В отечественной истории, как оказалось, был период, когда финансисты встали на защиту предпринимателей. Причем происходило это не в Российской империи, а в РСФСР в 1928 году, за год до сталинского "великого перелома".
Наркомфин, например, занял на удивление твердую позицию в конце 1927 года по вопросу о налогообложении буржуазии. Состоявшийся в декабре 1927 года XV съезд ВКП(б) принял решение о начале коллективизации сельского хозяйства и свертывании частного предпринимательства. На первых порах предполагалось действовать экономическими методами. Еще в ходе работы съезда, 14 декабря 1927 года, Совнарком принял закон об увеличении ставок налогообложения буржуазии на 10%.
Однако в Наркомфине считали, что душить буржуазию налогами еще рано. Налоги с буржуазии составляли более половины доходной части бюджета — 57 млн руб. из 104: усиление налогового бремени неизбежно привело бы к сокрытию доходов. Поэтому пошли на бюрократическую уловку. В финплане 1927-1928 годов возможный недобор налогов с буржуазии, который в прежние годы составлял 30%, был увеличен так же, как и налоги,— на 10%.
Секция бюджетного комитета ВЦИКа единогласно отклонила проект бюджета. Законодатели хотели, чтобы с буржуазии собрали 95% вмененного налога. Но Наркомфин РСФСР и поддержавший его заместитель наркома финансов союза Моисей Фрумкин продолжали настаивать на своем. И тогда один из членов ВЦИКа, известный большевистский экономист Юрий Ларин, в январе 1928 года сначала в журнале "Большевик", а затем в "Правде" обрушился на Наркомфин РСФСР.
"Для бюрократических извращений такого типа,— писал Ларин,— то и характерно, что они открыто не протестуют ни против директивы партии, ни против законов советской власти. По форме признавая всю советскую платформу, они пытаются на практике проводить противоположную линию. Или мы делаем политику, или поддавшийся давлению враждебных сил аппарат".
После этих публикаций вопрос о бюрократических извращениях закона о налогообложении буржуазии в январе 1928 года несколько раз рассматривался на Политбюро. Специально созданная комиссия поручила исправить создавшееся положение. А Фрумкину Политбюро отказало в возможности опубликовать свои возражения против статьи Ларина. Его обвинили в правом уклонизме. Но чтобы залатать дыру в бюджете в 1927/28 финансовом году, пришлось продать на внешнем рынке рекордное количество золота — 160 т.
Год спустя спор о налогообложении буржуазии утратил смысл. Окончился НЭП, буржуазию ликвидировали как класс, Фрумкина и поддерживавших его наркомфиновцев репрессировали. А Ларин избежал этого путем естественной смерти в 1932 году.
ЕВГЕНИЙ Ъ-ЖИРНОВ