Центральный комитет Компартии Китая принял решение об отмене ограничений на количество сроков на посту председателя КНР. Теперь Си Цзиньпину ничего не мешает избираться на эту должность пожизненно. Сорок лет прошло с момента, когда Дэн Сяопин объявил о начале политики «реформы и открытости», и вот круг замкнулся. Формально «реформы и открытость» никто не отменял, но эпоха «пост-Мао» закончилась. Началась «эпоха Си» — «новая эпоха», как ее сформулировал сам председатель.
Научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИИАЭ ДВО РАН Иван Зуенко
Политическое наследие Дэн Сяопина признано неэффективным и списано в утиль. Ключевыми его элементами была система коллективного руководства и сменяемости властной элиты. Дэн Сяопин, пострадавший от эксцессов «культурной революции», придя к власти, постарался сделать так, чтобы времена хунвейбинов и культа «красной книжечки» никогда больше не возвращались. В Китае не было своего доклада «О культе личности и его последствиях», но фактически все, что происходило в политике КНР от смерти Мао Цзэдуна до прихода к власти Си Цзиньпина, укладывалось в логику демаоизации.
«Новая эпоха» Си Цзиньпина — это признание того, что прежние рецепты социально-экономических успехов уже не работают и нужны новые алгоритмы. Прежде всего ужесточение контроля на всех уровнях и установление сильной централизованной власти, замыкающейся на харизматичного национального лидера. Концепции, связанные с Дэн Сяопином, все еще по инерции репродуцируются в партийной риторике, но духу нынешнего времени гораздо ближе идеологемы конца 1970-х годов. Например, концепция «Двух абсолютов»: абсолютно все идеи председателя Мао верны, абсолютно всем указаниям председателя Мао необходимо следовать. То, как подается в китайских СМИ правление Си Цзиньпина, с этим схоже. Увы, но Китай движется в направлении персоналистского режима с культом личности и пожизненным правлением нацлидера.
Проблема в том, что любой подобный режим становится заложником возрастной и «профессиональной деформации» единоличного руководителя. Си Цзиньпин чувствует себя незаменимым и, вероятно, искренне полагает, что без него Китай пойдет по пути Советского Союза. Коррупция будто бы сожрет страну изнутри, а внешние недоброжелатели разорвут ее на части, разжигая многочисленные межэтнические и социальные конфликты. Наверняка он верит и в то, что, консолидировав власть, сможет противостоять вызовам эпохи и при этом не скатиться к диктатуре и репрессиям. Но где гарантии того, что те средства, которые сейчас создаются для борьбы с преступниками и казнокрадами, не будут обращены и против тех, кто просто видит будущее своей страны по-другому? Их нет. Мао Цзэдун же тоже «хотел как лучше». А получилось «как всегда».
Беспрецедентные успехи, которых Китай достиг в технологиях информационного контроля над обществом, вкупе с неограниченной властью единого центра могут привести к созданию принципиально нового в технологическом плане репрессивного режима. Тотальное покрытие средствами видеослежения и анализ big data, система определения благонадежности гражданина с помощью мониторинга его соцсетей и покупок в интернет-магазинах, использование генетических методов профилактики преступлений — для Китая все это технически уже возможно. Будущее из фантастических антиутопий близко, и оно способно испугать. Китай сделал огромный шаг навстречу такому будущему.
