Пять лет назад, 28 декабря 2012 года, президент Владимир Путин подписал закон, запрещающий американцам усыновлять российских детей. За эти пять лет количество детей в федеральном банке сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, снизилось более чем в два раза. Сейчас их чуть больше 50 тыс. Однако в России так и не научились бороться с социальным сиротством, поэтому приюты и детские дома постоянно пополняются.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Дети, которые не уехали
На момент принятия закона Димы Яковлева 248 российских детей находились в официальном процессе усыновления гражданами США. Из них только 52 ребенка уехали в новые семьи, потому что к концу декабря 2012 года их дела уже рассмотрели суды и приняли положительное решение об усыновлении. Остальные 196 детей в Америку не уехали, процедуры усыновления были прекращены. “Ъ” знает, что в регионы были спущены указания устроить в семьи этих детей. Так что, с одной стороны сработал административный ресурс, с другой — неравнодушие россиян, потрясенных судьбой сирот. За пять лет большинство мальчиков и девочек из «списка Димы Яковлева» нашли семьи в России, несколько человек уехали в европейские страны.
Год назад в так называемом списке Димы Яковлева было 12 детей. Почти все — с пятой группой здоровья, дети-инвалиды, за исключением девушки-подростка, которая после принятия закона отказалась уходить в какую-либо приемную семью. За последний год два мальчика из списка были устроены в приемные семьи в Чувашии и Тверской области.
Осталось десять детей. Девять из них имеют ментальную инвалидность, и, судя по диагнозам и возрасту, их шансы найти семью предельно низки.
Это Василиса и Ольга из Нижегородской области, которых хотели усыновить Дженифер и Кристофер Абель из штата Вашингтон, воспитывающие трех дочерей.
Лера из Санкт-Петербурга, которой несостоявшаяся приемная мать Катрина Моррис до сих пор присылает подарки. О ней “Ъ” известно, что ее оформили в фиктивную семью и анкета Леры пропала из банка данных, хотя ребенок продолжал жить в детском доме-интернате. Сейчас анкета на месте, а женщина, оформлявшая над Лерой временную опеку, отказалась ее продлевать.
Оксана из Владимирской области, о которой все еще не может забыть медсестра из Пенсильвании Джуди Джонсон. Оксану я видела несколько лет в интернате для детей с умственной отсталостью в Кольчугино — у девочки помимо основного диагноза много вторичных нарушений, появившихся из-за сиротской депривации и отсутствия близкого взрослого человека.
Дети, которых забрали из семей
После принятия закона Димы Яковлева граждане больше узнали о проблемах детей-сирот. Способствует этому и работа профильных благотворительных фондов. Это одна из важных причин, по которым всего за пять лет детей в сиротском банке данных стало в два раза меньше.
Однако государство не научилось главному — предотвращать социальное сиротство. Эксперты полагают, что главные причины социального сиротства — нищета, безработица в регионах, алкоголизм, а также недоступность детских садов и яслей.
Президент Владимир Путин принял решение о выплате пособия при рождении первого ребенка, и это, по его мнению, повысит рождаемость. Но поддержка нужна при рождении любого ребенка, независимо от того, первый он или пятый. Особенно такая помощь нужна семьям асоциальным, неблагополучным.
Недавно на закрытом совещании один профильный министр сказал, что если в доме тараканы, то ребенку нечего делать в такой семье.
Мне бы очень хотелось отправить этого министра на курс детской психологии. Мне бы хотелось, чтобы министр и его подчиненные узнали, что такое нарушение привязанности.
Это страшный диагноз, который психиатры даже считают психиатрическим заболеванием. Дети, у которых в раннем детстве нарушена привязанность, не могут нормально учиться, выстраивать отношения с близкими людьми, создавать семьи, справляться с рядовыми трудностями, стрессами. Они часто заканчивают свою жизнь рано и очень плохо. А происходит это потому, что ребенка забирают из семьи, пусть там тараканы, пустой холодильник, нищета, безработица. То есть, государство, вырывая ребенка из семьи, калечит его психику, платит за содержание ребенка в детском доме 60–70 тыс. руб. ежемесячно. Но шансы его встроиться в общество очень невелики.
Правительство рассматривает вопрос о возможности выдавать материнский капитал на руки — это поддержит матерей с маленькими детьми, у которых нет работы и средств к существованию. Но и такая мера не решит проблемы в тех случаях, когда семья асоциальна. Решить проблему могло бы развитие системы социальной помощи, при которой для каждой нуждающейся семьи составлялся бы маршрут помощи, определялся социальный куратор и выделялись деньги на решение острых проблем.
В Карелии в течение нескольких лет реализовывалась программа помощи неблагополучных семьям, которую финансировал Евросоюз и в результате которой 80% детей не были разлучены со своими семьями. Эта программа показала, что на поддержку семьи нужно совсем немного денег.
Только деньги детей не выручат
Недавно в той же Карелии матери из неблагополучных семей рассказывали мне, что в регионе нет бесплатных детских садов. Плата за посещение детского сада одним ребенком — 3,5 тыс. руб. в месяц. Если детей трое, мать должна выложить сразу более 10 тыс. руб. Постфактум регион ей компенсирует ей расходы по принципу 20, 30 и 50% на каждого из последующих детей. Но найти сразу 10 тыс. руб. женщина, у которой нет работы, а часто и мужа, не может. К слову, средние зарплаты в райцентрах и поселках региона редко превышают 10–12 тыс. руб. Недоступность детсадов — еще одна причина, по которой дети из неблагополучных многодетных семей оказываются в сиротских учреждениях. Финансовое неблагополучие и разлучение с детьми приводит их матерей к алкоголизму, а грамотно реабилитировать таких женщин в нашей стране не умеют.
Таким образом, попав в учреждение временно, ребенок остается там навсегда.
В июне вице-премьер Ольга Голодец рассказала, что за последние три года федеральный бюджет потратил 135 млрд руб. на строительство детских садов в России, и было создано более миллиона дополнительных мест. Однако до тех пор, пока абсолютно все российские регионы не начнут субсидировать места в детских садах для многодетных и малообеспеченных семей, эти потраченные миллиарды не помогут сохранить детей в нищих семьях.
Отсутствие доступной инфраструктуры для детей с инвалидностью — другая причина, по которой российские интернаты для детей с умственной отсталостью переполнены и превращены в склады детских жизней. Однажды попав в такое учреждение, дети в большинстве случаев домой не возвращаются — родители живут далеко, и навещать регулярно свое дитя не могут, детско-родительские отношения нарушаются, разрушается привязанность. Реформирование сиротских учреждений, начатое два года назад, пока не сильно улучшило жизнь детей в ДДИ — там по-прежнему мало места, персонала, реабилитационной работы.
Дети, у которых не будет будущего
Что ждет всех этих детей? Что ждет Василису, Ольгу, Леру, которых пять лет назад лишили шанса на семью? Их ждут психоневрологические интернаты, куда дети из ДДИ поступают, достигнув совершеннолетия. На протяжении последних трех лет “Ъ” подробно рассказывал о том, что такое российская система психоневрологических интернатов. Детей, которые приходят в ПНИ из ДДИ, лишают дееспособности. Это значит, они не смогут пойти в магазин и купить себе красивое платье, шоколадку или бутылку воды, не смогут общаться с внешним миром, они будут изолированы и превратятся в пожизненных заключенных.
В этих учреждениях сегодня массово нарушаются права человека: людей заставляют принимать нейролептики, даже если от этих препаратов им плохо; у россиян, живущих в таких местах, нет личного пространства, любимой книги, тумбочки, телефона, у них нет даже личного нижнего белья, потому что белье в интернатах общее. Во многих ПНИ людям даже не дают питьевую воду, полагая, что жидкости в виде компота, чая и кефира на завтрак, обед и ужин им достаточно. В ПНИ не оказываются качественные социальные услуги, психологических услуг нет вообще, в качестве досуга есть только телевизор в холле, а занятость может выглядеть исключительно как рабский труд по производству бахил или мытье пола за копеечную зарплату. Подробнее о жизни в ПНИ можно прочесть в отчетах на сайте Общественной палаты РФ, представители которой в течение последних лет проводили мониторинги в этих учреждениях. Минтруд РФ, обещавший реформу ПНИ и в прошлом году, и в нынешнем, недавно отложил ее еще на полгода. Даже Ольга Голодец, которой недавно я задала вопрос о причинах переноса реформы, изумилась и пообещала выяснить это у министра Топилина. Вице-премьер Голодец, к слову, считает реформу необходимой и называет ПНИ в нынешнем виде «безобразием».
Пока Лера, Ольга и Василиса живут без семьи, пока в России существуют ДДИ, в которые можно складывать детей-инвалидов на хранение до 18 лет, и ПНИ, в которые этих детей заключают пожизненно,— любые рапорты об успехах в области семейного устройства выглядят неприлично.