|
Президентское телеправление |
Президентов показывают по телевизору во всех странах. В самых старых демократиях публичные выступления президента — номер один в теленовостях. Однако совещания в Овальном кабинете, как правило, не транслируют. И не только по соображениям безопасности. Аппаратная кухня у зрителей особого интереса не вызывает. Другое дело — утечки информации о непримиримых противоречиях в администрации: тут хотя бы есть интрига. В общем, в других странах то или иное аппаратное действие президента — например, плановая встреча с министром — не является достойным внимания телевидения само по себе. Необходимо событие, интересующее зрителей, на которое каким-то образом и отреагировали президент с министром. В России все наоборот. Информационным поводом для политического сюжета является зачастую не реальное событие, а реакция на него президента. ТВ регулярно показывает картинки: президент в Кремле, в Сочи, за границей, принимает премьера, вице-премьеров, председателя ЦБ, министров, депутатов, олигархов. Причем картинки — одинаковые на всех каналах. До последнего времени отличались, правда, закадровые комментарии, но с начала этого года и они стали ближе друг к другу — во многом из-за того, что все больше стали транслировать высказывания самого президента.
Кто-то может возразить в том смысле, что это прежде всего проявление открытого доступа к информации. И в качестве доказательства приведут, например, старания властей открыть в интернете сайты почти всех своих значимых структур, чтобы размещать там массу полезной информации об их деятельности. Однако что наводит на размышления? По телеканалам ведь, по существу, показывают одного президента, остальные политики выглядят бесплатным к нему приложением. Телепоказы из жизни президента больше напоминают предвыборные политические ролики (когда именно должны состояться очередные выборы, не так уж важно), чем объективную подачу информации или тем более — не дай бог! — критику действий президента. Так в общем-то было всегда. Телевидение в отличие от печатных СМИ может создать иллюзию прямого общения политика с избирателями. Плюс массовый охват аудитории. Евгений Примаков, например, когда стал премьером, принципиально не хотел давать интервью газетам, наверное, и потому, что хорошо помнил свое журналистское прошлое в газете "Правда". Первое же его интервью сразу нескольким каналам больше напоминало установку на правильное понимание его действий, чем ответы на вопросы журналистов.
Однако в последнее время произошел еще один качественный сдвиг. ТВ — и не только госканалы — стало использоваться почти как еще одно министерство, причем наиважнейшее. Недавно один из "криминальных" тележурналистов, с гордостью рассказывая о своей свободе слова на госканале, заметил, что его съемочную группу на местах принимают как своего рода око государево (или прожектор перестройки — кому что нравится).
Что касается собственно сюжетов из жизни президента, то, как правило, его показывают в образе строгого, но справедливого начальника, жестко спрашивающего своих подчиненных о темпах экономического роста, инфляции, тарифах, повышении зарплат, пенсий, выплате компенсаций. Зритель, как, видимо, полагают в Кремле, должен понять, что недостатки, конечно, есть, но в них виноваты исключительно нерадивые либо просто недостаточно амбициозно мыслящие чиновники. Президент все это видит и в оперативном режиме исправляет ситуацию — приказывает инфляцию снизить, долги по зарплате погасить, пенсию повысить, пострадавшим от военных действий чеченцам построить дома и т. п. Если ситуация ухудшится, можно и публично кого-нибудь уволить. Хотя пока в этом плане президент более чем осторожен. Последнюю громкую отставку — Евгения Наздратенко с поста председателя Госкомрыболовства (хотя в одной из газет его назвали "креатурой президента") — Владимир Путин публично никак не прокомментировал и согласия на его окончательное увольнение (пока Наздратенко премьер Касьянов временно отстранил от должности) не дал.
Иными словами, руководство информационным телепроцессом обходится без пресловутой системы сдержек и противовесов. Складывается впечатление, что политика телеправления президента определяется в одном кабинете. Это странно, ведь в непубличной сфере своей политики президент пока придерживается противоположного принципа. Он, как правило, никогда не берет сторону того или иного своего подчиненного, дает возможность им самим разобраться друг с другом. Даже поддержав Алексея Миллера в его требовании не делить "Газпром", президент в то же время дал отмашку Герману Грефу и дальше искать пути усиления прозрачности газовой монополии. Что тот и делает, уверяя, что "Газпром" надо все-таки разделить. Но, по-видимому, президента убедили в том, что гарант Конституции должен постоянно критиковать по телевизору своих подчиненных. Тогда в том, что он эффективный гарант, никто из избирателей не усомнится.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ