В 2018 году исполнится десять лет Международному дню памяти жертв работорговли и ее ликвидации, учрежденному согласно решению 150-й сессии ЮНЕСКО. По данным ежегодного аналитического доклада австралийской общественной организации The Walk Free Foundation, всего в мире 45,8 млн человек живут в рабстве, а в России в той или иной форме рабства находятся около 1 млн человек. Российские правозащитники считают, что теме современного рабства государство уделяет недостаточно внимания, оставляя без помощи сотни тысяч людей. Мировым лидером по созданию системы выявления и поддержки жертв рабства эксперты называют Великобританию. “Ъ” сравнил, как устроена эта работа в Великобритании и России.
Правозащитники разных стран предупреждают, что современное рабство не подразумевает оков, а положение жертв, в том числе части рабочих-мигрантов, часто усугубляется тем, что они не отдают себе отчета в своем положении
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ / купить фото
«Люди не знают, что происходит, и не знают, как себя обезопасить»
Матильда (имя изменено) родилась в Нигерии, ей 36 лет. Десять из них она провела в положении раба в Великобритании. К 20 годам она была продана в нигерийский богатый дом в качестве прислуги. Там она, по ее словам, подвергалась издевательствам со стороны всех членов семьи, кроме молодого человека, с которым вскоре у нее завязался тайный роман. Через некоторое время Матильда забеременела и стала обузой для семьи, и тогда ее передали в руки некой женщины, которая обещала найти ей работу в Великобритании. Она же взяла на себя оформление всех документов.
Под чужим именем и с поддельным паспортом Матильда пересекла границу в ноябре 2007 года. Новой работой оказалось место прислуги в доме на юге Лондона. Беременная женщина плохо справлялась со своими обязанностями и вызывала раздражение новых работодателей. Вскоре она сбежала от них и поселилась у прихожан местной церкви. Перебиваясь подработками, без документов, она провела несколько лет, опасаясь наказания и депортации, пока вновь не забеременела. Тогда члены нигерийского сообщества настояли, чтобы она обратилась в международную благотворительную организацию «Армия спасения». В октябре 2017 года Матильда оказалась в Доме спасения — одном из сети секретных домов, созданных в Великобритании для временного размещения жертв насилия.
Историю Матильды рассказала “Ъ” Дебби Брэнстон, глава одного из таких домов, расположенного вблизи Дувра. Прямо напротив Дувра, на противоположном берегу пролива, расположен французский порт Кале, где в 2016 году был организован один из крупнейших стихийных лагерей беженцев, пытавшихся попасть в Великобританию.
«Мы своего рода подрядчики, которые выполняют государственный заказ на помощь жертвам насилия. Люди, которые к нам попадают, наши клиенты, а не друзья»,— говорит госпожа Брэнстон.
В доме женщины получают необходимую одежду, на территории есть сад, в котором постояльцы сами выращивают овощи и фрукты. «Некоторые из них помогают по хозяйству, но это необязательное условие нахождения здесь, иначе это была бы эксплуатация»,— уточняет Дебби Брэнстон.
В Великобритании действует система выявления и поддержки жертв насилия — Национальный механизм помощи.
Полиция или общественные организации получают сигнал о потенциальной жертве принудительного труда, сексуального рабства, домашнего насилия или других преступлений, относящихся к группе современного рабства (их полный перечень определен законом Великобритании о рабстве, принятом в 2015 году). После проверки потенциальная жертва может быть помещена в Дом спасения. На проверку документов дается 45 дней, после чего власти Великобритании должны принять решение о дальнейшей судьбе человека. «Несмотря на то что Великобританию можно считать лидером в вопросе выявления и поддержки жертв современного рабства, обычно за этот срок решение все же не успевают принять, бывают случаи, когда люди ждут документов полтора-два года»,— продолжает глава Дома спасения.
По словам госпожи Брэнстон, сейчас в ее Доме спасения живут женщины из Албании, нескольких стран Африки, с Филиппин и из Вьетнама. «Женщины из Вьетнама составляют значительную часть от общего числа. Кстати, часто они попадают в страну через Россию. Мы слышим о том, что это своего рода транзитный коридор для азиатских торговцев людьми»,— говорит Дебби Брэнстон. Русских женщин в ее Доме спасения за пять лет ее работы ни разу не было. «Но это случается везде, разница лишь в том, признают ли это люди вокруг. Проблема в том, что люди не знают, что происходит. Не знают, как себя обезопасить»,— подчеркивает госпожа Брэнстон.
«В некоторых странах это принято культурными нормами, одобряется обществом»
К 2030 году в мире должно быть «покончено с современным рабством и торговлей людьми» — это одна из целей устойчивого развития Организации Объединенных Наций, принятых в сентябре 2015 года на саммите ООН. Но существующее положение вещей оставляет много поводов для скепсиса. Отдельно Дебби Брэнстон обращает внимание на ситуацию с женщинами из африканских стран:
«В Африке широко распространено домашнее рабство, принудительная работа по хозяйству. К сожалению, часто в этом оказываются замешаны дипломатические миссии, и практически никакого наказания к ним применить нельзя».
Речь идет о привлечении к домашней работе для сотрудников посольств некоторых африканских государств, а также Филиппин и Индонезии, поясняет британский независимый уполномоченный по борьбе с рабством Кевин Хайленд: «Мы не можем преследовать эти страны, мы должны с ними работать, вести профилактическую работу со всеми странами, а не фокусироваться на какой-то конкретной стране». Одна из мер, направленных на борьбу с этим видом рабства,— рекомендации иммиграционным службам тщательно разъяснять все права людям, обращающимся за рабочими визами в Великобританию, особенно для работы на территории посольств. «В некоторых странах рабство принято культурными нормами, одобряется обществом. Это тоже вызов для нас. Мы должны говорить об этом как есть: люди становятся рабами. Мы должны говорить об этом как о преступлении, которое недопустимо в современном обществе»,— настаивает господин Хайленд.
Фотогалерея
Как используют рабский труд в 21 веке
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: AP / Sunday Alamba
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: egeers / Flickr
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: AP / Heng Sinith
Фото: AP / Maya Alleruzzo
Чаще мы наблюдаем современные формы рабства в развивающихся странах, отмечает собеседник “Ъ” в Министерстве иностранных дел (Foreign and Commonwealth Office) Великобритании: «Все наши представительства ведут аналитическую работу по ситуации в стране, где-то они включаются в законодательную работу, где-то помогают полиции. Мы понимаем, что это не меняет ситуацию в одночасье, но это помогает выстроить глобальную сеть поддержки, куда может обратиться жертва». Например, британское посольство в Москве, по его словам, чаще фиксирует случаи сексуального рабства и домашнего насилия, «есть вопросы к ситуации с трудовыми мигрантами».
В МИДе отмечают, что для достижения декларируемой ООН цели полной ликвидации рабства к 2030 году необходимо обращаться в том числе к экономической составляющей: «Компании, которые используют рабский труд, не могут быть успешными в долгосрочной перспективе. Мы понимаем, что с их закрытием многие люди могут потерять свои рабочие места, и правительствам стоит думать о программах их поддержки. Да, не все люди делают морально верный выбор, но чем больше будет таких людей, тем лучше».
«Это можно прекратить только вместе с коррупцией»
Сохранению проблемы рабства способствует недостаток информации о его современных формах и отсутствие в обществе понимания масштаба международных криминальных сетей, занятых торговлей людьми. С принятием закона о рабстве в Великобритании стали развивать партнерские связи, рассказывает координатор антирабского партнерства при полиции Кента и Эссекса Кристина Гаврилович: «Мы проводим тренинги для работников отелей, водителей такси, учителей, патрульных полицейских, чтобы все они знали, как распознать потенциальную жертву насилия и что следует делать». По ее словам, почти во всех такси есть наклейки с телефонами кризисных центров, куда может обратиться жертва. При этом социальные сети и интернет для распространения этой информации почти не используют — «большинство потенциальных жертв не пользуются смартфонами». «48% всех преступлений в нашем округе обнаруживается полицией, а о 52% мы узнаем от наших партнеров — кризисных центров, волонтеров, обычных людей»,— говорит госпожа Гаврилович.
По мнению координатора, большинство людей до сих пор не понимают, что значит быть жертвой торговли людьми, «не понимают, что в пункте назначения жертву неизбежно ждет насилие и преступление». Часто жертвы принудительного труда работают в малом бизнесе, например, на автомойках и в маникюрных салонах. «Важно перестать пользоваться такими услугами,— рассуждает Кристина Гаврилович.— Но проблема в том, что когда ты сам на грани выживания — например, у тебя семья из пяти человек, тебе нужна дешевая одежда для детей, чтобы постирать несколько раз и выбросить не задумываясь,— тогда ты не волнуешься о современном рабстве. Это где-то далеко от тебя, а тебе нужно быстро получить дешевую услугу. Для нас это большой вызов».
Другой вызов — недоверие к полиции со стороны потенциальных жертв, говорит координатор: «Я выросла в Румынии, это очень коррумпированная страна, и я знаю, почему люди там не верят полиции. Наша задача — добиться, чтобы жертвы, оказавшиеся в Великобритании, доверяли полиции и сообщали о преступлениях, потому что справиться с преступными сетями в одиночку нельзя».
И вызовы, и возможные ответы на них часто похожи в разных странах. «Однажды к нам обратилась девушка из Молдавии, которая сбежала из притона, но не могла вернуть документы,— рассказывает глава российского общественного комитета “Гражданское содействие” Светлана Ганнушкина.— Мы позвонили в подмосковную полицию, и паспорт у нее был на следующий день. Как на это реагировать? С одной стороны, мы очень благодарны сотрудникам полиции, но с другой — на наше сообщение они отреагировали с невероятной легкостью, сказали, что знают это место и все уладят. Но если вы знали, почему не разобрались до нашего звонка?»
«Патент не позволяет обращаться с человеком как с рабом»
Светлана Ганнушкина, глава общественного комитета «Гражданское содействие»
«Это давно не выглядит как приковывание людей цепями к батарее»
С жертвами трудового рабства, попавшими в ситуации, схожие с историей нигерийской девушки Матильды, в России регулярно сталкивается координатор проекта помощи жертвам современных видов рабства комитета «Гражданское содействие» Варвара Третьяк. «Это давно не выглядит как приковывание людей цепями к батарее, но речь идет о ловушке. Как правило, речь идет о трудовых мигрантах, которых позвали на работу, обещали хорошие условия, а затем отобрали документы»,— рассказывает правозащитница.
Согласно данным доклада «Глобальный индекс рабства», опубликованного австралийской общественной организацией The Walk Free Foundation в мае 2016 года, в России в той или иной форме рабства находятся 1 млн 48,5 тыс. человек (0,7% населения страны).
Сопоставимые цифры в Узбекистане и Северной Корее, где эксперты насчитали 1,2 млн и 1,1 млн рабов соответственно. Авторы доклада отнесли РФ к группе стран с низким уровнем социальной защиты граждан, что, по их мнению, повышает риски возникновения рабства. В эту же группу попали Казахстан и Украина. В Великобритании в 2016 году аналитики обнаружили 11,7 тыс. жертв рабства. Всего в мире 45,8 млн человек живут в рабстве. Большая часть (58%) из них происходят из Индии, Пакистана, Китая, Бангладеш и Узбекистана.
«Сейчас законодательство в этой сфере в России не работает»,— сетует госпожа Третьяк. Эксперт напомнила о знаменитом деле гольяновских рабов: осенью 2012 года в Москве правозащитники добились освобождения 12 граждан Казахстана, Узбекистана и Таджикистана, находившихся в рабстве у владельцев продуктового магазина. «Это вопиющий случай, людей держали взаперти, женщин насиловали, мужичины подвергались пыткам, а мы не смогли добиться даже возбуждения уголовного дела,— говорит правозащитник.— Сейчас в Европейском суде по правам человека находится жалоба по этому делу, мы надеемся, что решение ЕСПЧ сможет повлиять на общую практику по этому вопросу в России».
Единственная организация, которая занимается помощью жертвам рабства в России, находится под угрозой ликвидации, рассказывает Олег Мельников, лидер движения «Альтернатива», которое участвовало в том числе в освобождении гольяновских рабов: «В помещение в Красногорске, которое мы арендовали, чтобы там могли находиться люди, которых мы освободили (просто так было дешевле сделать, чем оплачивать им гостиницу), пришли сотрудники полиции, которые заполнили документы для возбуждения уголовного дела по статье об организации незаконной миграции». По этой статье (ст. 322 УК РФ) в случае признания человека виновным ему грозит до пяти лет лишения свободы. По словам представителей движения, к моменту выхода материала преследование организации прекращено.
К мировым лидерам по вопросу борьбы с рабством, по мнению Олега Мельникова, относятся Великобритания и некоторые страны Евросоюза.
«Даже в маленькой Чехии есть понимание, как работать с жертвами торговли людьми,— говорит господин Мельников.— В России пока данная проблема никого не заинтересовала. Когда мы рассказывали о своей деятельности в ООН и ОБСЕ, все восхищались и удивлялись, что нет никакой поддержки от государства, нет заинтересованности и понимания со стороны правительства».
Впрочем, общественные деятели в Великобритании также не идеализируют существующую у них систему защиты от рабства. «Нынешние механизмы не работают»,— говорит британская писательница и основательница движения в поддержку прав женщин Justice for Women Джули Биндел. Она видит проблему в том, что многие говорят о каждом случае торговли людьми как о частном: «Но это глобальная преступная сеть, и все эти случаи — преступления против человечества. Того, что сейчас делается для борьбы с этими глобальными сетями, явно недостаточно».
The Walk Free Foundation
Досье
Фонд The Walk Free Foundation основан в 2013 году австралийским бизнесменом и филантропом Эндрю Форрестом. Своей целью некоммерческая организация называет борьбу с современным рабством. Фонд проводит глобальные исследование «Индекс современного рабства» при поддержке Международной организации труда, профильного агентства ООН. В основе исследования лежат опросы жертв рабства, сотрудников неправительственных организаций и представителей официальных структур. С 2014 года фонд провел более 28 тыс. интервью на 52 языках. После обработки этих данных эксперты фонда присваивали каждой стране свой профиль риска, в который включены статистика по общему числу жертв и видам рабства. Под современным рабством в фонде понимают ситуации, когда один человек лишает свободы другого, включая свободу контролировать свое тело и свободу отказаться от определенной работы. Также учитываются угрозы, насилие, принуждение, злоупотребление властью и обман.