Затяжная немецкая драма близка к развязке. На этой неделе, после пяти месяцев мучительных торгов со своими и чужими товарищами по партии, Ангела Меркель имеет все шансы стать канцлером в четвертый раз. Как это изменило и, главное, как это изменит Германию?
Очередная победа далась ветерану германской политики совсем не просто. Ее оппоненты убеждены: это последний рубеж, покорившийся канцлеру
Фото: Markus Schreiber, file, AP
Итак, свершилось. 4 марта немецкие социал-демократы (СДПГ) согласились войти в новое коалиционное правительство Ангелы Меркель (ХДС). "За" высказались 66 процентов членов СДПГ, принявших участие в партийном референдуме по этому вопросу (с 20 февраля по 3 марта проголосовали 380 тысяч партийцев). Таким образом, после пяти месяцев споров устранено последнее препятствие к созданию новой "большой коалиции" — так по традиции называют коалицию ХДС/ХСС и СДПГ.
На первый взгляд кажется, что в Германии все встало на свои места. Президент уже предложил избрать Меркель канцлером. 14 марта парламент (в четвертый раз!) ее, скорее всего, им и выберет. А она, в свою очередь, сформирует коалицию, которая имеет большинство (правда, незначительное — в общей сложности 52 процента мест) в Бундестаге. Так или иначе, стабильность ФРГ обеспечена. Многие — в стране, в Европе, да и в России — надеются, что все будет, как раньше.
Увы, это вряд ли. Лидеры СДПГ согласились работать в кабинете Меркель под давлением обстоятельств и крайне неохотно. Переговоры о создании нового правительства затянулись именно потому, что многие социал-демократы не хотели (и не хотят!) повторения предыдущей коалиции, понимая, что это путь к самоуничтожению. Spiegel online так и формулирует: "СДПГ спасла всех, кроме себя".
Атмосферу в партиях и в стране объясняют цифры. Так, однозначно рады созданию новой большой коалиции лишь члены ХДС/ХСС (52 процента). При этом даже среди них 24 процента не видят в ней пользы.
Что касается СДПГ, то лишь 40 процентов членов партии видят в коалиции пользу, из чего следует, что какая-то часть партийцев на референдуме голосовала за то, в чем не видит смысла. Опросы показывают: выбор диктовал страх перед новыми выборами: на них за СДПГ проголосовали бы 15,5 процента — это на 5 процентов меньше, чем 24 сентября. Хуже того, та же доля в 15,5 процента — тех, кто готов голосовать за национал-популистскую "Альтернативу для Германии" (АдГ), которая на сентябрьских выборах получила 13 процетов. Блок Меркель и на сей раз получил бы 33 процента. Но с кем бы она могла создать дееспособную коалицию, учитывая, что за "Левую партию" и за "зеленых" было бы по 12 процентов?
Комментарии к этим раскладам разные. Но все чаще звучит мнение, что немецкий электорат все больше похож на итальянский — после парламентских выборов 4 марта эта страна сделала шаг к системе, где крайне правым популистам противостоят популисты крайне левые. А что если это новый расклад и для Европы?
Обновленцы против соглашателей
Зная настроения своих избирателей, руководство СДПГ еще в декабре решило каждый шаг в направлении Меркель сверять с мнением партии. Для оценки ситуации в январе провели съезд партии: он неохотно (56 процентов) сказал "да". В начале февраля лидеры ХДС/ХСС и СДПГ в ходе драматических переговоров (см. "Огонек" N 6 за 2018 год) договорились о целях и составе новой правящей коалиции. ХДС и СДПГ получают по шесть министерских портфелей. Причем Меркель уступает СДПГ два важнейших (Минфин и Минтруда, которое отвечает за социальное обеспечение и имеет самый большой бюджет). Все понимают: СДПГ сумела получить больше, чем ей причиталось по итогам выборов (за социал-демократов подали на треть меньше голосов, чем за ХДС/ХСС).
В итоге уже в рядах ХДС началось брожение: пошли разговоры о начале конца "эры Меркель" и даже партии. Однако съезд, созванный для оценки результатов переговоров, все же одобрил коалиционный договор большинством в 97 процентов: без компромиссов коалиция невозможна, согласились все.
Зачем было сдавать позиции? Чтобы показать социал-демократам полную готовность ХДС к сотрудничеству и подтолкнуть их к положительному ответу на внутреннем референдуме. Его результат — 66 процентов "за" — в итоге даже лучше, чем ожидали оптимисты в СДПГ, не говоря уже об Ангеле Меркель, Еврокомиссии, Эмманюэле Макроне. "Германия, безусловно, поможет усилению Европы",— заявил уже 4 марта еврокомиссар по экономическим и финансовым вопросам Пьер Московиси, ожидавший формирования правительства ФРГ, чтобы начать масштабные реформы еврозоны, предложенные президентом Франции Макроном.
Все это явно не гарантирует, что новая коалиция будет успешной: создав ее, ХДС/ХСС и СДПГ обрекли себя на постоянный поиск компромиссов, достижению которых мешает комплекс проблем.
Во-первых, практически ко всем внутригерманским темам у партнеров по коалиции абсолютно разные подходы. Во-вторых, через два-три года — новые выборы и тогда придется оправдываться за сделанное перед избирателем. Именно этим, к слову, и объясняются неудачи СДПГ на выборах 2009 и 2017 годов: ее кандидаты не могли всерьез критиковать Меркель, поскольку сами работали в ее кабинете. Выходит, сейчас нужно быть у воды и не замочиться.
Вывод почти по Ленину: прежде чем объединяться, надо размежеваться, то бишь как можно четче обозначить границу между партиями-партнерами. Иными словами, ХДС и ХСС должны срочно доказать, что готовы стать (и быть) более консервативными, а СДПГ — более левой. А это возможно, если в партиях есть реальные оппоненты, критикующие действия коллег, работающих в правительстве. Такая система и складывается на глазах.
В СДПГ таким оппонентом, похоже, может стать лидер союза молодых социал-демократов Кевин Кюнерт (28 лет), "барабанщик" антикоалиционного движения. Он хочет "следить за руками" старших товарищей, чтобы потом, на следующих выборах, можно было доказывать избирателям, что в СДПГ есть не только сообщники Меркель. Кюнерт уверяет, что места в правительстве не ищет. Говорит, борется за новую политическую культуру, за модернизацию партии. Правда, конкретной программы действий ни он, ни кто бы то ни было другой из СДПГ, пока не предложил.
Об обновлении партии идет речь и в стане Меркель. Она возглавляет ХДС уже 12 лет и постоянно слышит (хотя и не принимает) критику за сближение с социал-демократами, за забвение консервативных ценностей, вроде бы обязательных для христианской партии.
Прежде всего ей инкриминируют неконтролируемый допуск мусульман в страну и решение узаконить однополые браки. Хотя многие консерваторы не могут простить Меркель и отказ ФРГ от обязательной воинской службы, от атомной энергетики, а также жесткие меры для спасения евро и введение в стране минимальной оплаты. Немало и тех, кто считает лично Меркель виновницей усиления националистов и правых популистов вроде антиисламского движения PEGIDA и партии АдГ.
Впрочем, как и молодые социал-демократы, критики, требующие усиления консерватизма, свою программу не сформулировали.
Консерваторы против популистов
Что такое сегодня быть консерватором? На этот вопрос в дискуссии на телеканале ZDF конкретного ответа никто из ХДС дать не смог. Лидер партии в Тюрингии Майк Моринг считает, что консерватизм "это то, что остается всегда, независимо от времени". Карстен Линеман, один из наиболее жестких критиков Меркель (представляет в парламентской фракции ХДС интересы предпринимателей), полагает, что "консерватор отстаивает традиции, но поддерживает то новое, что лучше старого". Мы должны постоянно искать новые ответы на этот вопрос, говорит Пауль Цимьяк, председатель молодежной организации ХДС. "В отличие от либералов, ратующих за свободы, или социалистов, требующих равенства и социальной справедливости, у консерваторов нет центрального базового понятия,— пояснил Йенс Хаке, профессор университета им. Мартина Лютера.— Родина, религия, порядок, нормы поведения — все это очень индивидуально и постоянно меняется. И это невозможно наполнить конкретным смыслом".
Профессор Хаке считает, что сегодня об усилении консерватизма говорят в надежде вернуть тех, кто голосует за АдГ. "Если бы Меркель оставалась консервативным политиком, никаких "Альтернатив" Германии и не понадобилось бы" — это расхожее мнение. АдГ воспринимается в стране прежде всего как крайне правая партия, уходящая корнями в нацистское прошлое и, к сожалению, находящая все более широкую поддержку. Поэтому для борьбы с АдГ многие и хотели бы усиления консервативных настроений в ХДС.
Меркель явно пошла в этом направлении, отдав Минздрав Йенсу Шпану. Он отвечает всем требованиям политкорректного обновления партии. Молод (37 лет), либеральный католик, наиболее активный сторонник "консервативного поворота", открытый гомосексуал. В 1997 году стал самым молодым членом ХДС. В 2014 году на съезде сам себя выдвинул в руководство партии и, как ни странно, был избран. Шпана нередко называют "немецким Макроном".
Сам же он не скрывает, что разделяет взгляды австрийского канцлера Себастьяна Курца (30 лет), ставшего кумиром для молодых консерваторов Европы. Курц умудряется работать в коалиции с крайне правыми радикалами и националистами ("партия Свободы"), но при этом не переходит некую границу, отделяющую консерваторов от правых радикалов.
Многие считают Шпана, как и Курца, популистом. Оба противники неограниченного притока мусульман. "Германия оказалась в чрезвычайной ситуации. Никогда и нигде прежде за столь короткий промежуток времени не происходило перемещение таких масс людей из одного культурного пространства в другое, из одной системы ценностей в другую", — напомнил Шпан на днях в интервью Handelsblatt. Больше того, не забывая подчеркнуть, "сколь велик разрыв между уровнями благосостояния этих систем". Шпан уверен: "Дискуссии о сложившейся ситуации просто необходимы, но есть ощущение, что кое-кто в ХДС этого не хочет". Сегодня он единственный член руководства ХДС, который решается открыто противостоять Меркель и считается одним из реальных кандидатов на ее посты.
Она это понимает и потому предложила ему возглавить именно Минздрав. Ход сильный, поскольку все 70 лет существования ФРГ эта сфера находится в состоянии непрерывного реформирования и не устраивает никого, так как в ней по определению противоположны финансовые интересы всех групп и слоев общества: молодых и пожилых, больных и здоровых, пациентов и врачей, фармацевтов, больниц. К тому же здравоохранение будет постоянным яблоком раздора между ХДС/ХСС и СДПГ: не секрет, что многие социал-демократы согласились на участие их партии в правительстве Меркель при условии, что система здравоохранения и медицинского страхования будет реформирована с учетом их требований. Так что все шишки за неизбежные неудачи в отрасли будут сыпаться на Шпана и Меркель сможет его легко убрать.
Шпан, однако, не единственный претендент на партийное наследство. Его соперницей может стать Аннегрет Крамп-Карренбауэр, премьер-министр федеральной земли Саар. Она, как и Йенс Шпан, не в восторге от "иммиграционной политики" Меркель, но занимает более умеренные позиции. На днях Меркель предложила съезду назначить Крамп-Карренбауэр генсеком ХДС и поручить ей разработку новой программы партии. "За" проголосовали почти 99 процентов делегатов. Комментаторы, как ни странно, разглядели в этом не столько подтверждение популярности нового генсека, сколько доказательство авторитета, которым по-прежнему пользуется в ХДС Ангела Меркель.
Этот вывод, впрочем, тоже не проясняет вопроса о том, в чем конкретно сегодня должен состоять тот самый консерватизм, который позволит Германии обойтись без поиска рискованных альтернатив.