный поток-2» или не будет?
— Пока оптимистичный. Все партнеры твердо верят в этот проект и хотят его осуществить. И я думаю, что, может быть, даже наступит такая некая парадоксальная ситуация, что даже «Северному потоку» это поможет. Солидарность сейчас европейская против такой американской политики очень сильная, и уже многие европейские политики, в том числе Жан-Клод Юнкер заявили, что энергетическая политика решается все-таки в Европе, а не в Вашингтоне. Может быть, это даже где-то поспособствует осуществлению этого проекта.
— Американцы планируют ввести свои санкции в тот момент, когда германо-российская торговля снова пошла в рост: за первые пять месяцев этого года, согласно статистике, ее оборот вырос на 32% до €24 млрд с лишним. Это, конечно, еще далеко до докризисных пиковых значений, но и уже не то дно, до которого мы опустились несколько лет назад. Во-первых, почему оборот снова пошел вверх? Ведь вроде бы взаимные санкции, которые стороны ввели друг против друга, по-прежнему в силе. И, во-вторых, удастся ли сохранить эту положительную динамику, несмотря на американские ограничения?
— Да, мы очень рады этим цифрам. Они, между прочим, коснулись не только России, наша торговля растет и с Украиной, и с Казахстаном, и с такими странами, как Румыния. Восточная Европа вернула себе некую такую роль для немецкой внешней торговли. Но с Россией нас радует ситуация особенно. Причина, конечно, в том, что российская экономика чувствует себя лучше, фирмы инвестируют, вернулся некий оптимизм потребителей, фирмы больше продают, так что мы видим здесь достаточно позитивные тенденции. И мы наш прогноз сильно подняли — мы раньше исходили из взаимного увеличения торговли в 10%, сейчас мы считаем, что взаимная торговля может увеличиться на 20% в этом году.
— Но все-таки санкции не выступят неким тормозом, который сможет остановить этот наметившийся позитивный процесс?
— Если новые санкции будут введены и действительно наступит наихудший сценарий, который помешает нашему энергетическому сотрудничеству, это будет иметь негативный эффект. Но с другой стороны, надо быть реалистичными, те санкции, даже те новые американские, все-таки касаются относительно ограниченного спектра наших экономических взаимоотношений, так что, я думаю, такого фундаментального эффекта на цифры они иметь не будут.