премьера театр
В столичном клубе "Б-2" впервые сыграли спектакль "Кислород" по пьесе молодого драматурга Ивана Вырыпаева. По мнению обозревателя Ъ РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО, это стало еще одним доказательством того, что в поисках продвинутого зрителя новый театр идет навстречу современной клубной жизни.
В том, что спектакль "Кислород" переехал из находящегося в тесном подвале центра современной пьесы "Театр.doc" в модный клуб, есть неоспоримая логика. Зрелище это с трудом вписывается в рамки обычного театра, пусть даже авангардного, зато по духу своему очень близко новым ощущениям ночной жизни сумасшедшего мегаполиса и вообще новому ощущению жизни. Для "Кислорода" не нужны кулисы, специально оборудованная сцена и какая-либо бутафория — подиум в танцполе ночного клуба ему гораздо больше подходит. Представление, поставленное режиссером Виктором Рыжаковым, длится чуть меньше часа, и в нем участвуют всего три человека: два актера и девушка-диджей за пультом. Под аккомпанемент рэповых музыкальных композиций на зрителя обрушивается бурный поток слов. Поначалу, подергиваясь в такт музыке, скороговорку собственного текста на публику выплескивает драматург Иван Вырыпаев, чуть позже к нему присоединяется интересная актриса Арина Маракулина.
Композиций десять, и каждая из них соответствует какой-нибудь из заповедей. Некоторые из эпизодов построены в виде своеобразных песен, в которых есть куплеты и припевы. Впрочем, все это самая настоящая проза, причем на слух она состоит как будто сплошь из цепляющихся друг за друга придаточных предложений. Поначалу можно попытаться ухватить сюжет — про некоего убийцу, ищущего отпущения грехов. Но потом наметившаяся было история тонет в девятом вале попутных комических замечаний (вроде такого: "этот депутат ночью дрочит на портрет Курниковой или трахает в жопу известного телеведущего, а днем принимает законы против порнографии"), абсурдных привходящих обстоятельств, мельчайших сюжетиков и нервных диалогов. Вырыпаевский новейший декалог, разумеется, уводит зрителя невероятно далеко от святого религиозного первоисточника, и именно сумбурный имморализм нового поколения превращается здесь в своего рода религию. Человеку для жизни нужен кислород — но не тот, которым богат свежий воздух за городом, а тот, который сжигает человеческий организм, давая ему топливо для жизни на полную катушку.
Несмотря на скорость, с которой это горячечное драматургическое варево вываливается на головы публики, нельзя не успеть оценить литературный талант Ивана Вырыпаева, в недавнем прошлом иркутянина, а теперь уже москвича. Что касается театрального драйва, то энергия текста так органично множится на чисто актерский напор, что противостоять предпринятой "кислородной атаке" практически невозможно. Еще и потому, что в тексте чувствуется крутой замес персонального опыта автора. Слово "исповедальность", к сожалению, уже без остатка израсходовано на все виды театральной фальши, но в случае "Кислорода" мы действительно имеем дело с почти самопроизвольным выбросом именно личного мироощущения.
Казалось бы, самым близким Вырыпаеву театральным феноменом можно назвать Евгения Гришковца (кстати, он тоже все больше тяготеет к клубным, а не чисто театральным подмосткам). Но у того сознание намного гармоничнее, а в "Кислороде" выявляется несравненно более экстремальное, беспощадное отношение к жизни. Конечно, бунтарство автора выглядело бы намного наивнее и скучнее, если бы не чувствовалось в нем глумливости и даже самоиронии. В этом, кстати, заключено не только привлекательное товарное качество спектакля как продукта, но и залог душевного здоровья тех, кто в нем участвует. Известно, что многие современные театральные бунтари, сделавшие предметом художественных высказываний раздрай и кошмар своего мировосприятия, плохо кончили. Та умная мера театральности, с которой происходит подача "Кислорода", подпитывает надежду на то, что у автора есть не только свой язык и свой взгляд на вещи, но и свое будущее.