Казачий дом

Войско в пятьдесят тысяч человек с содержанием миллиард в год и тренировками на лучших военных полигонах. Корреспондент «Коммерсанта» отправилась изучать, что собой представляет кубанское казачество.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 7

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Кони — один из главных казацких атрибутов

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Памятник Екатерине II, давшей казакам статус и землю, установлен в Краснодаре

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Трехдневный военно-полевой сбор на полигоне Молькино проводит Екатеринодарский казачий отдел Кубанского казачьего войска

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Программа подготовки казаков очень похожа на армейскую

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Служба в походном храме на полигоне Молькино во время проведения традиционного ежегодного военно-полевого сбора 1-го исторического Екатеринодарского казачьего полка имени Захария Чепеги

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

В проведении казачьего сбора принимают участие профессиональные военные

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

ЕКАТЕРИНА ДРАНКИНА

Душным августовским днем в 30 км от Краснодара я сижу в правлении местного колхоза и второй час подряд слушаю, как двое мужчин — один, лет пятидесяти, в штатском, другой, лет семидесяти, в камуфляже — орут друг на друга.

В камуфляже — атаман казачьего общества станицы Платнировской Владимир Захарович Тихий. Грозному своему званию он соответствует меньше, чем фамилии, и орут тут скорее на него, а он время от времени только жалобно вскрикивает:

— Петрович, ну это уж слишком! Тут я с тобой несогласный! Люди же на службе находилися. Они выполняли приказы. При-ка-зы, понимаешь?

— Ага, приказы? — взвивается его собеседник, Валерий Петрович Колпаков, хозяин этого кабинета. У группы компаний, расположенных в станице,— давнее противостояние с местным судом, и не так давно по обвинению в незаконной организации митинга была арестована директор одной из компаний. Судья, вынося решение, основывалась на показаниях понятых — казаков. В связи с чем сельхозпроизводители на казачество несколько осерчали.

— Такое оно, ваше свободное казачество? — Колпаков грохает по столу кулаком.— Понятыми работать, ложные показания давать?

— Наше казачество, наше! — жалобно тянет атаман.— Ты ж тоже казак, у тебя и удостоверение есть! А ложных показаний не было. Было исполнение службы.

— Да засунь себе это удостоверение, Захарыч! — шумит Колпаков.— Не хочу я в таком казачестве состоять! Дедов наших расстреляли — вон там они, на краю станицы закопаны. Деды были земледельцы и воины, а не дежурные понятые!

Слушать разбушевавшихся мужчин страшно, но и прерывать их не хочется. Я приехала на Кубань выяснить, что собой представляет возрожденное казачество.

Возрождают его тут не на шутку:

Кубанское казачье войско, согласно документам,— самое большое в России, в нем числится около 50 тыс. человек, и самое дорогое. Официальный бюджет войска — 1 млрд руб. в год.

Судя по тому, что возглавляет войско вице-губернатор края Николай Долуда, для властей это дело нужное. Кубанские казаки теперь не пляшут, не поют, как в одноименном фильме,— они сила, брали Крым, грозят нагайками Pussy Riot, штабу Навального и всем, кто плохо себя ведет.

В каждой школе на Кубани с этого года будет казачий класс, а каждый казак (согласно поправкам в региональный закон о земле, принятым в прошлом году) получит землю. Как к этому относятся в регионе, где гектар стоит больше $2 тыс.,— это был для меня вопрос тоже открытый.

Мужчины между тем докричались и до земли:

— Где твои казаки были, когда в Кущевской детей и баб убивали? Есть в Кущевской атаман? Что он там? Тоже, как и вы, «зэмлю» ждет? Землю вам подавай…

— Петрович, вот ты зачем про Кущевскую? Ну есть там атаман! Боится он, всегда боялся. Его дочку казаки в школу провожали, чтобы не случилось чего. Нам же прав никаких нету, Петрович! — Захарыч стучит себя в грудь.— Что мы делать-то можем? А землю, это как они там решат… Вот дали нам шестнадцать гектар, их же обрабатывать надо. Налог с них платить! Трактора просили — не дали. К тебе же и пришли в колхоз, чего делать-то, ты умеешь — ты и обрабатывай.

— А? Нормально? — Колпаков поворачивается ко мне.— Вот люди. Казаки — это что? Общинное земледелие. У каждого ведь с 90-х паи лежат земельные! Кто не пропил еще. Сложили бы паи, собрали хозяйство казачье, и вот тебе возрождение традиций. Мы бы помогли: чем с полицией под ручку гулять, лучше бы землю пахали. Так нет: «Это ж мое, это ж 200 тыщ стоит!» Те паи лежат, а сейчас опять за рыбу деньги — мы казаки, нам «зэмлю и хлиба» подавай! Да еще и трактор дай, и налог прости. Нам бы кто простил чего, а?

Покричав еще немного, одностаничники отправились по своим делам: Тихий — в церковь помогать местному батюшке разгружать стройматериалы, Колпаков — в поля проведать агрономов. Попрощались за руку — спорили, очевидно, не в первый раз и не в последний.

Черные доски, Юлькин халат

Платнировский курень был основан в 1794 году, через 20 лет после уничтожения по приказу Екатерины II Запорожской сечи (и входившего в нее куреня с таким же названием), путем переселения на земли Кубани оставшихся в живых запорожцев.

Таким образом Екатерина отблагодарила казаков за участие на ее стороне в русско-турецких войнах: 38 куреням запорожцев, которые к тому времени назывались уже Черноморским казачьим войском, она пожаловала правый берег Кубани. Впоследствии, пополнив свои ряды донскими казаками и другим пришлым народом, бывшие запорожцы создали Кубанское войско.

Внешне от другого многочисленного войска — донского — эти казаки отличались тем, что по-прежнему говорили по-украински (до сих пор язык, на котором говорят в быту на Кубани,— фактически суржик, или, как местные называют, балачка). Ну и формой — черкеской и папахой.

Кубанские казаки никогда не имели проблем с занятостью. Русско-турецкие и русско-польская войны, военные действия на Кавказе, русско-японская и первая мировая — всюду Кубанское войско отправляло свои дивизии и полки. За это их щедро жаловали. Каждый казак, достигавший 18-летия, получал десять десятин земли, чтобы к 19 годам, когда пойдет служить, обзавестись с доходов от этой земли амуницией.

Куреня, образованные запорожцами, тоже богатели. Платнировский курень в 1842 году получил статус станицы, к началу XX века в ней проживало уже больше 10 тыс. человек.

Беда пришла вместе с революцией. Высший казачий орган управления — Кубанская рада — решил, что пришло время реализовать идею независимости Кубани, и провозгласил Кубанскую народную республику со столицей в Екатеринодаре (нынешний Краснодар).

Республика просуществовала до 1920-го, и вслед за ее падением последовали репрессии и расказачивание. Директива о расказачивании была подписана Свердловым 24 января 1919 года. Все казаки в возрасте от 18 до 50 лет должны были быть вывезены на Север, а против богатых казаков следовало произвести массовый террор, «истребив их поголовно».

Начали с терских казаков, до кубанских дело дошло только к началу 30-х — к времени голодомора. В 1933 году станица Платнировская вместе с 12 другими была занесена на «черные доски» за «саботаж». Оставшиеся в живых казаки пытались спасать семьи, закапывали зерно. Жителям станиц, попавших в эти списки, грозила депортация.

Из станиц Полтавской, Медведовской, Урупской (согласно донесениям, там готовились бунты) были депортированы практически все жители — несколько десятков тысяч человек. В других станицах, в том числе в Платнировской, выселение проводилось частично. Осталось 600 семей — из 18 тыс. человек…

Возвращаться семьи начали довольно скоро.

— Мои дед с бабкой вернулись в 39-м,— рассказывает, пока мы гуляем по станице, Иван Ярошенко (еще один атаман, предшественник на этой должности Захарыча).— Сначала бабка пришла на разведку, можно ли вернуться. А за ней и дед. Хата их занята была, конечно, но они по соседству поселились.

Больше всего вернувшиеся боялись, что 1932 год повторится. Поэтому казачьи корни прятали как могли: замазывали в стены фотографии, шашки, папахи. Песен не пели, когда заходила о казачестве речь — прикусывали языки.

— Я бабку спрашивал: «Бабушка, я казак?» А она мне тихонько так: «Да всих казаков вбылы»,— рассказывает Иван Алексеевич.

Страх этот держался долго. Уже когда началось казачье движение, в ранние 90-е, на собрания шли с оглядкой.

— Я, бывалыча, надену там все — ну, черкеску, папаху, а сверху Юлькин халат накину и так иду,— меленько смеется дед Николай, хитренький старичок 1936 года рождения, переживший и голод, и депортацию.

Дед Николай нынче тоже реестровый казак Кубанского войска. Раз в год ездит на сборы, на казачий круг ездит. Зарплату не получает — она положена только тем, кто состоит в казачьей дружине, 22 тыс. руб. на человека.

«Крым брать» тоже не ходил. С Платнировской никто не дошел: когда казаков звали, велено было иметь с собой деньги (потом вернут, но чтобы в дороге не побирались), а платнировским, говорит дед Николай, жены не выдали, пришлось обратно вернуться.

Громов

У бывшего атамана Кубанского войска 67-летнего Владимира Громова в престижном месте рядом с Краснодаром — хутор Ленина на краю станицы Пашковской — большой красивый дом. Вокруг дома сад, который он, кряхтя, возделывает: «Сдуру взял самый большой участок, когда казакам землю давали, думал, здоровья еще на сто лет хватит — а нету!»

Своих, пашковских казаков, Громов тоже землей не обидел: при его атаманстве им достался один из самых больших наделов — 400 га.

— Земледельцы они, конечно, так себе — одни сорняки растили, но, пока я атаманом был, их не трогали, землю не отнимали. А когда мое время кончилось, пришлось им подсуетиться. Землю переоформили по-быстрому, в садовое товарищество превратились. Ну хоть так…

В библиотеке у Громова много икон, казачьи фотографии и настоящий трон — подарок благодарного казачества.

Фигура он известная и уважаемая: с него-то все и началось. В середине 80-х годов доцент исторического факультета Кубанского государственного университета Владимир Громов создал кружок по изучению истории казачества. В 1989 году на его базе был образован кубанский казачий клуб, а потом — казачье любительское объединение при доме культуры.

— Те, кто говорит, что возрождение казачества в 90-е — проект Кремля, просто не были у нас, на Кубани. Это было настолько массово! Такой взрыв мощный! Властям это не нравилось довольно долго, это потом они уже поняли, что с казаками надо дружить…

Летом 1990 года в Москве состоялся Большой казачий круг. Кубанское казачество численно превосходило донское, но руководителем Союза казаков, созданного на этом круге, выбрали донского казака — Александра Мартынова.

— У меня, конечно, был авторитет,— вспоминает Владимир Громов.— Но у Мартынова были возможности всех принять в Москве, разместить. У него был бизнес — автопредприятие большое, и в Москве у них было общежитие, кажется, на 1905-го года. Вот он и стал главным.

Казаки и власть: история взаимодействия

В ноябре 1989 года Верховный совет СССР закрепил за казаками право на реабилитацию. Партийная власть проявила живой интерес к возрождению казачества: первый учредительный съезд Союза казаков готовили сотрудники аппарата ЦК КПСС. Впоследствии стало понятно, что, поддерживая казаков, коммунисты ждали от них помощи в противостоянии реформаторам.

Фото: РИА Новости

Августовский путч 1991 года расколол казаков на два лагеря. Открыто ГКЧП не поддержало ни одно объединение, но руководимый Александром Мартыновым Союз казаков России (СКР), под эгидой которого началось в 1990-м возрождение казачества, занял выжидательную позицию. Другая часть казаков приняла активное участие в защите Белого дома. Те, кто отделился тогда от СКР, впоследствии создали свою общественную организацию — Союз казачьих войск России, ее лидером стал Георгий Кокунько. Считается, что закон о казаках, призванный вернуть им дореволюционные налоговые и другие льготы, до сих пор не принят именно из-за разногласий и противоборства этих двух организаций.

Фото: В. Машатин / Фотоархив журнала "Огонёк"

После распада СССР казачьи организации, получив возможность заниматься общественной и политической деятельностью, развернули бурную работу. Возникшие общественные объединения, опираясь на энтузиазм своих лидеров, стали активно влиять на политику местных властей, особенно в регионах традиционного проживания казачества (Краснодар, Ростов-на-Дону). Указы «о реабилитации» казаки восприняли по-своему: начали требовать бюджетные деньги, возврата зданий и земель. Созданный в начале 90-х «Совет атаманов Юга России» в ультимативной форме потребовал от президента Бориса Ельцина признания пяти самопровозглашенных казачьих республик. Власть резко прекратила поддержку казачества и на законодательном, и на ведомственном уровнях.

Фото: РИА Новости

К середине 90-х усилиями некоторых казачьих общественных деятелей (в том числе атамана Александра Мартынова, имевшего связи во властных структурах) казакам удалось восстановить структуру исторических казачьих войск России. На сегодняшний день существуют 11 казачьих войск, почти все они (за исключением Центрального войска, созданного на базе Московского землячества) существовали исторически.

Фото: ТАСС

С середины 90-х государство, опасаясь влияния казачьих организаций, занялось регулированием их деятельности. В 1996 году создается Главное управление казачьих войск России (ГУКВ) — самостоятельное подразделение администрации президента. ГУКВ особо не считается с мнением лидеров казачьих организаций и сдерживает их инициативы. Тогда же возникает идея госрегистрации казачьих объединений — создания общего реестра, который впоследствии фактически поделит казачество на «реестровое», обладающее преимуществами в виде права на государственную службу, финансирование и экономические льготы, и «общественное», лишенное всех этих благ.

Фото: А. Лыскин / Фотоархив журнала "Огонёк"

Вторую половину 90-х казаки активно, но безуспешно борются за закрепление в законодательстве своего статуса и своих прав, пытаясь добиться принятия закона о казачестве. Отношения внутри казачества непростые: ведется борьба за власть, льготы и привилегии, постоянны скандалы и разоблачения в прессе. Все это усугубляется разногласиями между главными казачьими союзами, а также противостоянием президента и Государственной думы. Обе организации — Союз казаков России и Союз казачьих войск России и зарубежья — готовят свои законопроекты «О российском казачестве» и «О казачестве России». Оба законопроекта на фоне конфликтов не проходят. После этого законотворческая деятельность в отношении казачества начинает затухать.

Фото: РИА Новости

К 2000 году все-таки утвержден государственный реестр казачьих обществ. Из-за раскола на «реестровых» и «общественных» и многочисленных разногласий казачье движение фактически теряет влияние. Рядовые члены и атаманы казачьих организаций, входящих в реестр, бьются за свое материальное положение. Союз казаков России в реестр не включен, из-за чего начинается раскол в самой организации.

Фото: В. Бушухин / Фотоархив журнала "Огонёк"

В 2003 году президент Владимир Путин ликвидирует ГУКВ, заменив это административное подразделение должностью советника президента России по делам казачества. Назначенный на эту должность генерал-полковник Геннадий Трошев к концу 2005 года все же добивается подписания закона «О государственной службе российского казачества». Это становится вехой во взаимодействии казачества с властью — в дальнейшем новые нормы закрепляются рядом официальных документов.

Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ

Сегодня политическое положение российского казачества довольно сильно контролируется государственными структурами и рамками законодательства РФ. Атаманы не избираются, а назначаются из Москвы. Казачьи организации сохранили силу только в традиционных своих регионах. Самые богатые — кубанские казаки. В 2014–2016 годах их объем финансирования составлял 3,1 млрд руб., на 2016–2021 годы планируется выделить из регионального бюджета уже 6,2 млрд руб. Немногим меньше, чем на Кубани, бюджет донских казаков. Согласно региональной программе, на 2014–2020 годы на поддержку казачьих обществ Ростовской области заложено примерно 4,7 млрд руб.— около 700 млн руб. в год. В остальных регионах бюджеты значительно меньше. В Волгоградской области программа по развитию казачества на 2015–2020 годы предусматривает в целом 1 млрд руб.

Фото: Reuters

Основное финансирование казачьих войск идет через региональные бюджеты, но с 2014 года, когда был утвержден план реализации президентской стратегии развития казачества до 2020 года, по нескольку миллионов рублей предусмотрено на эти цели в 28 ФЦП. Так, к примеру, на фестиваль «Казачья вольница» по ФЦП «Культура России» выделяется ежегодно около 7–10 млн руб. При этом тендеры на проведение таких мероприятий могут выигрывать никак не связанные с казачеством частные компании. Казаки в таких случаях часто ругают организаторов и участников, обзывая последних «ряжеными».

Фото: РИА Новости

У казаков есть свой университет — Московский государственный университет технологий и управления имени К. Г. Разумовского, который готовит специалистов экономического, технологического, механического, биологического и гуманитарного профилей для пищевой и перерабатывающей промышленности. Целевая подготовка студентов-казаков здесь началась с 2010 года, а в мае 2014-го с подачи Владимира Путина вуз получил статус первого казачьего университета. Предполагается, что казачий компонент в образовании здесь будет только усиливаться — в частности, активно внедряются «модули науки о казачестве» и военно-патриотического воспитания.

Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ

Общими усилиями к апрелю 1991 года вышел закон «О реабилитации казачества». А через три года на Кубани были уже не десятки, а сотни казачьих объединений.

Громов стал атаманом кубанского войска, но было еще и «всекубанское войско», и десятки отдельных атаманов со своими подразделениями.

Идеи, за которые бились атаманы, в основном националистические: не допустить «кавказский халифат», противостоять «исламизации», наказывать гастарбайтеров, которые «плохо себя ведут».

Самая нашумевшая история тех лет — дело банды Доманина. Участник чеченских войн Сергей Доманин вернулся на Кубань, в родной город Тимашевск, в середине 90-х. Под лозунгами возрождения казачества и охраны правопорядка сколотил банду, которая занималась похищением людей, убийствами и грабежами на протяжении нескольких лет.

Доманин погиб в апреле 1997 года во время стычки с милиционерами. На его похороны съехались представители казачества со всего края.

Впереди похоронной процессии, согласно казацким обычаям, вели осиротевшего белого коня Доманина, несли его шашку и все его награды.

Через несколько месяцев был суд над членами банды, 22 человека получили сроки от восьми до 20 лет.

Откровенно бандитских историй в 90-е было много, и тем не менее у нынешних казаков в оценках того периода единства нет.

— Тогда люди зачем в казаки пошли? Чтобы с бандюгами бороться,— объясняет мне подъесаул Владимир Петрович Зацепский, житель соседней с Платнировской станицы.— И боролися. Помню, поймали армянина, насильника — девчонку изнасиловал у нас, отходили его нагайками как следует. Так их посадили на шесть лет! В Темрюкском районе были тоже боевые казаки — так их просто убили. А громовские — они так, при бюджете сидели. Нет, Громов хороший человек, но он все нас осаживал... А казаку что сидеть без дела? Ему воевать надо, порядок охранять…

Громов говорит, что бюджета при нем на казачество было не много, не то что сейчас, но власть у его войска действительно была, и немалая:

— Представляете, когда на площади тысяча казаков требует отставки губернатора? Могут ли депутаты руки против поднять? Вот так и было 30 июня 1992 года. Войско потребовало отставки, и губернатора Дьяконова сместили!

Впрочем, бывший атаман гордится и тем, что от притязаний политиков на казачество он долгое время отбивался:

— Серьезные люди приезжали, пытались договариваться, чтобы казаки на Кавказ шли воевать.

Березовский пытался меня рядом с собой усадить в президиум, а я не пошел. Я им всем так говорил: вы уедете, а мы останемся. Кавказские народы — это наши соседи. Нам с ними нужно быть очень аккуратными.

Громов был атаманом 17 лет. О том, что предшествовало его невыдвижению в 2007 году, он говорит уклончиво: «Я знал, что атаманом мне больше не быть. Власть так решила. А я что, под этот поезд бросаться буду? Переедут и забудут! И что мои атаманы не поддержат, тоже знал. Они уже обзавелись кое-чем: у кого магазин, у кого рынок, у кого земля — было за что их зацепить, так что я просто сам не стал выдвигаться».

Ходили слухи, что на Громова грозились завести уголовное дело, но слухи эти никак не подтвердились, и с 2007 года он — депутат законодательного собрания Краснодарского края.

К нынешнему казачеству Громов относится критически. Не нравится, что слишком сблизилось с государством, свобод лишилось, но больше всего возмущен нагайками:

— Сейчас в любой магазин казачий зайдешь — нагайки висят всех мастей. А зачем это? Я категорически против, чтобы казаки с нагайками выходили. Казак нагайку брал в руки, когда садился на лошадь. А теперь тут и там слышишь, что кто-то кого-то нагайкой отстегал. Это как это? Нарушил человек закон? Привлекайте по закону, а нагайками размахивать, казачество позорить — этого не надо.

На казачьем кругу в 2007 году была поддержана кандидатура вице-губернатора края Николая Долуды. Родом он из Харьковской области, происхождения не казачьего, кадровый военный. Зато ближайший сподвижник бывшего губернатора Ткачева (злые языки говорят даже про совместное имущество, записанное на детей) и бессменный вице-губернатор уже при его преемнике.

Два мира, один камуфляж

— Здравия желаю, господа казаки! — кричит Николай Долуда, войсковой атаман Кубанского казачьего войска.

— Здравия желаем, господин атаман! — построившись неумело, отвечают разновозрастные казаки.

В течение следующих десяти минут Долуда поднимает боевой дух собравшихся речевкой о том, как казаки «в четырнадцатом году грудью закрыли рубежи родины», «не пустили на русскую землю этих бандеровцев», что казаки — это «в первую очередь воины» и должны быть всегда готовы.

Долуда обходит войско, отечески интересуется, все ли сыты, не холодно ли было на сборах спать, понравился ли казачатам обед. Предлагает продолжить учения — и грушники занимают места у площадок, объясняют, как пользоваться разными видами боеприпасов:

— Для подрыва данного стального троса нужны три тротиловые шашки, они перебивают и трос, и стержень…

Казаки теснятся вокруг объясняющего гурьбой, дедушку и мальчика пропускают вперед, чтобы было лучше видно. Один из собравшихся — священник, отец Николай, подтянутый, мускулистый молодой человек в камуфляже. С гордостью сообщает мне, что на стрельбищах показал лучший результат.

— А вот, я слышала, казака, который поддержал Навального, изгнали из войска — вы как к этому относитесь?

— Я очень даже положительно к этому отношусь,— охотно поддерживает скользкую тему отец Николай.— На него и епитимья была наложена! Потому что он товарищей своих предал. Предал идеологию… братьев своих!

После сборов я пытаюсь поговорить с Долудой. Это не так просто: в отличие от простодушного отца Николая вице-губернатор хочет говорить только о том, о чем хочет.

— В рамках трехстороннего соглашения между администрацией Краснодарского края, МВД и Кубанским казачьим войском 1652 казака несут службу по охране общественного порядка в составе нарядов полиции. Другие направления работы в соответствие с федеральным законом 154 — охрана границ, обеспечение экологической и пожарной безопасности, ликвидация последствий стихийных бедствий, участие в противодействии незаконному обороту наркотиков,— четко, по-военному докладывал Николай Александрович.

По поводу нападения казаков на штаб Навального: «Никто не доказал, что это были казаки Кубанского войска». Избиение нагайками Pussy Riot: «Я не хочу об этом говорить и не буду».

Даже взаимоотношения власти и казачества как будто разведены для него, вице-губернатора и атамана, по разным углам: отправляясь в 2014 году в Крым, «брал отпуск за свой счет на работе», так же как и тысяча казаков, отправившихся туда, потому что «прежде всего я патриот».

В перспективы казачьего земледелия, в отличие от моего знакомого главы колхоза из Платнировской, Николай Александрович верит: «В соответствии с изменениями, внесенными три года назад в Земельный кодекс, казачьим обществам земля может передаваться без торгов, и губернатор Краснодарского края поручил выделить от 300 до 500 га земли каждому районному казачьему обществу. На конец прошлого года было выделено 13,5 тыс. га, и эта работа продолжается. На этих землях создано 12 казачьих сельхозкооперативов, первые итоги их работы появятся в конце года».

Народ

Нападение на Алексея Навального и нескольких его сподвижников произошло в аэропорту Анапы в мае 2016 года. Два десятка людей в казачьих шапках сначала облили активистов молоком, потом избили.

На видео, которое анапское городское казачье общество ККВ выложило на своей странице в «ВКонтакте», был опознан в толпе нападавших кошевой атаман Николай Нестеренко.

На этой же странице есть много местных новостей: статья «Казаки Кубани готовы освободить Запорожье и Украину», новость о торжественном вручении 1 сентября казацкой военной формы 1К (казацкому) классу местной школы, но нет ничего о дальнейшей судьбе Нестеренко. А судьба интересная.

Николай Нестеренко был известным в городе бизнесменом (контролировал городской рынок), конфликтовал с местным депутатом бизнесменом Сергеем Зириновым, в 2013 году стал объектом покушения (был ранен, водитель погиб).

В организации этого покушения обвинили Сергея Зиринова, и осенью этого года суд приговорил его к 22 годам колонии. А уже на следующий день после оглашения приговора уголовное дело было заведено на Нестеренко.

Его обвиняли в незаконной приватизации его собственной дачи под Анапой. Этим летом был оглашен приговор: шесть с половиной лет колонии.

Эту историю я обсуждаю с 72-летним Зауром, сидя в его доме в адыгейском ауле Псебе.

— Я в Анапе много бываю, мы там фундук продаем — у нас весь аул этим занимается. Там Нестеренко люди хорошими словами вспоминают, говорят, верил человек в свое дело. Он же немолодой уже, а с этой мафией серьезно так воевал… Довоевался, конечно, там же одна шайка, его и посадили за дачу…

Псебе — аул довольно глухой, чужие здесь не ходят, но между жителями есть один, считающий себя казаком. Ни на какие сборы он не ездит, хранит фамильную шашку, знает песни. Анзор говорит, что человек он хороший, его тут все уважают.

А этих, которые в нарядах стоят с милицией,— их не очень… Ряжеными называют... У нас тут есть один парень, тоже, как все, фундуком торгует. И вот он едет на машине, полный багажник фундука. Его наряд останавливает, казаки. Казак ему говорит: «Проверка на дорогах! Подъесаул Потапенко!» А тот быстро отвечает: «Ну тогда я — князь Шхалахов!»

Казак улыбнулся и отпустил его.

«Князь» поехал торговать фундуком, а «подъесаул» остался помогать полиции.

В подготовке материала принимала участие Мария Либерман