Страсбургский суд принял к рассмотрению жалобу ВИЧ-инфицированного москвича на нарушения его прав, в частности, на уважение частной и личной жизни, со стороны государства. Заявитель обнаружил в свободной продаже полицейскую базу данных с информацией о своем диагнозе и судимости. Как оказалось, диск с базой приобрел не только он. После того как знакомые отказались общаться, он был вынужден уехать из Москвы. В правоохранительных органах не увидели преступления в утечке данных.
Фото: Илья Питалев, Коммерсантъ
Как стало известно “Ъ”, ЕСПЧ коммуницировал (принял к рассмотрению) жалобу 45-летнего москвича Владимира Медведева (имя и фамилия изменены по его просьбе) о нарушении прав, гарантированных ст. 8 (право на уважение частной и личной жизни) и ст. 13 (право на эффективную правовую защиту) Европейской конвенции о защите прав человека. В феврале 2011 года, указывает господин Медведев, его знакомый сообщил, что на Савеловском рынке в Москве продается база с личными данными, в которой указано, что господин Медведев — носитель ВИЧ-инфекции и дважды судим. Это соответствовало действительности, но заявитель предпочитал не распространяться об этом.
Проверяя, действительно ли его диагноз раскрыт, москвич сам приобрел на рынке диск с базой зонального информационного центра ГУВД Москвы за 2007 год. Она содержала данные о 213,3 тыс. жителей столицы и 203,6 тыс. иностранных граждан. Помимо адреса, судимостей, криминальных кличек (например, Мамай, Скинхед), были и примечания об их заболеваниях. Фамилия заявителя была снабжена ремарками «хулиган, вор, наркоман, болен СПИДом, вирусным гепатитом».
Адвокат международной правозащитной группы «Агора» Ильнур Шарапов, к которому обратился господин Медведев, приобрел базу за 2 тыс. руб. «В ней нашлось 750 пометок о гепатите, 281 запись о ВИЧ и 30 записей о СПИДе»,— пояснил “Ъ” господин Шарапов. Он напомнил, что диагноз является врачебной тайной, согласно ст. 13 закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». А незаконное распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну,— уголовное преступление (ст. 137 УК РФ).
Москвич подал заявление в СК с просьбой провести проверку по факту утечки информации в ГУВД по Москве, а также просил удалить данные о его заболевании из базы. Однако в полиции ему сообщили, что информация о заболеваниях в базе данных зонального информационного центра отсутствует. А в СК, по его словам, пояснили, что в его заявлении нет информации о преступлении. «Получается, в СК решили, что утечка базы данных, разглашение диагноза и нарушение тайны частной жизни — не преступление»,— делает вывод господин Шарапов. Попытки через суд заставить провести проверку были тщетными. Прокуратура также не отреагировала на заявление. Тогда в 2012 году заявитель обратился в ЕСПЧ. «Сейчас Страсбург направил российским властям ряд вопросов: является ли утечка базы данных с информацией о здоровье преступлением, было ли у заявителя эффективное средство защиты, а также была ли необходимость собирать такую информацию о гражданине»,— пояснил господин Шарапов.
Между тем с июня по ноябрь 2011 года правоохранительные органы провели рейды по рынкам «Царицыно», «Савеловский» и «Горбушкин двор» и изъяли более 2,5 тыс. дисков с базами данных, указал адвокат. «Насколько я знаю, управление собственной безопасности ГУВД по Москве все-таки проводило внутреннюю проверку по факту утечки данных, но ее результаты мне не известны»,— добавил господин Шарапов. Он подчеркнул, что из-за разглашения диагноза знакомые заявителя перестали общаться с ним: «Он был вынужден уехать из Москвы, сейчас живет на даче».
«Люди с ВИЧ, принимающие антиретровирусную терапию, не опасны для окружения,— напомнил “Ъ” директор Фонда помощи в области СПИДа (российский филиал общественной организации AIDS Healthcare Foundation) Денис Годлевский.— Но, к сожалению, сегодня в обществе есть стигматизация ВИЧ».
По его словам, «не первый раз у нас продаются базы, имеющие отношение к силовым структурам, в которых есть информация о ВИЧ». «Конечно информация о медицинских диагнозах, в том числе о ВИЧ-инфекции является конфиденциальной. Органы внутренних дел могут получать такую информацию в медицинских специализированных учреждениях, но только по запросу»,— говорит господин Годлевский. По его мнению, ответственные за распространение таких баз данных должны быть наказаны.
«Это нарушение прав людей. Есть информация, которую не следует никому сообщать»,— сказал “Ъ” член Совета при президенте по правам человека Андрей Бабушкин. Он пояснил, что в СК и полиции борются с утечками, меняют средства защиты, и сейчас уже не найдешь свежих баз данных в открытом доступе.