В Музеях Московского Кремля 17 апреля откроется выставка "Династия Мин: сияние учености". Какие сокровища китайского императорского двора приехали в Москву из Шанхайского музея и каковы перспективы отечественных музеев на Востоке в свете изменившихся отношений с Европой и США, "Огоньку" рассказала директор кремлевских музеев Елена Гагарина
Фото: Shanghai Museum
Фото: Shanghai Museum
Фото: Shanghai Museum
Фото: Shanghai Museum
Фото: Shanghai Museum
Фото: Музеи Московского Кремля
— Почему для выставки выбрали именно период, связанный с правлением династии Мин? Чем она так важна для культуры Китая?
— Это одна из самых интересных правящих династий Китая, о которой нам достаточно много известно. От более древних, например, от почти мифической Ляо или династий Сун и Тан, которым подражали художники и ученые эпохи Мин, сохранилось не так много памятников. Возникновение династии Мин связано с освободительным движением в Китае — с XIV века он боролся с северными народами, монголами и маньчжурами, которые пытались завоевать эту экономически выгодную для них территорию. К тому же с точки зрения изобразительного искусства выбранный нами период отличается самыми разными произведениями.
Мы находимся в очень хороших отношениях с Шанхайским музеем, в котором уже делали две выставки: одна была связана с искусством Фаберже, а вторая — с парадным оружием русских царей и императоров. После успеха этих проектов Шанхайский музей предложил нам устроить выставку в Музеях Кремля и самим выбрать для нее экспонаты из его собрания, мы остановились на произведениях, которые относятся к династии Мин, то есть к середине XIV-XVII веков.
Шанхайский музей сделал для нас исключение и позволил взять все то, что мы хотим, хотя запросов от других музеев из разных концов мира на эти памятники у них всегда много. Поэтому мы покажем в Москве совершенно уникальную коллекцию.
— Какие произведения Музеи Кремля старались отобрать для выставки? Какой Восток хотели показать российскому зрителю?
— Во-первых, это бронзы — музей славится их роскошным собранием. Китайские бронзы — это удивительные произведения искусства: каждый элемент бронзового сосуда символичен и отсылает к тысячелетним традициям. Затем изумительный китайский фарфор, которым любовались и ценили, его производство связано с именами выдающихся китайских художников и их открытиями в области техники и эстетики. Конечно, живопись и вышивки, хотя произведения на ткани не так часто встречаются в китайских музеях, потому что они не очень хорошо сохраняются. Но в данном случае это картины, которые вышивкой имитируют живопись тушью. Но, мне кажется, больше всего публике понравится керамическая церемониальная процессия из 66 фигур из одного захоронения императорской династии Мин. Она вывозилась за пределы Китая только однажды, в 1950-е годы. Кроме того, среди экспонатов будет небольшое количество золотых украшений для причесок и головных уборов, которые наши китайские коллеги также стараются не вывозить из страны.
— Есть ли в фондах Музеев Кремля экспонаты, связанные с династией Мин? Насколько полно представлено искусство Востока в фондах кремлевских музеев?
— У нас есть небольшая группа китайских памятников, которую мы начали изучать не так давно, поскольку в музее нет специалистов по китайскому искусству. Есть несколько вещей в технике перегородчатой эмали, сосуд из белого нефрита — такие украшали стол ученого эпохи Мин, который занимался каллиграфией. Они, скорее всего, поступили в музей в начале XVII века, когда у нас был очередной раунд добрососедских отношений с Китаем. Трудно сказать, когда именно, но первая опись этих экспонатов относится к 1640 году. При этом первым документом о контактах России и Китая на правительственном уровне является грамота от китайского императора Чжу Ицзюнь 1619 года с приглашением торговать и взаимодействовать. Возможно, именно тогда эти предметы и попали в царскую сокровищницу, но никто не знает, как долго они сюда путешествовали. Кроме этих вещей у нас есть ткань, вышитая золотыми драконами, из которой потом сделали попоны, ими украшали парадный царский выезд. И это очень редкие китайские ткани и вышивки, их почти не сохранилось в мире, потому что ткань, конечно, хуже всего переживает изменение температуры, влажности. У нас есть китайские и иранские экспонаты такого уровня и такого качества, какие не сохранились в Китае и Иране.
— Получается, активного обмена произведениями искусства между Китаем и Россией не было?
— У нас и взаимоотношений особо активных никогда прежде не было, потому что Китай все время пытался завоевать Приамурскую территорию и на протяжении XVII-XVIII веков Россия с ним воевала. В этом участвовали и монголы, и маньчжуры, история была достаточно кровавой.
Кресло в форме шапки чиновника. Железное дерево
Фото: Shanghai Museum
— Сейчас ситуация получается прямо противоположной — отношения с Европой и Америкой в плане музейного сотрудничества ухудшаются и отечественные музеи обращаются к Востоку?
— Не сказала бы, что можно провести такую параллель, потому что политическая обстановка — это одно, а культурные взаимоотношения — другое. Все наши коллеги из европейских, британских и американских музеев отлично понимают нынешнюю ситуацию и, конечно, очень расстроены тем, что с Россией нельзя вести культурный обмен, потому что есть целый ряд областей, в которых делать выставки и проводить научные исследования без участия России практически невозможно. Ведь на самом деле не так давно Россия открылась для Запада с точки зрения показа музейных коллекций, а также для обмена научным опытом. Казалось, что в течение 25 лет все наладилось и вышло на какой-то нормальный уровень, а сейчас отношения опять осложнились. Да, у нас нет выставочного обмена с Америкой, но сохраняются научные контакты, и наши научные сотрудники активно ездят в Соединенные Штаты, как и Соединенные Штаты достаточно часто присылают к нам своих исследователей. То же самое происходит и с Европой.
— В каких областях музейной и научной работы без участия России не обойтись?
— Например, если делается выставка не только о русском, но и о европейском авангарде, то, не упоминая русских художников, рассказать об этом явлении в искусстве невозможно: они работали не только в России, но и в Берлине, и в Париже, и в Риме. Если мы говорим о средневековой истории, то без участия нашего музея ни об английском, ни о немецком серебре, а также о немецком ювелирном искусстве делать выставки тоже невозможно. Это же касается выставок, которые относятся к области оружия, турецкого или иранского искусства XVI-XVII веков. Противостоять этой ситуации пытаемся не только мы, но и директора европейских и американских музеев, они тоже на самом деле понимают всю ограниченность такого положения дел.
Статуэтка Бог долголетия из слоновой кости
Фото: Shanghai Museum
— В свете этого меняются ли как-то отношения с восточными музеями? Например, хотя бы с тем же Шанхайским музеем?
— С Шанхайским, а также Пекинским музеем у нас сохраняются хорошие отношения уже в течение многих лет, и еще целый ряд китайских музеев хотели бы делать с нами выставки. Но здесь речь идет не только об их желании, но и о возможностях. Имеется в виду целый комплекс мер по охране, сигнализации, транспортировке, многое зависит от помещений и витрин, в которых наши предметы могли бы экспонироваться. Кроме того, если мы воздушным транспортом отправляем экспонаты, то в городе должен быть и аэропорт, который был бы способен принять такие самолеты, которыми перевозят наши произведения. Это целый комплекс проблем — все зависит не только от желания самих музеев и в последнюю очередь от финансирования.
— Были ли какие-то сложности с организацией экспозиционного пространства при организации выставки, связанной с династией Мин? Может, какие-то произведения требовали особых условий экспонирования?
— У нас имеется все необходимое оборудование и помещения, ведь живопись и ткани очень хрупкие — каждый свиток наклеен еще и на шелк, так что нужно соблюдать требования, связанные не только с температурой, но и с освещенностью. Но в Музеях Кремля такие витрины, что в них можно поместить предметы, параметры для которых будут разными. То есть внутри витрины мы создаем несколько систем микроклимата для каждого предмета, который в них находится.
— Чем отличается подход Музеев Кремля к выставкам об искусстве Востока от всех остальных музеев?
— Мы не делаем выставок под девизом "Посмотрите, как это красиво". Мы стараемся рассказывать истории, которые вы можете прочесть по произведениям, собранным на выставке. Вот выставка про династию Мин — это выставка про возрождение конфуцианства в Китае, которое уделяло огромное внимание тому, какое образование человек должен получить. Зная историю, законодательство, литературу своей страны, умея писать стихи и наслаждаться произведениями искусства, которые его окружают, ученый эпохи Мин обладал достаточным образованием, чтобы разбираться во всем происходящем вокруг него. Благодаря этим знаниям он сдавал экзамен и добивался более высокого ранга — таким образом, власть получал только образованный человек, который умел распоряжаться ею с умом. Наша выставка о том, что каждый образованный человек находится на службе государства.
Фигура человека на льве. Фарфор
Фото: Shanghai Museum
— Какие-то еще выставки с Шанхайским музеем планируете?
— Пока планируем только проекты с музеем Запретного города в Пекине — это будут обменные выставки. Мы будем готовить в Китае экспозицию о церемонии коронации в Кремле и рассказывать в Москве о церемонии принятия власти в Китае, потому что мало кто представляет, каким образом это происходило.
— На Красной площади к 2020 году откроется новое здание Музеев Кремля. Что там будет?
— Сейчас работаем над экспозицией, в этом пространстве будут показаны такие коллекции, какие сейчас увидеть невозможно из-за нехватки выставочных площадей. В частности, это византийская коллекция, которой никто в полном объеме никогда не видел. Будет отдельный зал для коллекции Фаберже, свое место займет и восточное оружие, которое сейчас очень фрагментарно представлено в экспозиции. Поскольку после открытия этого музея Оружейная палата будет закрыта на реставрацию, на Красной площади будет специальный зал, где расположатся государственные регалии, которые потом вернутся обратно в Оружейную палату.